Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

- Полковник, - сказал я, отчеканивая слова, - ваш денщик Ллойд Моррис умер три года тому назад в Кардифском лазарете.

- Что вы несете, Нейлэнд? - Видно было, что он не возмущен, а только притворяется возмущенным. Я следил за выражением его глаз. Предстояла нелегкая борьба, а я чувствовал себя премерзко - у меня начиналось что-то вроде бреда, и плечо болело не на шутку. - Не спорю, что какой-то Ллойд Моррис мог умереть в Кардифском лазарете, может быть, их умерло даже с полдюжины, но этот Моррис жив и здоров. Черт возьми, мне ли не знать имя моего собственного слуги!

- Вы, конечно, знаете его имя. Его зовут Феликс Родель.

Удар был серьезный, но полковник не растерялся.

- Слушайте, Нейлэнд, вы мелете чепуху, и вид у вас неважнецкий. Если у вас ко мне дело, выкладывайте поскорее, а потом сразу идите и ложитесь в постель. Наверное, это грипп. Он может дать высокую температуру.

- Может. Но имя вашего слуги, полковник, все-таки Феликс Родель. Заслуженный член нацистской партии. Занимается в Англии шпионажем. Вы переименовали его в Морриса.

Я услышал какой-то звук; полковник, вероятно, тоже слышал, но не обратил внимания. Он вдруг начал кричать на меня, словно в приступе безумного гнева - точь-в-точь полковник Блимп [комический персонаж популярных в 1930-е годы карикатур Дэвида Лоу, воинствующий мещанин и реакционер, олицетворение косности и шовинизма] на всех парах, - в действительности же под этой багровеющей маской оставался хладнокровным и осторожным.

- Господи помилуй, Нейлэнд, вы совсем спятили! Явиться ко мне и нести такой вздор! Да вы понимаете, что, будь у меня свидетели, я мог был подать на вас в суд за клевету. И подал бы, честное слово! Да если бы кто-нибудь слышал...

В этот момент появился свидетель, которого ему не хватало. Раздался легкий стук в дверь, и вошла Маргарет Бауэрнштерн.

- Простите, - обратилась она к полковнику, - мне никто не открывал, а я так беспокоюсь, что решила войти без приглашения. - Она пристально посмотрела на меня и нахмурилась. - Что случилось?

Я покачал головой.

- Потом объясню.

- Где Отто? Мне вдруг стало так страшно за него, что я сама отправилась сюда. Где он?

- Сядьте, - сказал я. - И крепитесь, Маргарет.

Полковник Тарлингтон шагнул к нам.

- В чем дело? - начал он, но я перебил его.

- Вы тоже сядьте, полковник. Вот вам и свидетель, так что все в порядке. - Я повернулся к Маргарет, которая сидела на краешке стула, не сводя с меня широко раскрытых глаз. - Мне очень жаль, Маргарет... Отто умер. Его ранил Родель, тот нацист, которого он искал. Потом Отто убил Роделя и умер сам. Он спас мне жизнь.

Она побледнела и застыла.

- А с вами что?

- Ничего, обойдется. Надо кончать. Не уходите.

Она кивнула. Я обратился к полковнику, который перестал бушевать и сидел молча, холодный, бдительный, непреклонный. Нужно было атаковать его до тех пор, пока он не сдастся, а я не чувствовал в себе достаточно сил. Но я знал, что все должно быть закончено здесь и сейчас.

- Бесполезно, полковник, - начал я. - Игра проиграна. Если вы не захотите слушать сейчас, услышите скоро на суде. Родель лежит мертвый в вашей конюшне, где он устроил себе мастерскую. Джо арестован и всех выдает. Диане Экстон дали уехать в Лондон только для того, чтобы накрыть ее там вместе с сообщниками.

- Все это очень интересно, - сказал Тарлингтон. - Но при чем тут я?

- Вы же сами говорили всем, что у вас служит ваш бывший денщик Моррис, а на самом деле это был нацист Родель. Но это еще далеко не все, полковник. Возьмем хотя бы вашу приятельницу Диану Экстон...

- Если вы говорите о женщине, которая открыла здесь лавку, - перебил он, - то меня с ней недавно познакомили, и она раза два звонила мне по разным мелким делам...

- Например, по поводу места для меня на заводе Чартерса.

- Почему же нет? Но я этой женщины не знаю. Я с ней пяти минут не провел наедине, и никогда не заходил в ее лавку. Попробуйте доказать обратное!

- Вам незачем было ходить к ней в лавку, - сказал я. - Когда у нее бывали сообщения для вас, она их помещала в витрине. Все было отлично продумано, и команда подобралась что надо. Во-первых, вы, местное светило, член правления Электрической компании; затем Родель, главный организатор заговора, втянувший всех вас еще в Америке; здесь он удобно устроился под видом вашего слуги. Затем Диана с ее "Магазином подарков" - ну кому пришло бы в голову подозревать хозяйку такого магазина? И наконец Джо, душа всякого общества, собравшегося в баре "Трефовой дамы", где выпивка быстро развязывала языки молодых летчиков и армейцев. А что касается передачи новых инструкций, то способов хватало. На этой неделе, например, акробатка Фифин превратила сцену "Ипподрома" в почтовое отделение. Вы скажете, что в глаза не видели этой женщины. Я знаю. В этом и не было надобности. Зато Родель, который слишком осмелел и стал неосторожен, не мог отказать себе в удовольствии выпить со старой приятельницей.

- Я слушаю вас очень внимательно, Нейлэнд, - сухо сказал полковник. Но просто не понимаю, какое я ко всей этой чепухе имею отношение.

- Потом сегодня утром я вас ловко поймал, полковник, - продолжал я насмешливо. - Помните, я сказал, что, по моим сведениям, Скорсон из министерства снабжения, беседуя с вами по телефону в среду вечером, рекомендовал вам меня? А вы подтвердили и добавили, что это повлияло на ваше решение. Но...

Я сделал умышленную паузу, и он попался на удочку.

- Подумаешь - "поймал"! - сказал он пренебрежительно. - Вы были так довольны тем, что Скорсон будто бы рекомендовал вас, что я не стал этого отрицать. Самая обыкновенная вежливость. Что тут такого?

- Этого достаточно, чтобы вас повесить, Тарлингтон, - сказал я, отбросив насмешливый тон, который уже сослужил мне службу. - А если я скажу вам, что Скорсон действительно рекомендовал меня в среду, - что тогда? Совершенно очевидно, что это не вы говорили с ним по телефону, и вот почему. В тот вечер к вам пришел Олни, сотрудник особого отдела, посланный на завод Белтон-Смита под видом мастера. Пришел он будто бы по поводу вашего выступления на митинге в заводской столовой, а на самом деле потому, что он начал подозревать вас. Он узнал что-то о Роделе... в его записной книжке несколько раз упомянут человек со шрамом... но не знал, что Родель живет у вас в доме. Не доверяя Олни, вы постарались, чтобы он не встретился с Роделем. Они не знали друг друга в лицо. Как только Олни ушел, вы решили, что ему слишком многое известно и что его надо убить. Но Родель тут не годился - ведь он никогда не видел Олни. Оставалось вам самому догнать Олни и сделать это. А между тем без четверти девять вы ждали звонка Скорсона. И вот вы поручили Роделю поговорить по телефону на таком расстоянии самое грубое подражание сойдет за вас голос. Это давало вам не только возможность уйти из дому, но и надежное алиби... Но вы допустили несколько промахов, полковник. Вам не удалось убедить полицию, что Олни сбили именно в той части города, где вы оставили труп. А главное, когда вы его втаскивали в машину неподалеку от "Трефовой дамы", вы не знали, что в последнюю минуту бедный Олни выбросил из кармана свою записную книжку. Полиция нашла ее, и я внимательно просмотрел все его заметки. Олни был очень умный и опытный работник. Нетрудно догадаться, сказал я, глядя в глаза Тарлингтону, ибо это был мой главный трюк, - что вам в них отведено видное место.