Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин

думаю, попробую расспросить. Авось, по доброте душевной, ты мне что-нибудь и расскажешь, что мне интересно было бы узнать… Но про монстров мне тоже интересно послушать.

– Оказалось, что это эхо моих воспоминаний, которые мозг не успел заблокировать. Они попадали через зрительный канал. Потому мне и казалось, что они внутри меня.

– Так что же это за головы?

– Это души до возвышения. Быть может, они и неприглядно выглядят, но они добрые по сути своей и готовы вновь вернуться к Богу.

– Получается, что их изъяны, препятствующие возвышению, ты видел как различные уродства на их лицах?

– Получается, что да.

– Забавно… Никогда бы не подумал именно так. Я ведь не раз гадал, после твоего рассказа, что это за головы такие. Но так и не догадался…

– Про переселение сатаны в мой мозг я тоже спросил. Вернее, Гавриил раньше меня озвучил мой вопрос.

– Ну и?

– Это была очередная уловка Бегемота. Как оказалось, у меня с Бегемотом уже давно особые личные счёты, и мы с переменным успехом вставляем палки в колёса друг другу. В этот раз был ход с его стороны, и он у него, признаюсь, был удачным. Теперь ответный ход за мной.

– Да уж…

Отец Тимофей неспешно прошёлся рукой по своей растительности на лице, как-бы собираясь с мыслями, и вернулся к предыдущей теме:

– Узрит матушка Серафима внутри Павла ещё кого-то или нет – я его не оставлю при любом исходе. И без гипноза этого вижу я, что не туда его душа забрела, не туда… Блуждает впотьмах, дорогу ищет. А как найти дорогу-то, если никогда по ней не хаживал? Показать ему надо, направить, а дальше он сам уже пойдёт.

– Пойдёт ли? – усомнился я.

– Пойдёт. Я его знаю. Жизнью друг дружке обязаны. Такой не подведёт.

Отец Тимофей обернулся в сторону кровати, на которой спал Павел.

– А ведь мы с ним, можно сказать, братья по крови. Когда я его с ранением в живот сутки по лесу тащил, крови он, вроде бы, немного потерял. Но сразу после операции кровь всё-таки потребовалась. Оказалось, что у нас одна группа, и тогда, чтобы не терять времени, примерно пол-литра моей кровушки влили в это тело, которое сейчас дрыхнет там в углу…

– Да-а… – вздохнул я. – Чувствую, много вы успели повидать и пережить, прежде чем священником стать. И, если честно, я считаю, что так и должно быть. Если ребёнок сразу пошёл учиться в православную школу, потом в гимназию, постоянно был при церкви, сызмальства знал молитвы и обряды, а потом, закончив семинарию или духовную академию, стал священником, то такой священник – разве что для церковной карьеры годится. Какой совет он сможет дать обычному грешнику? Как он убедит его встать на путь истинный, какой совет сможет дать, если он с грехом этим и не знаком вовсе, а знает о нём только понаслышке?

– Не думаю, – не согласился отец Тимофей. – Мудрость некоторых отцов посильнее любого житейского опыта будет.

– Но только что с того? – не сдался я. – Как без этого пресловутого житейского опыта понять и проникнуться первопричиной греховных дел?

– С Божьей помощью, конечно. Только так можно в грешнике разглядеть задатки будущего праведника. А то по твоей теории все священники должны сначала до какого-то времени погрязнуть в греховных деяниях, а потом знатно покаяться и пройти Таинство рукоположения. Христос, по-твоему, тоже должен был сначала покуролесить?

– Нет, конечно. Да и не это я имел ввиду. Не вижу я, чтобы к «слишком правильным» священникам так уж сильно тянулись люди. Они как-то не так разговаривают с прихожанами, свысока, что ли…

– Потому-то ты так долго в церкви не появлялся? – сделал предположение отец Тимофей.

– Ну, и поэтому тоже…

Я отвёл взгляд из-под зрительного обстрела со стороны отца Тимофея, и посмотрел на спящего Павла.

– Хорошо бы, конечно, чтобы Серафима Марковна ничего не увидела в нём, – сказал я и заметил шевеление в теле вусмерть пьяного Павла.

– Не увидит, не беспокойся, – как будто не своим голосом, но очень разборчиво, произнёс Павел. Он спал, уткнувшись головой в подушку, поэтому было очень странно слышать от него разборчивую речь в таком не удобном для лица и рта положении.

– Вроде бы спит, – предположил отец Тимофей, разглядывая Павла. – Мне рассказывали, что по пьяни он раньше очень часто «лунатил». Потом как-то всё само собой прошло…

Отец Тимофей привстал и погромче спросил:

– Паш, ты спишь?

Павел молчал – спал.

– Да, похоже спит, – констатировал я.

– Верно, – тут же отозвался наш спящий. – Павел спит. Его водка усыпила… А я не сплю, вас слушаю.

– Кто ты? – спросил отец Тимофей, перекрестившись. – Ответь!

Павел молчал.

– Спроси ты! – скомандовал мне отец Тимофей и левой рукой взялся за нательный крест.

– Кто ты? – спросил я.

Ответ последовал незамедлительно:

– Зелёным змием себя Павел искусил, а про древнего змия забыл… Я князь мира сего! Узнаёшь меня, Иеремиил?

– Гавриил прав оказался, – прошептал отец Тимофей. – Сатана только с тобой разговаривает, на мои вопросы отвечать не хочет. Пойду позову Серафиму Марковну.

– Не надо меня звать – тут я. Как почуяла, что темнота Павла разрастается, так сразу к вам, – затараторила Серафима Марковна.

– Что видите, матушка Серафима? – поспешил спросить её отец Тимофей.

– Вижу, что темнота Павла растёт и наружу выходит. За темнотой этой не разглядеть его совсем.

– А сатану чувствуете? – не унимался отец Тимофей.

– Что-то похожее в этой темноте есть, но он это или не он – не могу сказать, не чувствую…

– Спроси его про Павла, что он собирается с ним сделать? – попросил меня отец Тимофей.

– Что с Павлом? Где он? – начал я.

– Павел спит, – ответил уже не Павел. – Когда его сознание уже не в состоянии контролировать что-либо – выхожу я.

– И что ты собираешься с ним сделать?

– Что с ним можно сделать? Он же «осветлённый»… Если бы я знал, что ему кровь испортят, никогда бы в него не подселился…

– Похоже, что это он про вашу кровь говорит, батюшка, – предположил я.

– Неужели про переливание… – удивился отец Тимофей.

– Так покинь этот мозг, раз Павел «осветленный» и не подходит тебе! – предложил я.

Ответа не последовало. Павел перевернулся на бок и захрапел.

– Темнота уменьшается, – объяснила Серафима Марковна. – Павел вернулся…

– Похоже, Павел вновь взял под контроль своё сознание, и сатане уже не пробиться, – констатировал я.

– Ты прав, Иеремиил, Павел снова с нами, – согласился отец Тимофей. – И теперь мы точно знаем, что сатана в нём.

– Тогда почему я не могу этого почувствовать? – искренне расстроилась Серафима Марковна.

– Потому что после