Василий Головачёв - Контакты особого рода

— Выведать бы, что он ищет.

— Да не понимаю я его. Знаю, что ищет, показывает какие-то картины… прямо в голове у меня появляются. Но не галлюники, не думай, я себя уже проверяла. Хотя первое время тоже пугалась.

— Что больше всего запомнилось?

— Космос… потом какая-то странная фигура: дракон на драконе. Знаешь, как бы всадник, а на нем еще сидит парочка наездников, как в цирке. Только вместо лошади — что-то вроде черепахи, а вместо людей — динозавры, причем все разной формы. Это, пожалуй, повторяется в его мыслепередачах чаще всего.

— Так, может, он и есть один из них, из тех «наездников»?

Марина задумалась, неуверенно качнула головой.

— Может быть, ты и права. Только где же он найдет своих напарников? Неужели прячутся в лесу, возле реактора?

Алевтина не ответила. Она составляла план своих действий на ближайшие несколько дней. Уехать в Москву ей придется, но, как только сдаст материал в газету, тут же отправится обратно. Она чувствовала, что в Чернобыльской зоне начинаются события странные и удивительные.

Это был один из полусотни блокпостов на дорогах, ведущих к Чернобылю, расположенный в десяти километрах от аварийного четвертого блока АЭС. Дежурили здесь солдаты внутренних войск под командованием лейтенанта Оксюты, уроженца здешних мест. Как спецподразделение, ответственное за радиационный и химический контроль участка, а также дозиметрический контроль выезжающих из зоны автомобилей, отделение Оксюты давно перестало функционировать, но обязанности КПП приходилось нести в полной мере, несмотря на отсутствие большого движения. Начали возвращаться в свои покинутые села и деревни жители района, все еще шастали в поисках добычи мародеры и уголовники, сбежавшие из мест заключения, и вдобавок ко всему появились туристы, причинявшие солдатам больше всего хлопот. Всем не терпелось увидеть если не саркофаг над реактором, то хотя бы двухголовых коз, восьминогих поросят, лосей-мутантов с ветвистыми многометровыми рогами и вызывающие не меньший восторг одуванчики величиной с голову человека.

Как правило, пропуска в десятикилометровую зону эти самодеятельные туристы, путешествующие на личном автотранспорте, не имели, и приходилось заворачивать их обратно, не обращая внимания на уговоры или угрозы. Правда, лейтенант Оксюта понимал, что туристы и любители экзотики свободно могли миновать блокпосты, пробираясь по лесам или вдоль ручьев и рек, но воинский долг свой соблюдал неукоснительно.

Так, в обед он завернул обратно вишневого цвета микроавтобус с пятью пассажирами, спешащими якобы по вызову для усмирения бандита, терроризирующего деревню Тепловку. У старшего в машине было даже удостоверение сотрудника милиции. Но Оксюта машину не пропустил, так как, во-первых, у милиционера не было на руках спецпропуска, а во-вторых, ему не понравились наглые и какие-то болезненные лица молодых ребят.

А в начале девятого вечера лейтенант увидел тех же ребят, одетых в спортивные костюмы, но без машины, мчавшихся по дороге из зоны. Они даже не стали прятаться в лесу, перли по шоссе, бледные до синевы, не обращая внимания на вышедших навстречу солдат поста.

— Стой! — рявкнул Оксюта, выходя из небольшого деревянного, панельно-щитового здания блокпоста. Кивнул командиру наряда. Сержант дал очередь над головами бегущих.

Те наконец остановились, тяжело дыша, оглядываясь, ошалело глядя на подходивших бойцов наряда.

— Проверь, — сказал лейтенант, и командир наряда достал дозиметр, обошел пятерых сбившихся в кучку парней, от которых валил пар, покачал головой:

— Чисто, в пределах нормы.

— В чем дело? — подошел Оксюта, не снимая руки с кобуры пистолета. — Почему бежите? Как вы там оказались? Я же завернул вашу машину. Кстати, где она?

Худой чернявый парень с удостоверением милиционера нервно облизнул губы, оглянулся, унимая дрожь рук, глаза его стали осмысленными.

— Командир, пропусти. Нам было нужно… я знаю места… но там… там… — Голос парня сорвался.

— Что там? Да говорите толком!

— Там, в деревне… урод… с дом величиной! Мы хотели… а он вдруг вышел из леса и к нам! Пули образину не берут…

Лейтенант сообразил, о чем речь, мгновенно и выхватил пистолет. Его подчиненные среагировали соответственно, направив на «спортсменов» автоматы.

— Стоять! Не дергаться! Сдать оружие! Быстро!

Чернявый милиционер достал из-под мышки под курткой пистолет «ТТ», бросил на землю. Его напарники сделали то же самое. На асфальте образовалась горка оружия: три пистолета, автомат «узи», четыре ножа.

— Однако! — покачал головой сержант. — Целый арсенал.

— И куда же вы ходили? — осведомился ироническим тоном Оксюта. — С таким боезапасом? Саша, позвони в комендатуру, пусть заберут этих субчиков.

И в это время наблюдатель на вышке у блокпоста закричал:

— Лейтенант, смотрите, в лесу!

Оксюта оглянулся и остолбенел.

На опушку леса, начинавшегося в полусотне метров от дороги, вышло кошмарное, ростом с дерево, существо. У него было две ноги и две лапы, вытянутая вперед и в то же время прямоугольная медвежье-драконья морда с двумя щелевидными глазами, а кожа отсвечивала янтарно-золотыми чешуйками, создавая впечатление натянутых на тело металлических доспехов из выпуклых многогранников. Больше всего монстр напоминал вставшего на задние лапы медведя, хотя и без шерсти, или на динозавра, каким его представляли ученые.

Великан шагнул вперед и вдруг разделился на две фигуры. Вернее, так показалось лейтенанту. Разделилось на две части только туловище «динозавромедведя», образовав еще более странное и страшное чудовище, двуногое и двутелое.

Пискнув что-то, из рук сержанта рванулся чернявый милиционер и бросился по шоссе прочь от блокпоста. За ним помчались его приятели. Никто из солдат их не преследовал. Все как завороженные, в том числе и командир подразделения, дивились на приближавшегося урода, не веря глазам своим. Потом лейтенант опомнился:

— Иванов, Петрик — обойдите его слева! Каширин, Дильмах, вы справа! Сержант, дуй в подсобку, поставь на крышу пулемет.

Привыкшие к приказам, повидавшие в зоне много чего необычного, солдаты повиновались беспрекословно, охватывая лесного гостя в полукольцо и держа его под дулами карабинов и автоматов.

Набрав в грудь воздуха, лейтенант шагнул к обочине дороги, взмахнул рукой:

— Стой! Стрелять буду!

Чудовище сделало еще пару шагов и послушно остановилось, разглядывая солдат светящимися желтизной глазами без радужек и зрачков, причем каждое туловище реагировало по-разному, смотрело только на свой объект, и видеть это было жутко и непривычно.