Тихая комната - Терри Майлз

громко задребезжала, а пару секунд спустя раздался знакомый звук спущенного колеса.

Двух, если точнее.

Он остановился у «Сирокума Суши» – ресторанчика, где бывал пару раз, – и вышел осмотреть повреждения.

Да, действительно: оба колеса по правую сторону спустило до предела.

Впервые Роуэн заметил, что символом «Сирокума Суши» был белый медведь.

Он расхохотался. Это было уже просто смешно.

– Да что за хрень происходит? – спросил он сам у себя, открывая багажник в поисках запаски, которая все равно бы не помогла, учитывая, что менять нужно было два колеса.

– Думаю, это все «Кролики», – раздался рядом с ним женский голос.

Вздрогнув, Роуэн обернулся – и в этот момент на улицу свернули две черные «Тойоты», точно такие же, как и раньше.

Не могли ведь это быть те же машины?

Ростом женщина была около метра семидесяти или чуть меньше, с русыми волосами и яркими светло-карими глазами. В рваных синих джинсах, высоких конверсах и черной футболке с цифрой 90, она напоминала Роуэну какую-то знаменитость, но Роуэн никак не мог вспомнить какую.

Улица вокруг поплыла.

– Если не хочешь, чтобы тебя схватили и накачали наркотиками, советую идти за мной, – сказала женщина. – И побыстрее.

Он попытался ответить, но не смог подобрать слова.

Вайнона Райдер.

Вот кого она напоминала. Вайнону Райдер из «Знаменитости».

Он еще раз обернулся на вывеску суши-ресторана и вдруг заметил, что на улице позади женщины появились четыре человека в черном. Их лица закрывали странные маски. Роуэн сам не знал почему, но он верил ей – верил, что ему действительно угрожает опасность.

– Роуэн! – Она схватила его за куртку и потянула прочь, лавируя среди машин.

Он мог вырваться, но не стал.

Так и бросил машину у ресторана, а сам последовал за Вайноной через дорогу.

Глава 12

Третий расчет

Проснувшись, Эмили посмотрела на экран телефона. Было 4:44 утра.

Заснуть снова не получалось, поэтому она влезла в треники и в свободную футболку с надписью «Полиция кармы» и вышла из спальни в коридор.

Пол с подогревом приятно согревал ноги по пути в гостиную. Она вообще любила такие полы – они напоминали о хижине, в которой они с К останавливались во время поездки в Исландию. Все стены там были из стекла, чтобы лучше видеть северное сияние, а плиточный пол с подогревом украшали сложные геометрические узоры, напоминавшие Эмили бабушкин обеденный стол из дешевого пластика.

Те две недели были самыми счастливыми в ее жизни.

На закате крохотный стеклянный дом полностью растворялся в небе, и Эмили казалось, будто она перенеслась в другой мир. Словно они с К очутились на далекой-далекой планете и теперь смотрели с нее в глубокое море звезд, залитое ярким сине-белым огнем.

Эмили потрясла головой. Меньше всего сейчас ей хотелось впадать в уныние из-за того, что осталось в прошлом. Ей нужно было сосредоточиться.

Она пошла дальше, и вскоре северное сияние из воспоминаний превратилось в далекий блеск городских огней, виднеющихся в окнах гостиной. Они мерцали и двигались в темноте будто звезды, и Эмили казалось, что она идет к смотровой площадке космического корабля.

За окнами медленно просыпался город. На далеких бульварах мелькали фары машин, а проблески уличных фонарей переплетались в единый гобелен янтарными, зелеными и красными огнями. Только окна справа, выходящие на тихое озеро, оставались темными.

Эмили прислушалась. В доме царило безмолвие, приносящее с собой ощущение безграничных потенциалов – следствие раннего пробуждения, та внутренняя свобода, возникающая, когда город спит и еще не проложены пути дня, не нарисован лабиринт захватывающих возможностей. Сев за обеденный стол, она включила компьютер.

Мысль об Исландии напомнила ей о группе Sigur Rós, и пару щелчков мыши спустя из встроенных динамиков зазвучала песня Starálfur. Спальня Скарпио находилась в дальнем конце дома, но на всякий случай она уменьшила громкость. Затем сварила кофе и снова уселась перед компьютером искать следы «Кроликов».

Где-то полчаса спустя на кухню вошел Скарпио и принялся рыться в шкафчиках.

– Толстяк звонил, – сказал он.

– Он рано проснулся.

– Подозреваю, он вовсе не спал. Сказал, что к полудню найдет того парня из ресторана.

* * *

Ровно в двенадцать от Толстяка действительно пришло сообщение.

– Машина зарегистрирована на Роуэна Чесса.

– Есть адрес?

– Ага, живет на Капитолийском холме. Офис в здании «Третьего расчета» на Пайн-стрит.

Эмили поискала Роуэна Чесса в интернете. Первым же результатом стала фотография мужчины, стоящего перед современным зданием из стекла и бетона в центре Сиэтла. Он был одет в темные джинсы и темно-синий свитер, а кудрявые каштановые волосы падали на лоб и закрывали один глаз. Он смотрел вдаль, задумчиво и рассеянно, словно вот-вот собирался вытряхнуть содержимое карманов в поисках носового платка или еще чего-то столь же несовременного.

Роуэн оказался архитектором, и хотя изредка проектировал жилые дома, специализировался он на тематических парках. Пару лет назад Эмили была в таком парке в Техасе, и ей безумно понравился один аттракцион: «Пещеры Альтамиры». Она никогда еще такого не видела: частично дом с привидениями, частично американские горки; там были даже элементы квеста с головоломками. Эмили в жизни не была на подобных аттракционах. Она была уверена, что если поищет Роуэна Чесса и «Пещеры Альтамиры», то выяснится, что их спроектировал именно он.

Разумеется, так и было.

По телу пробежала дрожь.

Пока она не оправилась от межпространственного смещения, такие совпадения уж больно нервировали.

Она сделала скриншот с фотографией Роуэна Чесса.

– Ну что, – спросил Скарпио, – наведаемся домой или в офис?

– «Третий расчет» ближе.

– Ну, значит, пойдем посмотрим, на работе он или нет.

* * *

– Откуда вообще взялось такое название – «Третий расчет»? – спросила Эмили, когда они со Скарпио подошли к трехэтажке из стекла и бетона.

– Третий пожарный расчет спас здание от пожара. Раньше тут была кондитерская фабрика. Обеспечивала работой бо́льшую половину района, поэтому многие иммигранты на нее полагались. В общем, пока соседние здания пылали, третий пожарный расчет – старейший расчет в городе, в основном из местных ребят, – спасал фабрику всеми силами. Люди говорят, что из нее на улицу вылилась тонна карамели, и после пожара соседские детишки ходили сюда ее есть.

– Верится с трудом, – сказала Эмили.

– Да, но история забавная. Мы на месте.

Надпись, вырезанная над четырьмя огромными окнами, гласила: «Третий расчет». Прямо под ней располагался офис Роуэна. На стеклянной двери, рядом с одним из больших окон, было написано название его компании: «Архитектурный дизайн Чесса».

Через окно было видно, как какая-то женщина болтает по телефону, облокотившись на стол. Ее светлые