Владимир Немцов - Когда приближаются дали

- Восторженность надо попридерживать, молодой человек. - Литовцев лениво свертывал бумажную ленту. - Здесь не футбольный матч. Да и радоваться особых оснований нет. Счет не в нашу пользу.

Он повернулся к Васильеву и, уже не обращая внимания на Багрецова, который все еще водил пальцем по столу, чуть припорошенному цементной пылью, начал методично докладывать о результатах первой проверки. В манжетах, словно лампочки, поблескивали топазовые запонки. Говорил он бесстрастно, сдобным, мягким голосом; сначала коснулся вопросов, не вызывающих никаких сомнений, признал, что кое в чем ошибся. Вязкость, например, не уступает лидариту. А потом постепенно перешел к главному и заявил, что его беспокоит остаточная влажность.

- Я не верю в точность измерений, - он постучал пальцем по стеклу прибора. - В данном случае таким прибором нельзя пользоваться.

Вадим отодвинулся от стола, чтоб не мешать; изумлен он был до крайности. О чем идет речь? Прибор высокой точности запломбирован, имеется паспорт, из которого ясно видно, с какой погрешностью можно производить измерения.

- Подведем, как говорится, "сумма-суммарум", - продолжал Литовцев. Кое-что мы уже выяснили, Александр Петрович. Но прежде чем заливать новой массой всю форму, необходимо проверить несколько плит приборами более высокой точности. Прецизионными в полном смысле этого слова. Мы с Дарковым однажды поплатились целым месяцем работы из-за недооценки техники измерений. Нельзя же так, Александр Петрович, - он с извиняющимся видом развел руками. - Нельзя.

И хотя Багрецов доказывал, что измерение влажности в любой среде доступно даже радиолюбителям, которые сами строят для этого приборы, Литовцев стоял на своем. Не один, а два прибора разных типов надо выписывать из Москвы. Багрецову же было невдомек, что это как-никак несколько дней, которых Литовцеву не хватает. Что касается Васильева, то Валентин Игнатьевич надеялся его убедить ссылками на прежние свои работы, доказывающие необходимость особенно тщательного эксперимента. В этом Литовцев не ошибся. У Васильева пока еще не было серьезных оснований возражать.

Валентин Игнатьевич надел шляпу, прихлопнув ее на макушке.

- Ну вот, обсудили "про эт контра", как говорится, "за" и "против". Пора и по домам.

- Одну минуточку, Валентин Игнатьевич, - остановил его Багрецов. - Только один вопрос: какая здесь требуется точность?

- Где? - будто не понимая, переспросил Литовцев, тяжело опираясь на палку.

Вадим опустил лампочку пониже и пальцем указал на шкалу прибора:

- Вот тут.

Литовцеву самому не приходилось заниматься измерениями. На то существовали научные сотрудники, инженеры-исследователи, лаборанты. Вопрос Багрецова его разозлил.

- Занимайтесь своим делом, Вадим Сергеевич, - сквозь зубы процедил Литовцев и нервно помахал палкой. - Нам нужна максимальная точность.

- Но какая? В каких пределах?

- Короче говоря, Вадим Сергеевич, нас эта точность не удовлетворяет, сухо заявил Литовцев. - Подготовьте письмо о высылке нового прибора. Александр Петрович подпишет.

- Не подпишет! - в запальчивости воскликнул Вадим. - Надо знать, что подписывать.

Чувствуя его правоту, Васильев успокаивающе сказал:

- Почему? Разве я вам не доверяю?

- Спасибо, Александр Петрович, - Багрецов подчеркнул это легким кивком. Но я и не сомневался в вашем доверии. Судя по паспорту, так называемая "погрешность" прибора минимальная, и заменять его не следует.

Литовцев еле сдержался. Вот так характерец у мальчишки!

- Думается мне, товарищ Багрецов, - заговорил Валентин Игнатьевич размеренно и спокойно, шагая вдоль стола, - что вы взяли на себя не свойственные вам функции. Мне непонятна ваша категоричность. Что это за разговор? У вас, по меньшей мере, странные представления о дисциплине на производстве. Возражать начальнику строительства! Да кто вы такой?

- Обыкновенный инженер, - сдерживая волнение, ответил Багрецов. - Но у меня есть право не соглашаться и с вами - доктором наук, и с начальником строительства, если дело касается доверенной мне техники. Я же не пешка, чему-то учился. Приборы знаю, могу разобрать их и собрать. Могу отградуировать по эталону. Вы мне говорите, что точность мала. А я спрашиваю, какая нужна в процентах? Десятая? Сотая? Выписывать новые приборы, даже разных типов, конечно, можно, но зачем терять драгоценное время?

- Не ваша забота, - буркнул Литовцев, отходя в сторону.

- Как не моя? - искренне удивился Вадим. - А чья же?

Литовцев стукнул палкой о землю и резко повернулся к Васильеву:

- Александр Петрович, объясните ему, пожалуйста. Я не затем сюда приехал, чтобы пререкаться по пустякам с заносчивыми молодыми людьми.

Васильев не хотел вмешиваться в разговор. "Возможно, Багрецов ошибается, действительно прибор надо заменить, однако же правда пока на его стороне".

Валентин Игнатьевич, будто читая мысли Васильева, сразу переменит тон, заговорил с ласковой укоризной:

- Если уж вы так настаиваете, дорогой мой юный коллега, придется объяснить, как говорили латиняне "аб ово", то есть "от яйца", или "с самого начала". Мы с Александром Петровичем не новички в науке. Десятки штанов просидели в научных институтах. Опыт кое-какой приобрели. А отсюда - вы это должны понимать,. Вадим Сергеевич, - мы часто пользуемся интуицией. Я, например, уверен, хотя и пе могу сейчас доказать, что в данном случае нужна большая точность измерений. В конце концов, у меня могут быть и другие соображения, которые заставляют требовать замены прибора. Вы в шахматы играете?

Багрецов, понурившись, рыл носком ботинка землю. На вопрос Литовцева вскинул голову:

- Сейчас нет. В детстве увлекался.

- Этого достаточно. Тогда вам понятно, что я могу заранее предполагать, как сложится партия. Но все зависит от противника, какой ход он выберет, чем пойдет - пешкой или конем? Противник у нас общий - неподатливая природа. Вот и здесь, - Литовцев палкой указал на темнеющую массу стройкомбайна, - она тоже сопротивляется. Мы решили пойти конем - выгнать воду из стен высокочастотными генераторами, а природа отвечает ходом слона - новой угрозой, что стена вспучится или осядет. А почему? По самой простой причине - мы, допустим, пренебрегли проходной пешкой, как и сейчас ничтожнейшими остатками влаги. Все это сознательно утрирую, но так яснее. У меня больше опыта, чем у вас, Вадим Сергеевич, и я заранее предугадываю возможную угрозу. Вижу, где она назревает, а потому мы с Александром Петровичем имеем право кое-чем и пожертвовать. В данном случае несколькими днями, пока не пришлют новый прибор. Каждому свое, Валентин Игнатьевич с сожалением развел руками. - Тут уж ничего не поделаешь. Как говорили латиняне, "что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку". Не огорчайтесь, мой юный коллега. Все мы были молоды и многого не понимали.