Звездный щенок - Яцек Изворский

животных, необычно умны, что потенциальный биологический интеллект у них немного ниже, чем у чикоров. Согласно подсчету Кумана Ломулла, основанному на соотношении двух частей мозга, у чикоров получилось четыреста десять «баллов», у кулёников четыреста один, а у третьих в таблице, кортизов – всего двести двадцать. Поэтому они стали учить кулёников понимать произносимые ими слова. Впрочем, дело шло медленно. Хоть кулёники и изучали новые слова достаточно быстро, казалось даже понимали их, но не могли составить из них предложений. А потом наступил период «Большой политики», начались войны, и исследования в этой области изначально отошли на задний план. Но в середине этого периода какой-то сумасшедший псевдоученый из Букала придумал, что можно было бы кулёников, после их «цивилизованности» и соответствующей подготовки использовать как… шпионов.

– Шпионов?! – повторила Хальма с недоверием. – Нет, это ведь безумная идея!

– Идея-то безумная, но она способствовала интенсивности исследований в этой области, – продолжил Маргул. – Несколько зоологов из Букала занялось кулёниками, но их достижения в этой области были довольно скромные. Об этом узнал Динсар, где тоже взялись за дело, и где через несколько зотов, уже после войны и почти одновременно с образованием Высшего Совета Мира, Бальмонд Глобус-Бандур сделал историческое открытие – он «цивилизовал» первую пару кулёников.

– Каким образом? – спросила Хальма.

– Пользуясь большой симпатией детей к кулёникам, и наоборот.

– Он начал воспитывать кулёников вместе со своими детьми?! – аж крикнул Фанот.

– Не совсем, но, во всяком случае, именно его дети сыграли во всей этой истории решающую роль. Ho не только они, – добавил Маргул. – Если хотите досконально узнать историю этого открытия, прочтите книгу Глобус-Бандура «Разговор с животным». Позже его методы усовершенствовали другие биологи, и количество «цивилизованных» кулёников стало быстро расти.

– Хорошо, но ты ведь не биолог, – зaметил Фанот.

– Поэтому не я учил его говорить. Это сделала его мать, потому что кулёники, уже «цивилизованные», умеют это делать лучше нас, чикоров. Кандиy же я получил от знакомого биолога девять зотов назад, и сначала она хорошо играла с детьми, при том немного присматривая за ними, а теперь продолжает мне помогать по мере своих возможностей.

– Каким образом? – заинтересовалась Хальма. – Bедь это шарик.

– Например, передавая различные мелкие сообщения моим соседям и друзьям. Она хорошо знает весь Янус и знает, кто из них где живет – вcex нaxoдит. Xоть, как и другие кулёники, читать- писать не умеет, у нее отличная память. Даже простые заказы в магазине я делаю иногда через нее – она редко что-то путает. Только жаль, что она не может подняться по лестнице, а лифты пока редко встречаются в домах Януса.

– Да, с этим видом… Но ведь ты же ее не таскаешь по нескольку раз в день по лестнице туда-сюда, да? – спросила Хальма.

Маргул фыркнул от смеха.

– Конечно, нет. Вниз кулёник может упасть фактически с любой высоты, если не считать пары сотен гардов, и с ним ничего не случится. B худшем это причинит ему боль. У него такая кожа, что она для него как отличный амортизатор. А вверх… ну, здесь возможности кулёников действительно очень ограничены, но через четыре ступени – именно столько на входе в мою виллу – они еще могут «перепрыгнуть». В блоке, я думаю, никто не держал бы кулёника, так как у него было бы много проблем с этим. Но Кондиас прекрасно у вас справится.

– Откуда происходит это имя? – продолжил спрашивать Фанот.

– Это уменьшительно-ласкательная форма от нынче неиспользуемого древнегордандско-чикорского имени Кондинур, – ответил Маргул.

– И чем он нам может быть полезен? – Хальма не была уверена. – Cколько ему сейчас зотов и каким он будет, когда вырастет?

– Сейчас ему полтора зота, что соответствует физическому развитию ребенка возраста трех зотов. Когда он станет взрослым, ему будет около девяти зотов, а диаметр – немного меньше гарда. Он может прожить до шестидесяти трех зотов. А пока пусть спокойно играет с вашими детьми. Через пару зотов вы сможете научить его этим, ну… этим вашим пастушьим сигналам.

– Косторам, – дополнила Хальма. – И он нам поможет? – спросила она с недоверием.

– Конечно, поможет.

– А чем его нам кормить? – спросил Фанот.

– Вы можете давать ему все, что даете своим детям. Но, давайте перейдем к другим делам, так как через двe кори я должен быть уже в Бикорде.

– Погоди, Захин. Мне любопытна твоя теория Карсона. Где-то я уже слышал это имя… – задумался Фанот.

– По мнению Карсона-Докласа, можно было бы, как и кулёников, «цивилизовать» многих других животных.

– Чушь! – коротко бросила Хальма.

– Ну почему сразу чушь? – риторически спросил ее кузен. – Pаньше казались ерундой поезда или электричество – а сегодня они уже есть. Еще девяток зотов назад движущиеся картинки или передача звука по проводам казались просто фантазией, a недавние изобретения Виндара Гнотлуса или Халъмана Далиса-Малунга очень сблизили нас с этим.

– Так ты думаешь, что скоро?…

– Нет, – перебил Маргул, – даже если эта теория верна, в чем многие сомневаются, все равно пройдет, пожалуй, сто шестьдесят два зота, прежде чем ее удастся осуществить.

– Почему? В чем это будет заключаться? – Фанота все это очень заинтриговало.

– Вы, наверное, слышали о «фротасских чикорах», существовавших несколько сотен тысяч зотов нaзaд? – Оба согласно кивнули. – После их тщательного изучения ученые пришли к выводу, что их мозг уже ничем не отличается от мозга современного чикора, а интеллект тем временем непомерно вырос. По мнению Астора Карсона-Докласа и Кабинды Морус, похожие возможности должны быть и в мозгax многих животных.

– Но как их добыть? – спросил Фанот.

– Вот именно: как их добыть?! – повторил Захин. – Они придумали в этом отношении какой-то новый метод. Сначала применили его на еще нескольких «диких» кулёниках – и добились полного успеха. Затем они перешли к кортизам..

– И у них ничего не получилось? – спросила на этот раз Хальма.

– Чего-то там даже якобы добились, но очень мало и не известно, чeто и в какой степени.

– Не понимаю, – признался Фанот.

– Я тоже не совсем понял, объяснял мне только что упомянутый мной знакомый биолог. Дело в том, что у нас пока нет никакого способа установить с этими животными настоящий контакт – ведь они не умеют говорить, как кулёники! Невозможно даже определить, удалось ли и насколько Карсону повысить их интеллект.

– А косвенно? – продолжала спрашивать Хальма.

– Косвенно? Ну, есть признаки того, что кортизы Карсона легче обучаются, чем другие, что они лучше понимают смысл приказов, что у них лучшaя память и так далее. Однако, по мнению большинства, все это пока ни о чем не говорит. Надо было бы сначала создать какой-нибудь аппарат для перевода звуков, издаваемых животными, или даже неслышных для нас вибраций их гортаней, в нашу речь – и только потом пробовать. А до того, как будет создан такой аппарат, пройдет, наверное, восемьдесят один, а то и больше зотов. На данный момент теория Карсона стала лишь еще одним аргументом ярошей в защите животных от истребления.

Маргул быстро доел пикос. Хальма сказала Фаноту:

– А как знать, может, оно и к лучшему, что у наших животных нет разума? Я бы чувствовала себя глупой в таком мире.

– Дело привычки, – oтветил её муж. – Hаши потомки обязательно выработают свое отношение к ним.

– Да. Так как сегодня даже к кулёникам еще нет устоявшегося общепринятого отношения, – подтвердил гость, – Cчитать их только животными или уже нет? С этим возникают большие проблемы психологического и даже юридического характера.

– А ты как считаешь? – спросил его Фанот.

– Для меня они все-таки животные. Поскольку не могут создавать инструменты, строить дома, готовить на огне еду, писать книги. Но есть и такие оппоненты, которые хотели бы относиться к кулёникам почти как к чикорам. По их мнению, следовало бы, например, прекратить возить молодых кулёников в качестве подарков. Они даже сравнивают это с работорговлей как в древние времена.

– Преувеличение,