Майк Резник - Сантьяго

— Не просто неудачу, Уиттейкер, — поправил его Каин. — Ты оставил планету куда в худшем состоянии, чем получил.

— Я в этом сильно сомневаюсь. Да, я поднял налоги и оставил в силе законы военного времени, но я запретил незаконные обыски и кое-где провел местные выборы.

— Чтобы потом отстрелять победителей.

— Только некоторых. Тех, кто старался саботировать мои усилия. — Он улыбнулся. — Но в итоге они взяли верх, не так ли? Сейчас они правят этой грёбаной планетой, а я живу у черта на куличках, прячусь под вымышленной фамилией.

— Однако казну ты успел разграбить.

— Потребовались деньги на переезды и обустройство. — Сократ пожал плечами. — Демократия заплатила мне жалкие гроши за то, что я согласился покинуть Силарию. Во всяком случае, гораздо меньше, чем следовало. — Он откинулся на спинку кресла. — Тебе пора научиться реально смотреть на мир, Себастьян.

— Этому я уже научился. Во многом благодаря тебе.

— Вот видишь? Значит, нет нужды с такой горечью поминать прошлое. Мы оба стали лучше, чем прежде. Я нашел Бога вкупе с небольшим состоянием, ты стал известным охотником за головами и реалистом. Вероятно, пребывание на Силарии пошло нам обоим только на пользу.

— Ты нашел Бога или купил Его?

— Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Я жертвую тысячи кредиток Его церквям и каждое утро возношу Ему молитвы, а Он оберегает меня и помогает развитию моего бизнеса. Так что у нас установились взаимовыгодные отношения.

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул Каин. — Но мы отклонились от темы.

— Силарик?

— Сантьяго.

Сократ покачал головой:

— Я тебе уже сказал: тема закрыта.

— И во что мне обойдется ее открытие?

— Таких денег у тебя нет. Демократия смогла лишь выслать меня. Заверяю тебя, Сантьяго может разобраться со мной круче.

— Не только Сантьяго. — Каин сунул руку в один из многочисленных карманов, достал маленький керамический пистолет, нацелил его на Сократа.

— Как тебе удалось пронести его мимо сканнера? — В голосе Сократа не слышалось ни страха, ни тревоги.

Каин улыбнулся:

— Неужели ты думаешь, что во всей галактике только ты обзавелся охранной системой? Охотники за головами сталкиваются с ними каждый день. Молекулярная структура материала, из которого изготовлен этот бластер, изменена таким образом, что он становится прозрачным для сканнера.

— Ловко, — признал Сократ. — Но проку от этого тебе не будет. Если ты меня убьешь, как я смогу сказать тебе то, что знаю? — Теперь он сунул руку в карман, достал сигару, раскурил ее.

— Если ты откажешься поделиться со мной имеющейся у тебя информацией, какой смысл оставлять тебя в живых?

— Ты — охотник за головами. — Сократ по прежнему держался уверенно. — Ты убиваешь за деньги. На мою голову цена не установлена.

— Не играй с огнем, — нахмурился Каин. — Тебя-то я с радостью убью забесплатно.

Сократ засмеялся:

— Видать, Силария крепко тебе запомнилась.

— На вашем месте я бы уже заволновался, — вмешался в разговор Тервиллигер. — Если бы Птичка Певчая целился в меня.

— И что сие должно означать? — Сократ с удовольствием затянулся, выпустил к потолку струю ароматного дыма.

— Только одно: он слов на ветер не бросает. Что говорит, то и делает. Это его бизнес.

— Я рассчитываю, что он чуток умнее вас, — спокойно ответил Сократ. — Убив меня, он не получит нужной ему информации, и вы оба знаете, что ко мне вот-вот должны прийти.

— Мне действительно нет смысла оставлять тебя в живых, если ты не скажешь мне то, что я хочу услышать. Что же касается твоего гостя, то ты и раньше частенько лгал.

— А вот сейчас не лгу. — Сократ взглянул на часы. — Она уже опаздывает на несколько минут. — Он улыбнулся. — Она — репортер. Если ты меня убьешь, то станешь героем всех информационных выпусков.

Каин долго сверлил его взглядом. Потом огляделся.

— Какая симпатичная ваза! — Он указал на изящную вазу, чем-то напоминающую лютню. — Ее изготовили канфориты?

— Рабелианцы, — ответил Сократ. — А что?

Выстрел. Ваза разлетелась на тысячи осколков.

Тервиллигер от неожиданности даже вскрикнул.

— Что ты вытворяешь? — Сократ в ярости вскочил, но тут же опустился в кресло, увидев нацеленный на него пистолет.

— Веду переговоры, — ответил Каин. — А сколько ты заплатил за это золотое распятие с бриллиантовым Христом?

— Черт побери, Себастьян! Это произведение искусства, которому нет цены!

— У тебя есть десять секунд, чтобы оценить его. Если ты не скажешь, что меня интересует, на одиннадцатой ты можешь с ним попрощаться.

Сократ набычился:

— Уничтожай все. Их мне заменить проще, чем себя.

— Ты серьезно, не так ли?

— Да.

— Похоже, моим доводам недостает убедительности. — Каин чуть наклонил дуло пистолета. — Сколько будет стоить твоя коленная чашечка?

— Недостаточно высоко.

— Уиттейкер Драм храбрится? Это сюрприз.

— Я не герой, — ответствовал Сократ. — Но то, что можешь сделать со мной ты, не идет ни в какое сравнение с тем, что сделает он.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывал.

— Наоборот, именно на это я и рассчитываю. В отличие от него ты меня не убьешь.

И тут раздалась мелодичная трель звонка.

— Это она. — Сократ уже повернул голову и смотрел на маленький голоэкран. — Тебе бы лучше убрать оружие и ретироваться отсюда.

— Ни в коем разе, — покачал головой Каин. — Что ей нужно?

— Возможно, то же, что и тебе.

Вновь звонок.

— Надо бы ответить, — подал голос Тервиллигер. — Она знает, что он дома.

Каин кивнул, и картежник подошел к маленькому пульту управления, встроенному в стену за креслом Сократа. Наугад нажал кнопку — заиграла музыка. Вторую — в гостиной воцарился полумрак. Лишь третья открыла дверь.

Несколько мгновений спустя в гостиную вошла блондинка лет тридцати пяти. Полноватая, но не толстушка, в брюках и блузе модного покроя. Косметикой она не пользовалась. На плече висела большая кожаная сумка.

Она сразу оценила ситуацию, повернулась к Каину:

— Не убивайте его, пока я с ним не переговорю. Возможно, ваше терпение будет вознаграждено.

— Пока никто никого не убивает, — усмехнулся Сократ. — Мы еще не миновали стадию угроз.

— Кто вы и зачем сюда пришли? — Каин поднялся, отступил на несколько шагов, чтобы держать в поле зрения и Сократа, и блондинку.

— Я могу задать тот же вопрос.

— Можете, — согласился Каин. — Но я спросил первым, и вы у меня на мушке.

— Меня зовут Вера Маккензи. Я — репортер. Снимаю документальные голографические фильмы.

— А что привело вас сюда?