Обратный отсчет: Равнина - Токацин

задумчиво сказал Айзек, оглядываясь на потускневшие мониторы. Хранитель забился в реакторы, и их мощность упала — и кто-то перекрыл коридоры оттока. Гедимин покосился на рычаги — похоже, на ГЩУ к ним не прикасались. «Может, уронили с блочных щитов…»

— Оно пытается что-то сделать? — спросил Гварза. Он стоял в шлюзовой камере, спиной к сарматам, и пристально следил за Вепуатом.

— Непонятно, — отозвался тот. — Ага, вот зашевелилось… Оно уползает. Куда-то вверх, как будто втягивается в дырку. Клубится и втягивается. И фон падает…

Горячее щупальце тронуло Гедимина за локоть. Сармат покосился на рукав.

— Оно уходит. Ты как?

Хранитель прогудел что-то невнятное и затих.

— Ушло, — выдохнул Вепуат. Он ещё минуту стоял, глядя на экран сигма-сканера, и только потом опустил руку и помахал предплечьем.

— Свело от натуги…

— Чисто, — Айзек выглянул наружу, «посветил» сканирующим лучом в потолок. — Гедимин, как там станция?

— Цела, — буркнул Гедимин. — Что там за тварь? Она теперь так и будет там болтаться?

Гварза развернулся к нему с кривой ухмылкой.

— Ну, твои попытки её ликвидировать так и…

Айзек хлопнул ладонью по стене.

— Тихо! У нас сборки разряжены наполовину. Что делать с оставшимся?

Гедимина передёрнуло.

— Если та тварь опять вылезет…

— С перекрытой вентиляцией её будет «слышно» не так «громко», — перебил его Гварза. — Сузить канал их связи, убрать только часть экрана.

Айзек повернулся к Гедимину.

— Иди в активную зону. С тобой хранителю будет спокойнее. Эрфольт! Возвращаемся к прерванной операции. Открыть колодец сброса!

…Сколько времени прошло, Гедимин не знал. Никакая связь в активную зону не пробивалась. Коридоры оттока были перекрыты, что происходит снаружи, сармат не видел. Он стоял, упираясь спиной в накопительную выстилку, и гладил твэлы. Жар, обдающий ладони, то был ровным, то распадался на волокна.

Зеркало над головой мигнуло жёлтым бликом. Гедимин поднял взгляд. Желтый огонёк замигал чаще. «О-т-б-о-й,» — по буквам расшифровал сармат. «Н-а Г-Щ-У.»

Он видел на обратном пути посветлевшие колонны сборок. Лучи оттока снова упирались в них, заряжая «опустевшие» кольца. «Ещё на десять дней места хватит,» — думал сармат. «Может, в конце месяца эта штука куда-нибудь денется.»

… — Больше не появлялось, — замотал головой Вепуат, едва сармат вошёл в коридор. — И сейчас всё чисто. Ему, похоже, энергия-то не нужна…

— А вообще — странно, — Гварза задумчиво смотрел на передатчик. — Сегодня день Пустоты. Всё, что связано со стихией излучения, должно быть ослаблено. Этот… объект выглядел ослабленным? В какой день он появлялся в прошлый раз?

— Не думаю, что это существенно, — без особого интереса сказал Айзек. — Этот… объект не имеет отношения к Равнине. Но что мы можем сделать, чтобы не привлекать его… Гедимин! Хранитель получил какие-либо повреждения? Что-то, что можно зафиксировать?

Гедимин мигнул.

— Он был напуган до полусмерти. Сам, что ли, не видел⁈

Айзек досадливо сощурился.

— Да, само собой. Моральный ущерб — это важно.

— А если бы кто-то влез под нейтронный поток, или наши экраны бы ослабли… — Вепуат выразительно скривился. — Хранитель, может, из нас самый устойчивый к этой… штуковине. Ты что-то говорил про её отваживание?

Айзек провёл ладонью по респиратору.

— Это вряд ли. Я говорил о не-привлечении. Гедимин! Ты думаешь, ежедневный сброс энергии был бы целесообразен?

Сармат кивнул.

— Да. Как на Земле. И, может, меньший выброс… Малые сбросы эта штука не замечала.

— Или замечала и брала на заметку, — пробормотал себе под нос мрачный Вепуат. — Откуда она всё-таки вылезает, вот что интересно…

— У тебя будет время собрать данные. Вам тут с ней ещё жить и жить, — отозвался Айзек, поворачиваясь к операторам. Они старались держаться спокойно и не отвлекаться от мониторов, но Гедимин замечал, как они осторожно косятся на сарматов. «А им, и правда, тут жить,» — сармат уткнулся взглядом в пол, чувствуя, как затылок наливается жаром. «А мы даже толком не разведали…»

— Добавляем четвёртого сармата в утреннюю смену. В полвосьмого утра — полная готовность. Проведём сброс. Дальше — по результатам. Возможно, станет ежедневным.

…Металлическая капля, подобранная Гедимином, ещё «фонила». Дозиметр не «нашёл» нейтронов, но какие-то кванты лезли наружу. «Наведённая радиация. Надо бы выяснить, как она влияет… ну, хотя бы на Би-плазму. Джагулы, вон, уже зашевелились. Но им нечем измерять — и, может, от этой дряни они… вот такие. И мрут на полсотни лет раньше срока.»

Из открытого ангара «дирижабля» доносилось шипение и частые щелчки. Потом наружу выглянул Вепуат.

— Гедимин! — он радостно ухмыльнулся. — Ещё не ушёл? Сильно занят?

— Ты изучал наведёнку? — сармат щёлкнул когтем по «фонящему» кусочку металла. — Как влияет на живое?

Вепуат огляделся по сторонам и пожал плечами.

— Живое разбегается. Эту… штуковину местные чуют издалека. Деревья вроде бы выживают… хм, а статистику по их паразитам я не собирал. Может…

Он взялся за сканер, повернулся к ближайшей роще — и, досадливо хмыкнув, крутнулся на пальцах и уставился на Гедимина.

— Здоров ты отвлекать! Изучим. Сейчас про другое. Как поставить поле, чтобы Тикса не обожгло? Ну, если попадём в нейтронный поток? Хочу подняться с ним до упора. И посмотреть, кто там из какой дырки лезет. Ты заметил? Оно высунулось и втянулось. Как щупальце. Если бы нам подобраться ближе, чтоб разломы не фонили…

Гедимин ошалело мигнул.

— Ты в себе?

…Купол местами пришлось растворить — непрозрачный мешал обзору, и туун-шу, накрытый колпаком, рыскал, жался к земле, выписывал круги, но подниматься отказывался. Теперь Гедимин косился на просветы в защитном поле — четыре прозрачных пятна прямо над глазами животного — и думал, что малейшая вспышка эти слабые участки выжжет — а затем спалит и сетчатку. «Если там вообще сетчатка… Как у