Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— А я там на кой? — Гедимин оглянулся на затихший цех. Прядильные установки могли бы выдержать круглосуточную работу, но бригадир опасался перегрева, — на ночь их вырубили. Сармат проверял, как на них сказалась очередная смена — от конструкции из шатающихся элементов там, где должны были стоять вращающиеся, «ремонтное чутьё» впадало в оторопь и ничего не могло подсказать. «Ночью тут делать нечего. Но и дребезжалки Вепуата… Чем я ему помогу? Отгоню Гварзу? Так он уехал…»

— А ты проследишь, чтобы ему, — Вепуат дёрнул плечом в сторону главного корпуса, — чтобы ему там не стало худо. Мы-то не хотим ничего попортить. Мы ж не Гварза…

…Гедимин сел у стены и рассеянно смотрел на уккулан и двоих сарматов, склонившихся над ним. Младан устроился на полу, Вепуат навис сверху, тыкая то в экран передатчика, то в плашки. Затылком Гедимин чувствовал колебания фантомного тепла и чей-то взгляд. Он не оборачивался. Отдельные щелчки и бульки никак не соединялись в ритм — мелодия оказалась сложнее, чем думал Вепуат, и Младан всё время сбивался, да и сам разведчик путал «клавиши».

— Уф, — выдохнул Вепуат, когда последовательность звуков стала слегка похожа на образец, и провёл ладонью по шлему. Младан отложил кости и потёр предплечья.

— Жрецы из нас не очень.

— Ничего, — Вепуат старательно улыбнулся. — Главное, что станция не против. Она ведь не против?

30 день Пустоты, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

В коридоре что-то шуршало и булькало. «Би-плазму переливают,» — лениво подумал Гедимин, утыкаясь шлемом в матрас, но секунду спустя приоткрыл глаза и приподнялся на локте. И Би-плазма, и вода в открытых ёмкостях плескались по-другому; в коридоре кто-то расставлял небольшие закупоренные контейнеры с более лёгкой жидкостью. «Что у них там? Какие-то ёмкости… Из листьев, что ли?»

— Гедимин не будет, — услышал он голос Айзека. — На Земле не ел — и сейчас не станет.

— После всего, что мы тут съели, бояться «мартышечьих» пайков и алкоголя… — комендант Тенгель, не договорив, выразительно пожал плечами и отступил от двери. В коридоре снова зашуршало.

— Рождество? — озадаченно спросил кто-то из филков. — Опять шуточки Маккензи? Лучше бы он прислал…

— Гедимин! — Айзек, остановившийся на пороге, повысил голос. — Душевая свободна. Вепуат занял для тебя шланг и сейчас отбивается от экипажа станции. Быстро мойся — и на главный щит!

…Транспортёр провёз по коридору ведро пёстрых обёрток. Гедимин успел разглядеть зелёные ветки, красные ягоды и крылатый золотистый силуэт с витой ракушкой у рта. «Тощая какая-то,» — подумал он. «Или это кость? Кто её так закрутил?»

— Маккензи, как обычно, соблюдает все традиции, — Айзек покосился на ведро и криво ухмыльнулся. — Нацепил ветки на шляпу… Хорошо, в общем, что к нему не заходят инспектора с Равнины. И без черепов по стенам пока обходится.

Гедимин дёрнул углом рта. Он всё-таки вспомнил, где видел похожие орнаменты — и что силуэт дует вовсе не в ракушку или гнутую кость. Но вспоминалось с большим трудом — поверх этих «важных» сведений улеглось множество более свежих пластов.

В мониторах щита управления отражались накопительные сборки. Из красных они стали бордовыми. Светлых участков уже не осталось — энергия распределилась равномерно и со дня на день собиралась «вытечь».

— Мало накопителей, — буркнул Гедимин. — Мощность выше расчётной, ёмкости не хватает. Или добавь, или чаще сбрасывай.

Он смотрел на внутреннюю выстилку реакторов. Тёмно-синее «стекло» потемнело ещё сильнее. Этот накопитель было труднее перегрузить, но Гедимин думал, что «выжимать» придётся и его — после того, как сборки посветлеют.

Гварза, следящий за мониторами, повернулся к сарматам.

— Этой ёмкости достаточно. Хепри!

Вепуат, выглядывающий из угла, вопросительно хмыкнул. Вид у него был нахохленный.

— Где круглые твари?

— К Броннам отнёс, — отозвался Вепуат. — Тут им есть нечего.

— А что они… — начал было Гедимин, но Айзек крепко ткнул его в бок. Гварза поморщился.

— Кет! Проверить камеры сброса. И машинные залы. Посторонние предметы — уничтожать на месте!

Вепуат фыркнул.

— Гедимину ты не командир. Забыл?

Айзек с грохотом ударил ладонью о ладонь.

— Вепуат! Ты точно не оставил у реактора никакой фауны? Или флоры?..

…Когда сарматы, обойдя оба машзала, вернулись на ГЩУ, Вепуат смерил их угрюмым взглядом, выразительно фыркнул и отвернулся.

— Начинаем, — сказал Айзек, подойдя к операторам. — Гедимин, наблюдай!

…Щупальца, спокойно лежащие на загривке, вдруг дёрнулись и накалились докрасна. Гедимин схватился за шею, шипя от фантомной боли. Под сводами черепа метался вибрирующий вой. Доля секунды — и щупальца растаяли, оставив фантомный ожог. Сармат со свистящим вздохом посмотрел на потолок. Сфалт уже лежал в его руках. Развернуться к выходу не успел — кто-то повис на плечах, разлапистый силуэт загородил дверь.

— Куда⁈ — заорал Айзек прямо в наушник. — Сомкнуть экран!!!

«Экран! Гедимин, ты идиот,» — сармат развернулся к мониторам. Рычаги уже пришли в движение. «Вентиляция и сброс. Две бреши. Если перекрыть, та дрянь не дотянется…»

— Внутренняя вентиляция, — прохрипел он — горло судорожно сжалось, не сразу удалось протолкнуть в лёгкие воздух.

— Сиди уже! — Айзек, отпустив его, шагнул к мониторам. — Без тебя разберутся. Вепуат, смотри за… Эй! Ты-то куда⁈

Вепуат, под шумок почти протиснувшийся в приоткрытый шлюз, сердито фыркнул.

— Куда-куда, — сканировать! Под вашим экраном ядерный взрыв не заметишь!

…Гедимина за ним не пустили. Он остановился у выхода — оттуда был виден Вепуат и его поднятая рука. Больше ничего разглядеть не удавалось.

— Оно там, — говорил разведчик, зачем-то понизив голос. — Здоровенное. Уран… тяжёлый уран — двести тридцать восьмой. Фонит, как проклятый. Всё-таки там не без цепной реакции…

Гедимин стиснул зубы. «Эта тварь не может существовать…»

— Похоже, его, как и в прошлый раз, привлёк мощный источник энергии, —