Александр Логачев - Красный терминатор, Дорога как судьба

* * *

За столом сидела та же компания. Лариса, вышедшая из своего чулана, слегка дрожала, поэтому Фекла Ивановна ее успокаивала.

- А во дворе-то холодновато, - сказал Назаров. - Надо бы еще налить. Я одно не понимаю - как народ в Зимино такую дрянь терпит?

- А что делать? - развел руками Никита Павлович. - Так и живем - между бандой и комбедом. Козин то и дело записки нам шлет: кто, мол, землицу мою распашет - ляжет в нее вместо навоза. А у меня, Федя, в Филаретовой чаще береза лежит, бревен двадцать в феврале нарубил. В доме дрова скоро кончатся, а березу не вывезешь. Еще отберут лошадь с телегой, как жить потом? Слушай, Федя, может, ты бы съездил завтра? Тебя-то они забоятся. Возьми Тимоху.

- Я, Никита Палыч, домой тороплюсь.

- Встанешь пораньше, быстро обернешься и домой пойдешь. Мне скоро придется плетнем топить.

- Ладно, утром посмотрим.

Разговор стих. Фекла Ивановна открыла дверь. Откуда-то донесся дребезжащий, механический голосишко "О баядерра".

- Граммофон гоняют, охальники, - сказал Никита Павлович. - И ни в чем недостатка у них нет: ни в жратве, ни в самогоне. У них уже своя механика сложилась. Сенька Слепак прикажет хозяина заарестовать, у которого сын в лес подался. Затащит к себе, револьвертом на него машет, орет: в уезд тебя, гада, отправить или тут же судить-расстрелять? Потом умается, приляжет вздремнуть. Тут уже Филькина работа. Подойдет к кулаку, да и говорит: жить хочешь? Пиши жене записку - пусть телегу грузит, харчей побольше нам шлет да самогона. Проснется Сенька, а ему Комар говорит - наши ребята решили: простим гада последний раз. Тот рукой махнет. Раз решили - пусть катится. А если жена припозднится и со снедью к ним затемно придет, когда гулянка в разгаре, так она им, бывает, не только самогона даст. Филька Комар по этим делам большой мастер. А Слепак всё ищет нашу Ларьку, кобелиную свою любовь забыть не может.

Лариса вздрогнула, услышав про Слепака. Фекла Ивановна слегка потрепала ее по плечу: не бойся, девка.

- А как в остальных деревнях? - спросил Назаров.

- Полегче. Самая сволочная сволочь у нас собралась, в Сенькином отряде. Со всей округи набежала. Большаки приказали везде комбеды создать. Но в том же Кускове мужики как-то стакнулись промеж собой, чтобы не тиранить друг друга. А у нас - война. В уезд сколько писали - пришлите нормальную власть. Нет ответа. Так и живем под комбедом. Давай напоследок, - Никита Палыч поднял стакан. - Еще раз за твое возвращение...

* * *

Слепак с трудом дотащился до комнаты, в которой оставил Фильку. Его приятель не закрывал двери ни когда спал, ни когда любил.

На широченной барской кровати валялся Комар, утомленный, как косец, начавший труд с рассвета и завершивший далеко за полдень. Рядом раскинулась тяжело дышавшая, полностью обнаженная Дашка: так дышит уставшая батрачка, которой лишь к вечеру дали отдохнуть. Пахло смесью одеколона, дешевых духов и самогонного перегара.

- Сенька, - лениво сказал Комар, - ложись на теплое место. Я уже не могу, а она еще хочет.

- Вставай скорей. Банда в селе. Наш патруль еле живым ушел.

Комар, ругаясь, вскочил и стал ожесточенно рыться в валявшемся на полу Дашкином белье. Наконец он нащупал наган.

Дашка, осознавшая, что любви больше не будет, выругалась и тоже стала разбираться со своим бельем. Между тем приятели вышли из комнаты.

- У сволочного барина в коридоре хоть лампы горели, - сказал Комар, спотыкаясь обо что-то, в темноте.

- Надо завтра свечи повтыкать, - ответил Слепак.

- Если нам до утра кишки не выпустят.

В гостиной на первом этаже двое комбедовцев, шатаясь и ругаясь, пытались подтащить к окну пустой шкаф, а еще двое чистили ружья. Остальные сгрудились вокруг Витьки Топорова и Кольки Савельева, присевших на полу.

- Давай, начинай сначала. Комаров еще не слышал, - сказал Сенька.

- Значится, так. Идем по селу, вдруг какие-то бандиты выскочили, запинаясь, лепетал Витька. Так может говорить или сильно побитый, или сильно выпивший человек. Впрочем, в данном случае было и то, и другое.

- Откуда выскочили? - спросил кто-то. - В канаве, что ли, хоронились?

- Может, и в канаве. Нам смотреть времени не было. Да, Колька?

- Да, - икнул Савельев.

- Наставили винтари и давай бить прикладами. Оружье наше отняли, решили, что с нами покончено, бросили и ушли. Они, видно, шуметь не хотели. А было их человек семь. Нет, скорее десять.

- Козинские? - спросил Комар.

- Не-е! - несколько голосов опередили Витьку. - Козинские их на месте убили бы. Особенно Топора. Виктор Топоров пять малолетних кулацких девок перепортил.

- Вроде не козинские, - сказал Витька. - Да, Колька?

- Ик, да.

- Другая банда, что ли, объявилась? - спросил Комар.

- Видать, другая. Я даже одного признал. Это кривой конокрад с монастырской ярмарки.

Комбедовцы возмущенно зашумели. Надо же, уголовная шпана добралась до их села, путается в ногах революционных бойцов.

- Чудной конокрад попался, - раздался сзади нежный женский голосок. Уже одевшаяся Дашка спустилась в гостиную. - У тебя же, Витька, два золотых перстенька, как у цыгана. Хорошие были воры: винтовки взяли, золотишко оставили.

- Ну я почем знаю? - недовольно сказал Топор. - Правда, Колька, они нас сразу бросили?

- Конечно, он мужик честный, зачем ему твои кольца, - пробормотал Савельев.

- Это кто честный мужик? - тотчас же крикнул Слепак, схватив Кольку за шкирку.

- Ну этот, которого все знают. Назаров.

Если рядовые комбедовцы только ругались, их командиры тотчас перешли к действию. Слепак по-прежнему держал за шиворот Кольку, а Комар - Витьку Топорова. Потом они, не сговариваясь, потащили свои жертвы к столу, будто выискивая, куда их ткнуть мордами.

- Нет, хороши бойцы! - орал Сенька. - Один двоих обезоружил!

- Вот я сейчас тебя в кадке с огурцами мордой искупаю! Чтобы знал, как пьяным в патруль ходить! - кричал Комар.

Он подтащил Топорова к упомянутой кадке. В последнюю минуту Витька сообразил, какой новостью можно выторговать пощаду.

- Филя, я Барыньку нашел.

Комар отпустил Витьку, и тот рухнул на пол. Рядом свалилось тело Савельева.

- Где она?! - одновременно заорали Слепак и Комаров.

- В той избе, где мы были. Я видел на лавке книжечку из Усадьбы. Старик и старуха читать не могут, - тараторил окончательно протрезвевший от страха Топор. - Значит, она там прячется.

Слепак заметался по гостиной в поисках своей шинели, но наткнулся на опрокинутый стул и упал. Его поднял Комар.

- Сеня, ты куда собрался?

- За Назаровым и этой.

- Погоди, - сказал рассудительный Комар. - Посмотри, ты же свою шинель найти не можешь. И ребята, ну видишь, как осенние мухи. А у него два винтаря и револьвер. Он нас всех из окна пощелкает. С тебя, кстати, начнет.