Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1

— Прекрасно!

Я ощупывал перед зеркалом свое измененное лицо.

— Наконец-то я могу выпить! — прошептал позади меня Вульф.

Он сидел на своих уже упакованных чемоданах. Последние несколько дней он таскал медицинский спирт, пока я не смешал его с капелькой своего любимого рвотного.

— Отдайте мне остальные деньги, и я, с вашего разрешения, уеду отсюда.

— Терпение, доктор, — сказал я и сунул ему пачку банкнот.

Он сорвал банковскую упаковку и начал быстро считать, мелькая пальцами.

— Не тратьте время, — сказал я.

Но он продолжал считать.

— Я написал «УКРАДЕНА» на каждой банкноте таким составом, который будет флюоресцировать, когда банк положит ее под ультрафиолет.

Он побелел.

Мне следовало бы напомнить ему о его изношенном сердце, которое могло отказать от сильного волнения.

— Что значит — украдена? — спросил он немного погодя.

— То и значит. Все деньги, которые я заплатил вам, были украдены.

Его лицо стало еще белее. Я был уверен, что при таком кровообращении он не доживет и до пятидесяти.

— Да вы не расстраивайтесь. Я расстался с ними без всякого сожаления.

— Но… почему? — спросил он.

— Законный вопрос, доктор. Долг платежом красен. Я пошлю ту же сумму в неиспорченных кредитках вашей подружке Зине. Я чувствую, вы многим обязаны ей. Она немало для вас сделала.

Он свирепо посмотрел на меня, а я начал сбрасывать с обрыва аппараты и хирургическое оборудование. Я старался не поворачиваться спиной к нему, остальные предосторожности были сделаны раньше. Мельком заметив его скрытую усмешку, я подумал, что настало время выложить все.

— Аэромобиль будет здесь через несколько минут. Мы улетим вместе. С сожалением должен информировать вас, что по прибытии во Фрейбурбад у вас не будет времени отыскать Зину, избить ее и отобрать деньги.

Выражение его лица отчетливо показывало, что именно это он и намеревался сделать. Я продолжал, надеясь, что он будет мне благодарен за столь тщательное и откровенное изложение этой криминальной истории.

— У меня все рассчитано по минутам. Сегодня из космопорта отправляются два звездолета с разницей во времени в одну минуту. На один из них я закажу билет для себя, а вот ваш билет — на другой. Я заплатил за него заранее, не рассчитывая, разумеется, получить за это благодарность.

Он взял билет с неподдельным интересом старой, девы, подобравшей дохлую змею.

— Вам крайне необходимо поторопиться. Через несколько минут после вашего отлета в полицию доставят пакет с описанием вашего участия в операции.

Милый доктор переваривал все это, пока мы ждали вертолет, и, судя по кислому выражению лица, не находил способа улизнуть. Во время полета он скрючился в кресле и не сказал ни слова. По прибытии он без скандала пересел на свой корабль, я же просто двинулся в сторону своего, но, не дойдя, свернул обратно. Я так же не собирался покидать Фрейбур, как и доносить в полицию о незаконной операции. Эта ложь была необходима, чтобы наверняка спровадить доктора-алкоголика в одинокое путешествие к циррозу печени. У меня же, наоборот, были причины остаться. Ангелина все еще была на этой планете, и я не хотел никаких помех при ее поиске. Может быть, это выглядело самоуверенно, но я почувствовал, что за это время хорошо узнал Ангелину. Наши маленькие порочные мозги во многих случаях крутились синхронно, и я был абсолютно уверен, что могу с большой достоверностью предсказать ее действия. Во-первых, она в восторге от такого кровавого убийства моей особы. Она получает такое же удовольствие от трупов, как другие девушки от новых платьев. Она уверена, что я мертв, и это облегчит мне ее преследование. Я не сомневался, что она примет естественные предосторожности против полиции и других агентов Корпуса. Но они не знали, что она на Фрейбуре, и не было оснований связывать мою смерть с ее присутствием. Следовательно, она не убежит, а останется, но с измененной внешностью и в каком-то новом качестве. В том, что она захочет здесь остаться, у меня не было ни малейшего сомнения. Фрейбур, кажется, так и создан для специальных операций. За годы шатания по нашей вселенной я не встречал подобной планеты. Грубая смесь старого и нового. В старом феодальном Фрейбуре незнакомец сразу привлек бы пристальное внимание. На современных планетах Лиги компьютеры, механизация, роботы и бдительная полиция тоже оставляют мало возможностей для незаконных операций. И только там, где две различные культуры смешиваются, появляются реальные возможности. Эта планета достаточно спокойна, тут мы можем не скупиться на похвалы экспертам Лиги. Прежде чем внедрять антибиотики и компьютеры, они убедились, что закон и порядок установлены твердо. Тем не менее, возможности для криминала остаются, если знаешь, где искать. Ангелина знала. Я тоже. Однако после нескольких недель бесплодных поисков я встал перед очевидным фактом, что мы ищем разные вещи. Я не могу сказать, что время прошло бесполезно, так как открыл бесчисленные возможности для прекрасных прибыльных дел. Если бы меня не заботили поиски Ангелины, я бы, кажется; всю жизнь купался в этом воровском раю. Но поиски мучили меня постоянно, словно больной зуб. Отложив интуицию, я попробовал научные методы. Арендовав лучший из существовавших здесь компьютеров, я загрузил в него целую библиотеку и поставил перед ним кучу проблем. В процессе этого пожирающего киловатты энергии дела я стал специалистом по экономике Фрейбура, но ни на шаг не приблизился к нахождению Ангелины. У меня не было никаких идей, где искать следы ее деятельности. Машина выдала массу рекомендаций по улучшению управления экономикой Фрейбура, но исследования показали, что в этой области Ангелины нет. Казалось очевидным, что король Вильгельм Девятый является действительным центром управления планетой. Комплексное исследование короля, его семьи и внутренних взаимоотношений вскрыло один скандальчик, но не Ангелину. Решение этой проблемы сломило меня, и я начал топить свое горе в бутылке очищенного спирта. В это время я буквально варился в алкоголе, и именно паралич моих нервных аксонов и стал источником идеи. Вообще-то те, кто утверждает, что в подпитии думает лучше, чем трезвый, — ослы. Но тут был совершенно другой случай. Я чувствовал, а не думал, и моя злость на исчезновение Ангелины приоткрыла сосуд моего высшего интеллекта. Я мял подушку, вызывая в памяти поступки девушки, и, в конце концов закричал:

— Она просто ненормальная!

Я упал на постель, все кружилось в нескончаемом хороводе, и я бормотал:

— Несомненно, ненормальная! И, чтобы вычислить ее следующий шаг, я сам должен стать чокнутым!