Олег Тарутин - К несчастью, только ты

Глаголев, с внешней стороны обойдя шеренгу, нависшую над стендами, вернулся к началу обзора, втиснулся (не сдвинешь!), склонился, сосредоточиваясь перед окончательным выбором. Все изделия были действительно снабжены бирками с указанием веса, ценой за грамм и общей стоимостью. У него пятьдесят четыре рубля, пятьдесят четыре, и нужно угодить в эту цену или чуть меньшую. Есть! Перстень. Пятьдесят один восемьдесят пять. Слава богу. Перстень: девять и три десятых грамма, почти три тех моих кольца, буханок на пять, на шесть.

- Девушка, выпишите чек! - Глаголев застучал пальцами по стеклу, не глядя на продавщицу.

- И примерить не желаете?-с иронией спросила невидимая продавщица.-Что ж, дело хозяйское. .. - Рука ее проникла под стекло, нависла над перстнем. И тут в глаза Глаголеву метнулось: пятьдесят три сорок, вес десять граммов, десять граммов ровно! Две цепочки с колечками!

- Стоп, стоп! - закричал Ванечка продавщицыной руке, уже было взявшей перстень. - Дайте мне вон те цепочки, там внизу, слева! Еще ниже, направлял он толстые, холеные, остроконечные пальцы продавщицы, пальцы в кольцах, при этом с завистью думал и о них, этих кольцах на пальцах. - Вон те толстенькие, - кричал он, - ага, ага. Эти!

- Это же серьги, молодой человек, - предостерег Глаголева участливый женский голос у плеча.-И совершенно кошмарное изделие!

Сзади фыркнули, хихикнули.

- Покупателю, как видно, безразлично, что брать,-снисходительно, с оттенком презрения произнесла продавщица, извлекшая из витрины коробочки с этими самыми цепочечными серьга-ми.-Так выписывать чек, гражданин? - В окольцованных ее пальцах поигрывал изящный металлический карандашик.

Ванечка глянул ей в лицо. Мать честная!

Вылитая Стелла Викторовна, только в гриме.

И в золоте. И в ушах золото, и на шее, и на пальцах. Граммов пятьдесят на заразе, не меньше.

- Сделайте одолжение, мадам, - сказал он, испытывая отвращение от этого сходства, от этого ее недоступного, бесполезного жирного золота. Снизойдите к моей просьбе, мадам. Мне еще в кассу бечь.

Отвращение было обоюдным, что и ощутил Глаголев, оплатив чек и получая свои серьги в дорогой ненужной упаковке.

- Во что-то нужно деньги вкладывать, - услышал он, уходя, - излишки давят, вот и хватает как щука.

- Не наши с вами доходы, молодой человек!

- Ха! Не наши! Да ему годик один за-прилавком секачом помахать, так всю витрину скупит!

. . .Всю витрину. Хорошо бы, граждане, замечательно это было бы, милые вы мои. Десять граммов - шесть буханок. Вперед, Иван!

- С приобретением, Иван Андреич!-распахивая дверцу такси, заулыбался навстречу ему Денис. (Мать честная, а маечка-то?) Машина была развернута в обратном направлении.-'Занято, занято!-весело отгонял Денис какую-то парочку. - Видите, рюкзак лежит на сиденье и зонтик? И не по пути нам, дорогие товарищи!

Глаголев сел.

- Извини,-сказал он таксисту,-не хватило на безрукавочку. Зонт не возьмешь ли?

- Сенкью вери мач! А быстро вы, Иван Андреич. Вот как надо дела прокручивать: чик и готово! А бончики - тю-тю? Ну и ничего, вы новых мигом наплаваете! Еще и больше из загранки натащите. Это уж как водится: одному-все, а другому... не все, ха-ха! Куда сейчас заспешим, Иван Андреич, куда прикажете? - И тронул машину.

- К тому углу, где я сел, - сказал Глаголев.

- Есть, к тому углу!

Машина помчалась.

"Десять граммов, - шевелил губами Ванечка', считая.- С запасом возьму буханок десять. Так, - сообразил он, - а деньги на хлеб? Опять про деньги забыл! - Он ссыпал в ладонь какую-то медь и серебро, комок "чайковской" бумажной сдачи.- Рубля бы два...

Вся надежда опять на Дениса".

Таксист молча снял с баранки руку, извлек из кармана трешку, не глядя, протянул Глаголеву:

- Сколько там на моих несторгованных? - весело спросил он. Хотя у самого на руке имелись часы, и на приборном щитке зеленели.

- Пять пятьдесят семь, - глянув, сказал Глаголев.

- Два часа до закрытия, - с непонятным удовольствием сказал Денис Робертович.Вот так. Все ювелирные в восемь закрываются.

Ну и проницательность у парнишки, ну и хватка! Только какие уж тут ювелирные. Не успеть уже. Нет времени. Сейчас прежде всего добытое золото в дело пустить. Все неотвязнее свербила его сознание мысль, что и с этим золотом он может не успеть, что на пределе последней возможности ждут его богини. Поздно торговать, дорогой Смердяков.. .

Машина ткнулась перед светофором. Лицо Глаголева непроизвольно исказилось: ждать!

- Граммчика на два я бы вам мог посодействовать. И - полная тайна вклада. Вот ведь совпадение: Люськин кулон неделю уж в бумажнике таскаю. Взял в мастерскую сдать (они поехали), да все вот не сдаю да не сдаю.

Как знал ведь, Иван Андреич! - крикнул Денис восторженно. - Как для вас берег! - Он достал бумажник, зажав его в коленях, на ощупь безошибочно извлек и протянул Глаголеву золотую бляшку. - Сгодится?

- Сгодится. - Глаголев опустил бляшку в карман, к прочему золоту. Он расстегнул и протянул часы таксисту, а тот, не глядя, кинул их в "бардачок".

- Может, тут и ке два граммчика, хозяия, - сказал он, - зато вещь редкая. Знак Зодиака. Близнецы. Мне Люська, чую, за это глаза выцарапает. Июньская она у меня, ее это созвездие! - и глянул на Глаголева, вызверившись.

- Мне все равно,- сказал Глаголев отворачиваясь, - это ваши подробности.

- Золотые слова, ха-ха!

Больше они не разговаривали. Денис гнал машину по Фонтанке, утренним Ванечкиным путем.

"Девоньки,-думал Глаголев о своих богинях, - девочки мои милые, везу! Сколько смог, сколько успел. Не знаю, сколько тут объемных единиц, только больше я не успел. А хлеба, конечно, возьму больше.. ."

Мост Пестеля. Поворот. Горловина того самого переулка.

Взвизгнув тормозами, машина остановилась в двух шагах от булочной.

- В расчете? - Глаголев, прихватив рюкзак, открыл дверцу.

- О чем речь!-вскричал Денис Робертович, вскинув руки. - Спасибо! Может, помочь чем?

- Нет, - мотнул головой Глаголев. - Езжай. Сколько сейчас, кстати?

Усмехнувшись, таксист глянул на свои часы:

- Шесть шестнадцать. Быстро мы с вами откатали, Иван Андреич. Жаль расставаться. Может, еще какой бизнесишко сладим? Может, еще какая закордонка у вас завалялась?

"Алмир! - вспомнилось Ванечке. Он огляделся по сторонам.-Нет Алмира, не пришел, мерзавец... А, все равно-поздно..."

- Поздно торговать, шеф, - сказал он. - Езжай, Денис Робертович.

- Жаль, жаль,-Денис включил зажигание, - жаль, Дядя, не раздел я тебя до отечественных плавок!

Взревев мотором, машина рванулась вперед, к Фонтанке.

Глаголев вошел в булочную.

- Серафима! Давешний опять пришел! Утрешний! Напугал-то еще всех! - в полный голос крикнула тетка из кондитерского отдела.