Тёмные Воды. Зимний апокалипсис - Алексей Тимофеевич Черкасов

минут десять ехали по грунтовке, и уже появились в туманной дымке дома на окраине посёлка, когда вдруг «Нива» остановилась, словно врезавшись в стену.

— Ёлки! — выругался Стас, который в этот момент читал какую-то книгу. — Ты смотри на дорогу-то, угробишь машину.

Я завёл двигатель и тронулся, но «Нива» никуда не поехала.

— Что за чёрт!? — выругался я и вышел из машины. Подошёл к капоту и заглянул под колёса, чтобы найти, во что мы упёрлись. Под колёсами был какой-то туман. Я выпрямился и, сделав шаг вперёд, споткнулся о невидимую преграду и упал. Открыв глаза, я увидел, что лежу… на асфальте в темноте. Я поднялся и посмотрел назад. «Нива» стояла на полметра ниже асфальта, а из-за лобового стекла удивлённо смотрел на меня Стас. Через несколько секунд оцепенение у него прошло, и он выскочил из машины.

— Генка, ты как это делаешь? — заорал он.

— Что я делаю? — удивился я.

— Висишь в воздухе!

Я посмотрел под ноги. Нет, я стоял на асфальте. Обеими ногами.

— Я нигде не висю, Стас…

— Да как же?

И он бросился ко мне, а в следующее мгновение так же, как и я, споткнулся об асфальтовую кромку и шлёпнулся. Но если я, сделав шаг, просто споткнулся, то Стас, который бежал, растянулся основательно и встал весь ободранный, потирая ушибленный локоть на правой руке.

— Блин… — жалобно сказал Стас.

А до меня меж тем стало доходить. Вокруг снова царил привычный уже полумрак и только «Нива» ярким освещённым пятном выделялась внизу.

— Тут какая-то аномалия, — сказал я и осторожно, маленькими шажками, ощупывая поверхность, пошёл к машине.

Вот оно, это место. Я почувствовал ступнёй кромку асфальта, опустился на корточки и пощупал рукой. Да, здесь асфальт заканчивался и был какой-то провал. При этом, рукой я чувствовал, как кромка асфальта медленно, по паре миллиметров в минуту, скользила от «Нивы» ко мне.

Я аккуратно спустил ногу вниз. До земли было сантиметров тридцать. Я шагнул на эту ступеньку, и снова стало светло, а фигура Стаса как будто зависла в воздухе.

— Стас, тут какой-то катаклизм, — пробормотал я. — Иди сюда, только аккуратно.

Стас с той же осторожностью подошёл к «Ниве».

— Тут светло и грунтовая дорога, — сказал я. — А там темно и асфальт. И какая-то туманная граница. И она медленно двигается.

Стас кивнул.

— Хрень какая-то, — сказал я.

— Тёмные дела… — пошутил Стас.

Вперёд ехать мы не могли, решили вернуться назад. Я развернулся и мы поехали назад.

— Помедленнее, — сказал Стас. — Видишь, впереди туман опять? Наверняка сюрприз.

Он был прав. Я снизил скорость до пешеходной и ожидаемо наткнулся на «порог», который был сверху покрыт асфальтом.

— Так вот почему нас так тряхануло здесь, — сказал Стас. — Мы просто спрыгнули с трамплина.

Я был с ним согласен, и у нас возникла проблема. Мы оказались запертыми в полосе длиной в пару километров и не могли проехать ни вперёд, ни назад. Пешком мы тоже уйти никуда не могли — от Полян уехали уже далеко, до Каюжного было ещё дальше. Съехать в кювет и проехать по полю? Я прошёлся вдоль дороги и убедился, что и здесь проехать не удастся.

Я достал из багажника лопату и стал таскать землю с поля, сооружая насыпь у границы. Лопата была штыковая, носить ей землю было неудобно. Через полчаса потаскал землю Стас. Потом я завёл двигатель и попытался въехать по насыпанному. Земля предсказуемо умялась, расползлась в стороны и мы никуда не заехали.

Так мы насыпа́ли себе бугор больше часа, когда из темноты выехала старенькая чёрная «Волга». То есть старенькая она была, потому что эти «ГАЗ-2410» производились полсотни лет назад, но с виду она была абсолютно новая, аж блестела. В прошлом владельцы и даже пассажиры таких машин были членами закрытой касты, отоваривающимися в спецраспределителях, обладателями дефицита и неприкасаемыми для местных органов власти. Ещё такие использовались в таксопарках.

Поравнявшись с нами, «Волга» остановилась. С заднего сиденья вышел немолодой дядька в старомодном костюме и шляпе и накинулся на нас:

— Вы что тут делаете, говнюки?! Зачем вредите?!

— Дядь, дядь… — попытался я вставить полслова, но не тут-то было.

— Я сейчас сюда милицию вызову! Костя, набирай! — крикнул дядька, обращаясь к водителю.

Водитель совершил в кабине некие манипуляции и крикнул:

— Здесь помехи какие-то, Иван Семёнович! Надо ближе к посёлку, там всегда связь нормальная.

Иван Семёнович продолжал на нас орать.

— А ну быстро таскайте эту землю обратно!

Я разозлился.

— Мужик, отстань… езжай, куда ехал. Кстати, вы тут местные, что ли? Сколько вас здесь?

— Я тебе сейчас дам, «сколько вас здесь»! Костя, запиши их номер, — тут дядька глянул на наш бампер. — О, ещё и без номеров… ну точно шпана какая-то. И машина наверняка угнанная.

— Странная у них машина, — задумчиво сказал Костя. — Я таких не видел никогда…

— Органы разберутся!

С этими словами сердитый дядька влез обратно в машину и махнул водителю. Машина тронулась, а дядька крикнул в окно:

— Сейчас милиция приедет, расскажет тебе, сколько нас тут. Негодяй! Наглец!

Я развёл руками. Стас тоже стоял немного оторопевший.

— Какая милиция? Откуда он собрался её присылать?

— Да ну его, — махнул я рукой. — Даже после катаклизма сохранились скандалисты…

И тут я задумался.

— Стас, а ведь он нормально проехал здесь, как будто нет никакого «трамплина». Что же это за хрень такая? Мы одни, что ли, здесь подпрыгивем? «Пирожок» тоже проехал и тут, и там, дальше, без помех.

Мы оглянулись и проводили «волжанку» взглядами. Доехав до следующего барьера, она как ни в чём ни бывало, продолжила движение и вскоре скрылась.

— Выходит мы одни, — согласился Стас. — Получается, как будто они едут по одной дороге, а мы по другой.

— И там асфальт, а тут грунтовка. И граница между ними постоянно сдвигается… Ты знаешь, Стас, такое впечатление, будто здесь время другое. Здесь, где свет, мы как будто в прошлом. А потом за много лет эта дорога изменилась, даже асфальт положили, поэтому там, где темнота, почти на полметра выше.

— Хочешь сказать, это граница между настоящим и прошлым? — спросил Стас. — Звучит фантастично…

— И этот, на «волжанке», похоже, какой-то местный босс.

— А