О чем молчит река - Изабель Ибаньез

Это снова произошло. При упоминании Mamá и Papá я словно срывалась в глубокую яму. Казалось, что я не могу набрать в легкие достаточно воздуха. Теперь так будет всегда. Боль стала частью моей жизни. Частью меня, как руки, ноги или уши. Их смерть была правдой, одновременно странной и в то же время совершенно обычной. Люди умирали каждый день. Дальние родственники, действовавшие из лучших побуждений, сказали мне, что однажды я смогу забыть. Но я проехала тысячи миль только для того, чтобы понять: мне не сбросить эту тяжесть.

Мои родители ушли навсегда, но я брала их с собой, куда бы ни отправлялась. Вот почему я собиралась узнать, что сделал мой дядя. Без этого я не смогу жить дальше. А еще в глубине души мне хотелось завершить начатое родителями и помочь найти Клеопатру. Возможно, они не хотели, чтобы я занималась этим, но теперь, когда я оказалась здесь… мне хотелось, чтобы они гордились мной.

– Хотите посмотреть главный штаб? – спросил Уит, вырвав меня из размышлений.

Я моргнула.

– Конечно.

Он развернулся и сделал два огромных шага влево от нашего лагеря, широко раскинув руки.

Рядом стояло еще одно здание, фрагмент стены из золотого камня. Каким-то образом я совершенно не обратила на него внимания, слишком увлеченная местом для ночлега. У стены стоял длинный деревянный стол, на котором лежали различные принадлежности: щетки и скальпели, свечи, ручные зеркальца и мотки веревки. На полу валялось несколько ящиков, заваленных каким-то мусором. Здесь были разбитые зеркала, непарная и поношенная обувь, обрывки лент. На первый взгляд, ничего ценного, но что-то подсказывало мне, что каждый предмет хранил в себе остатки древней магии. Энергия пульсировала в воздухе, как будто кто-то водил пальцем по спокойной воде, вызывая рябь. Я почувствовала мягкую вибрацию на коже.

– Мы ищем предметы, к которым редко прикасались. Забытые вещи, которые хранились на чердаках, и тому подобное, – сказал Уит. – Вот почему в воздухе чувствуется древняя магия. Чем дольше предметы будут использоваться в лагере, тем меньше ее останется.

Члены экипажа «Элефантины» также работали на раскопе. Они расположились группой примерно в пятнадцати футах от дормитория вокруг большого кострища. Лагерь находился в пальмовой роще неподалеку от места раскопок, всего в пятнадцати минутах ходьбы или около того.

Уит порылся среди больших карт, разбросанных по столу, а затем протянул одну мне.

– Вот, это карта Филе.

Я изучила ее, отметив размеры острова. Он показался мне маленьким. Стоило перенести рисунок в журнал. Я направилась в свою комнату, и Уит последовал за мной.

– Что вы делаете?

– Хочу набросать карту в своем альбоме для рисования, – объяснила я. – Это займет пару минут, не больше.

Уит подождал, пока я соберу вещи и усядусь на один из ковриков в лагере, чтобы зарисовать остров. Когда я закончила, он подошел и встал за спиной, окинув взглядом мою работу.

Я вошла в свою комнату и с удивлением обнаружила, что она гораздо просторнее, чем казалась на первый взгляд. Здесь можно было с комфортом выпрямиться в полный рост, широко раскинуть руки, но при этом все равно не достать до стены.

Уит заглянул внутрь.

– Ну?

Я оглянулась через плечо.

– У меня есть идея.

Он настороженно посмотрел на меня.

– Я уже говорил, как сильно боюсь ваших идей?

– Как грубо.

Конечно, Уит все равно помог мне. Принес в мою комнату свернутый ковер, несколько книг, которые могли бы послужить небольшой прикроватной тумбочкой, и единственную миску для умывания.

– После того как закончите украшать комнату, я покажу вам храм, – сказал Уит, разложив вещи на песке.

Украсить комнату означало развернуть ковер: он покрывал весь пол в моей комнате, а один край заворачивался вдоль стены, потому что оказался слишком широким. Я уже принесла запасной спальный мешок и постельное белье, а один из членов команды занес мои вещи внутрь. Уит протянул мне стопку книг: его рука коснулась моей, и я вздрогнула от разряда энергии, пробежавшего по моей руке. Он согнул пальцы, когда я положила книги рядом с постельным бельем. Миска встала поверх книг. Хотя в помещении было темно, у меня было достаточно свечей и спичек на случай необходимости.

В целом получилось уютно.

Я вышла на территорию лагеря, где меня ждал Уит.

– Где ты будешь спать?

Он указал на комнату рядом с моей.

Мое тело обдало жаром.

– Ой.

Уит ухмыльнулся.

– Надеюсь, вы не храпите.

– Откуда мне знать, – пробормотала я.

Он сжалился надо мной.

– Вы готовы увидеть храм?

Я последовала за ним, повторяя каждый шаг по утоптанной земле острова. Храм слева от нас выглядел непоколебимым и огромным, по земле от него тянулась прохладная тень. По сравнению с его размерами и величием мы были просто муравьями. Справа на платформе возвышалось сооружение без крыши. Четырнадцать массивных колонн, напоминающих пальмы, образовывали прямоугольную форму.

– Это Киоск Траяна, римского императора. Вероятно, храм был построен две тысячи лет назад, – сказал Уит. – Местные жители называют его Ложем фараона.

– Он прекрасен.

– Так и не был закончен.

Я остановилась, чувствуя, как першит в горле.

– Но почему?

– Это остается загадкой, – сказал Уит, щурясь от солнечного света. – С вами все в порядке? Вы выглядите немного уставшей.

Я кивнула, хотя мне было не по себе. Я чувствовала острое покалывание, давление в ребрах. Мне хотелось оттолкнуться от этого чувства, как от надвигающейся стены.

– Пойдем дальше.

Уит послушно повел меня к передней части храма, где простирался широкий открытый двор. Крытые колоннады окружали здание неправильной формы, а грубые камни, выложенные в виде сот, тянулись от одного конца до другого. Первый пилон, что-то вроде ворот, тянулся ввысь, частично закрывая голубое небо. Линии здания были резкими и жесткими: наверное, иначе и не пережить неумолимый ход времени. За первым пилоном был еще один двор и еще одни огромные ворота. На стенах были вырезаны великолепные детализированные барельефы египетских богов и богинь.

Мы были не первыми, кто нашел это место. Некоторые фрески и иероглифы были уничтожены, целые залы разрушены. Это казалось непостижимым, на храм было тяжело смотреть, не испытывая острого чувства утраты.

Уит проследил за моим взглядом, и его губы сжались в мрачную линию.

– Работа римлян: они превратили храм в христианскую церковь. Если присмотреться, можно увидеть название команды археологов, которое вырезали на стене в 1841 году, когда они были здесь.

– Вырезали на стене? – Я запрокинула голову, чтобы рассмотреть получше внушительную стену. Конечно же, несколько исследователей оставили свои следы. Грубые отметки на высоте нескольких этажей от земли. – Я не