Мастерство и Преданность - Malki

Девушка, напротив, посмотрела на пищу с голодным блеском в глазах. Она была беременна, и её тело требовало пищи, даже если разум сопротивлялся.

— Нам нужно поесть, — сказала она, обращаясь скорее к нам двоим. — Мы не выдержим без сил.

Парень кивнул, но я лишь отвернулся. Мои руки, всё ещё покрытые грязью и кровью, лежали на коленях, и я чувствовал, как они дрожат. Я не мог есть. Не мог даже думать о еде.

— Ты тоже должен поесть, — обратилась она ко мне, её голос звучал мягко, но твёрдо. Она смотрела на меня, и в её глазах читалась забота, которая казалась мне такой чуждой.

Я промолчал, усевшись на камень в стороне. Моё тело казалось слишком тяжёлым, чтобы двигаться. Я смотрел на свои руки, вспоминая, как они держали иглу, создавая красоту. Теперь они лишь тряслись, бессильные что-либо изменить.

— Делай как хочешь, — бросила она, и в её голосе прозвучало разочарование. Она пошла к столу, вместе с парнем, оставив меня в одиночестве. Я смотрел на них, как они ели, как их лица на мгновение расслаблялись, и чувствовал, как что-то внутри меня сжимается. Они всё ещё верили, что могут выжить. Я же знал, что это иллюзия.

Из размышлений меня вырвал звук шагов. Я поднял голову и увидел её. Лина. Её фигура выделялась на фоне лагеря, её шаг был лёгким, но в глазах читалась твёрдость. Она подошла ближе, и я почувствовал, как сжимаются мои внутренности. Её присутствие было одновременно утешительным и мучительным. Она была здесь, но она уже не была той Линой, которую я знал.

— Нам нужно поговорить, — сказала она, её голос был тихим, но не лишённым строгости. Она опустилась рядом, её глаза смотрели на меня с таким смешанным выражением, что я не мог понять, что она чувствует.

Я молчал, не зная, что сказать. Мои мысли были хаотичными, как будто я пытался собрать пазл, который никогда не сложится.

— Ты должен извиниться, — продолжила она, её голос был мягким, но в нём чувствовалась твёрдость. — Ты должен признать, что ошибался.

Я посмотрел на неё, и в этот момент что-то внутри меня сломалось. Её лицо, её голос — всё это смешалось с болью, обидой и яростью, что я копил внутри. Я не мог больше сдерживаться. Мои эмоции, которые я так долго держал в себе, вырвались наружу.

Я резко поднялся, прежде чем осознал, что делаю. Моя рука толкнула её в живот, и её глаза расширились от боли и шока. Она отшатнулась, её лицо исказилось от неожиданности, и она упала на землю.

Тишину разорвали крики. Гвардейцы бросились к нам, их лица были искажены гневом. Меня схватили, толкнули на землю, и удары посыпались на меня один за другим. Я не сопротивлялся. Моё тело было слишком слабым, чтобы бороться. Но я ничего не чувствовал. Только глухой стук в голове, который повторял одно и то же: "Ты потерял её. Ты потерял всё."

Лина лежала на земле, её лицо было бледным, а глаза полны боли. Она смотрела на меня, и в её взгляде читалось не только шок, но и разочарование. Я хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Вместо этого я лишь закрыл свои глаза.

Мои руки больше не могли закрывать голову — они налились тяжестью, словно чужие. Каждый новый удар в спину, в бок или по ногам отзывался тупой болью, смешиваясь с гулом в голове. Я не знал, сколько времени это длилось, но казалось, что оно растянулось на вечность. Моё тело было одним сплошным синяком, каждый вдох давался с трудом, а в глазах стояла пелена, сквозь которую я едва различал очертания людей вокруг.

— Хватит! — голос лорда разорвал напряжённый воздух, будто плеть. Гвардейцы замерли. Один из них, задержав кулак на полпути, с явным недовольством отступил назад. Его лицо, искажённое злобой, выражало разочарование, но он не посмел ослушаться.

— Я сказал, хватит, — повторил лорд, подходя ближе. Его шаги были уверенными, как всегда, а глаза сияли той самой хищной жаждой, от которой некуда было деться. Он остановился надо мной, его тень накрыла меня, словно тяжёлое одеяло.

Я слышал, как кто-то шептал за моей спиной, но слов разобрать не мог. Все звуки сливались в один гул, похожий на далёкий гром. Моё сознание плавало, но я чувствовал, как лорд смотрит на меня, словно хищник, оценивающий свою добычу.

— Он не должен умереть здесь, — сказал лорд, глядя на меня сверху вниз. Его голос был ледяным, но в нём сквозила скрытая издёвка. — Он должен показать, чего стоит.

Гвардейцы разошлись, оставив меня лежать на земле. Я попытался подняться, но тело не слушалось. Каждый мускул горел, каждая кость, казалось, была на грани перелома. Лорд наклонился ближе, его дыхание было горячим, как огонь.

— Вставай, — сказал он, и его голос прозвучал так, будто другого выбора у меня не было.

Я заставил себя подняться на дрожащих руках, ощущая, как боль простреливает каждую мышцу. Голова кружилась, но я выпрямился, стараясь не упасть снова. Лорд смотрел на меня, его глаза были холодными, но в них читалось что-то, что я не мог понять.

— Хорошо, — кивнул лорд, глядя мне прямо в глаза. — Ты хочешь жить?

Я молчал. Что я мог сказать? Желание жить было, но оно было таким слабым, таким далёким, что казалось, будто оно уже не принадлежит мне.

Он усмехнулся.

— Что ж, у тебя ещё есть шанс.

Лорд повернулся к собравшимся, жестом призывая их слушать. Толпа замерла, и в воздухе повисло напряжение, словно перед грозой.

— Правила просты, — начал он, его голос был громким и уверенным. — У этой жалкой троицы есть час форы.

Он сделал паузу, чтобы каждый мог осознать его слова. Затем поднял руку и указал на двух человек, стоявших в стороне.

Первым был мужчина, высокий и жилистый, с хищным взглядом и длинной рябоватой рукой, сжимающей рукоять лука. Его нога слегка прихрамывала, но это делало его образ ещё более пугающим. Он смотрел на нас с таким холодом, будто уже видел нашу смерть.

— Это Истар, — сказал лорд, кивнув на него. — Лучший охотник в моих владениях. Не надейтесь, что ноги подведут его — за ним опыт.

Истар чуть приподнял голову, едва заметно усмехнувшись. Его глаза, холодные и безжалостные, скользнули