Lvl 3: Двойник. Part 2 (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич

Я в течение секунд пяти-шести переваривал идейку. Потом сказал:

— Чё?

Как-то больше ничего умнее в голову не пришло.

— О, брось, ты всё понял, — поморщился Палыч. — Не заставляй разжёвывать. Ты проникаешь в голову Воронцова. Берёшь контроль над телом, насколько это возможно. Наши юристы уже подготовили документы, один из них будет дежурить в больнице. Как только ты очнёшься и подтвердишь, что способен принимать решения, ты подпишешь документы, и твой брат лишится всех прав на твоё наследие.

— В чью пользу? — спросил я, смутно соображая, что вести такие разговоры надо бы в присутствии менеджера.

— В пользу корпорации.

— Сразу на**й.

— А кого бы выбрал ты? Свою маму, которая поступит так, как нашепчет ей Фёдор? Или Ингу, которая — его жена? Кто ещё у тебя остался по эту сторону, а, Мёрдок? — наседал Палыч.

Я впервые за хрен знает сколько тысячелетий был совершенно охеревший. Даже не знал, что сказать. Нужно было как следует подумать. Бутылок пять-шесть...

— Времени на размышления нет! — отрезал Палыч, будто мысли прочитал.

Может, и правда прочитал. Он же в пенсне своей волшебной, от него всего можно ожидать.

— Есть и другой путь, — подал голос Доброжелатель.

— Чушь! — заявил Палыч.

— Чушь — это ставить Мёрдока в безвыходную ситуацию!

— Мы все — в безвыходной ситуации!

— Но выход — есть!

— Это полная ерунда, которая не выдержит и...

— Молчать! — рявкнул я, стукнув кулаком по подлокотнику. — Заткнуться! Отжаться!

Отжиматься никто не стал — хотя Доброжелатель едва сдержался, я заметил, — но все заткнулись.

— Ты, — указал я на Доброжелателя. — Излагай альтернативу.

— Ты ещё не понял, Мёрдок? — пробормотал тот.

— Я-то всё понял, но хочу проверить, понял ли ты.

— Тот, кто отправил тебя на больничную койку — твой брат. Это он шёл за тобой следом той ночью. Он вонзил нож тебе в почку, Мёрдок. Он напал и на меня. Он стоит за убийством того чернокожего паренька в тюрьме и за исчезновением адвоката. Я копал эту историю больше года. Нашёл множество доказательств, но, к сожалению, все они косвенные.

На этот раз я молчал долго. С минуту, наверное. Так долго, что Палыч решил, будто мой приказ можно считать отменённым.

— В том-то и дело, что — косвенные, — сказал он. — Любой толковый адвокат не оставит от них камня на камне.

— И всё же этого достаточно, чтобы пойти в суд! — возражал Доброжелатель. — Это — процесс. И есть шансы. Возможно, он не захочет абсолютно угробить свою жизнь. Мы ведь можем предложить ему отступные...

Голос Доброжелателя стал тише, потом и вовсе исчез. Потому что дверь за мной захлопнулась. Сам я при этом оказался снаружи и с вершины холма невидящим взором озирал притихший в ожидании очередного п**деца Линтон.

— Вот тебе и х*й, товарищ прапорщик, — тихо, со значением сказал я.

И пошёл вниз. Думать.

TRACK_05

Репали мы уже по традиции в кабаке, днём, задолго до «часа-пик». Народу нет, а если кто сдуру и забурится — так он обычно не возражает.

Пацаны поначалу нервничали, когда левые люди заглядывали во время репетиции, а потом привыкли. Чё стеснятся-то? Муза́— атомная. Я вообще предложил Сандре замутить платные репетиции. В смысле, чтоб народ приходил за деньги смотреть, как мы оттачиваем свои хиты до безупречности.

Однако Сандра чего-то сразу начала источать упаднические настроения. Мол, такими вещами группы занимаются, когда они уже как творческие единицы выдохлись напрочь и начинают лихорадочно соображать, как бы вы**нуться. Платные репетиции, выступления с симфоническим оркестром, прочее говно...

Так-то права, конечно.

— Сто-о-оп! — заорал я в микрофон, после чего воцарилась тишина.

Творческий коллектив взирал на меня в ожидании указаний.

— Иствуд, — решил я до**аться до басиста, — у тебя х*й в басуху упирается, она меняет плоскость, и звук плывёт! Хорош вы**ываться, иди и трахни кого-нибудь. Перерыв пять минут.

Но ковбой был хитёр, он не попался в мою дьявольскую ловушку.

— Мёрдок, какого чёрта тебя так беспокоит моя половая жизнь?

— Стебёшься? — уставился я на Иствуда. — Ты ж в моей группе, ты мне как брат родной... Хотя нет, херовая ассоциация, брата-то родного я вертел известно на чём... Но ты, в общем, понял. Твои проблемы — это мои проблемы. Наши проблемы! Ромыч, Вивьен, вы поняли? У нас проблемы!

— Чё? — не отдуплил Ромыч.

А Вивьен, умница, сразу всё поняла и начала изобретать пути решения:

— Иствуд, я могу тебе помочь, если Рома не будет против. Всё для группы, всё для...

— Слышь?!! — заорал Ромыч, всем своим видом давая понять, что он будет против.

Вивьен заткнулась. А Иствуд, мучительно позеленев, процедил сквозь зубы:

— Я очень рад, что все вы осознали свои проблемы. Но, увы, у меня проблемы — нет! По крайней мере, проблемы в сфере отношений...

— Тьфу, ковбой, ты не выражайся! — вздрогнул я. — Кому вообще нужны отношения? Я тебе про секс говорю! Отношенцем можешь ты не быть, а трахать бабу ты обязан. Ну или хоть что-нибудь. Помимо кулака. Ты... Ты отдупляешь, что ты портишь имидж группы?! Что это за рок-н-ролл, когда бас-гитарист ведёт монашеский образ жизни?! Сандра, скажи ему!

Сандра сидела за стойкой с чашкой чая и благосклонно наблюдала репетицию. Она за месяцы своего менеджерства привыкла уже ко всему и знала, что какую бы херню я ни творил — в конечном итоге всё для дела пригодится, всё в варенье попадёт. На худой конец, сгодится для вдохновения. Хотя откуда у нас в группе худые концы — недоумеваю.

— Иствуд пьёт и иногда курит, — сказала Сандра. — На монаха он не сильно похож. Я бы не волновалась за имидж.

Вот предательница злая! Ладно, мы с тобой ещё поквитаемся. Как-нибудь, придумаю потом, как.

— Ладно, — вздохнул я. — Давайте с начала.

— Ту же самую? — спросил Иствуд. — «Кто я?»

— Ну а чё, ты хочешь сказать, что ты её уже охренеть как отрепетировал, даже придраться не к чему?

— Просто спрашиваю.

— Ты б так просто баб трахал, как спрашиваешь.

Грянули.

Старый материал, который мы записали на альбом, репетировать больше смысла не было. Хватало того, что мы его исполняли на концертах. Все аккорды, ритмы и гармонии уже на подкорке прописались.

Но почивать на лаврах я не собирался, потому упорото работал над новым материалом.

Вейдер был послан нахер. Он об этом, правда, не знал. С тех пор, как к нему вернулась Даниэлла, он вообще ни о чём не знал, его никто и не видел толком. Но вот если бы он ко мне приполз на коленях, умоляя купить за копеечку его гениальные тексты — я бы его послал нахер.

Потому что Сандра была права. Это — моя группа, и песни должны быть — тоже мои. Пусть я и не поэт ни разу, зато — от души. От своей.

Сандра помогала. Мы с ней проанализировали первый альбом, он же основа нашего концертного репертуара, и обнаружили, что там всё — абсолютно забойное. То есть, такое, чтобы просто таращить на нас глаза, прыгать и орать.

А людям, между прочим, охота иногда и просто посидеть, выпить не напрягаясь.

На концертах это решалось до поры довольно просто. Время от времени группа удалялась на перекур, а я садился на табуреточку с гитарочкой и играл пару-тройку своих песен. Они все были, как на подбор, медленные и мелодичные.

И все были категорически непригодны для группового исполнения.

Вот мы с Сандрой и засели разрабатывать более спокойные песни.

Ребята к этому времени уже достаточно прокачались, как музыканты, и смена стиля далась им легко. Даже более того — как только мы начали репетировать новое, у всех с усиленной интенсивностью попёрли вверх цифры уровней и уровней навыков, и, может, даже уровней уровней навыков.

В общем, если поначалу я относился скептически к такому ходу, то спустя пару недель репетиций привык и понял, что то, что мы делаем — хорошо.

А тексты вообще без проблем писались. Вот, например, «Кто я?» — отличная, прям сел и написал. По совету Сандры только пару матов заменил на приличное. Чтоб дети могли альбомы покупать и на концерты ходить.