Смерть — единственный конец для злодейки (Огрызок по 212 главу) - Gwon Gyeoeul

— То, что я и сказал. Девушка, недавно поступившая в университет, скончалась.

— Бедная девочка. В последнее время я не видела её, и решила, что она занята учебой… Боже.

Последний голос был мне знаком. Он принадлежал тетушке из супермаркета перед моим домом. Раньше мы каждое утро здоровались, когда я покупала молоко.

— О чем вы говорите?

Я отчужденно уставилась на матрас, где роились мухи и личинки. Я не была настолько дурой, чтобы не понять, что она имела в виду.

— Я… умерла? — выдавила я, не веря своим ушам. Затем подняла руку и коснулась своего тела.

'Жива, но… мертва?'

Как только меня посетила эта безумная мысль, я покачала головой.

— Нет.

Я не могу умереть. Я же выжила? Как мне вернуться обратно?!

Я подняла голову и побежала к двери. Это была неправда.

'Мне нужно срочно сообщить людям, что я не мертва и это ошибка.'

Я резко распахнула дверь, чтобы выбраться.

— Ай!

Однако вместо внешнего мира мои глаза увидели сплошную стену голубого света. Стоило мне моргнуть, как я стояла уже в другом месте.

Здесь было огромное количество хризантем. А посреди них был мой…

Фотопортрет.

— Это, это, это…

Я не могла остановиться и всё продолжала повторять бессвязные слова дрожащими губами.

Мое лицо на фотографии было ужасно невыразительным, как будто его взяли с моего студенческого удостоверения, для которого мне нужно было сделать снимок после поступления в университет.

[Далее в новостях. Младшая дочь председателя XX Group, мисс Ян… была найдена мертвой в своей съёмной комнате 10 дней назад.]

Я резко повернула голову

Звук доносился из телевизора в пустом похоронном зале.

[Мисс … ушла из дома после поступления в престижный университет… Результаты вскрытия показали, что причиной смерти стало недоедание и шок, вызванные переутомлением, полиция предполагает, что имели место быть домашнее насилие и травля…]

История моей смерти была в новостях.

— Завались, сука!

В этот момент кто-то выругался и выключил телевизор. Я снова повернула голову.

— Второй брат?

Оглянувшись, я увидела троих мужчин в черных траурных костюмах у входа, где обычно встречают людей, пришедших помолиться за упокой усопшего.

Это была моя семья.

— Я думал, она жила счастливо, раз меня не было рядом, а она умирала в нищете. Тварь.

Второй сукин сын швырнул пульт на пол, раздраженно взъерошив волосы. Отец нахмурился и осадил его:

— Эй, тише. Что ты себе позволяешь?

— Мне плевать. К нам все равно никто не придет почтить память погибшей.

— Сядь. Снаружи журналисты, — резко предупредил от лица отца первый ублюдок, посмотрев на второго.

— Ха, ты будешь притворяться благородным до самого конца?

Второй сукин сын бросил на своего старшего брата свой фирменный злобный взгляд.

— Если так посмотреть, это всё из-за тебя. Кто втихую стащил деньги, которые отец выделил ей на приличное жилище?

— Заткнись.

— Почему? Что я сказал не так?

— Если рассматривать дело в таком ключе, то это ты больше всех способствовал ее смерти.

— Что?! Что я…!

— Ты в упор не видел, что над ней издевались в школе, вот почему…

— Заткнитесь, вы оба! — взревел в это время отец. — Хватит собачиться! Мы и так не знаем, что делать с падением наших акций!

— Если бы отец с самого начала не привел эту попрошайку, этого не случилось бы, — бесчеловечно прокомментировал второй ублюдок и возмущенно уставился на мое фото.

Никто больше не сказал ни слова, но их выражения лиц ничем не отличались.

Я давилась воздухом, наблюдая эту картину. Что-то закололо в груди.

— Я просила вас приводить меня?

На пол упали горячие слезы.

— Как вы можете вести себя как последние подонки, когда кто-то умер? И вы всё еще называете себя людьми?

Я была так расстроена и зла, что гневно вопила и одновременно горько плакала.

Я никогда не просила их спасать меня от нищенской жизни. Ведь это они полностью разрушили мою жизнь.

— Почему я единственная, кто каждый раз страдает, единственная, кто должен это терпеть, почему…!

Гнев, разочарование, отчаяние и пустота делали мою жизнь адом.

Я так устала. У меня больше не было уверенности, что я смогу продолжать жить со своей яростью.

'… Хочу умереть.'

Это медленно выматывало меня. И я задержала дыхание так сильно, как могла, как и каждый раз, когда мне нужно было убить все свои чувства.

'Пожалуйста, перестаньте заставлять меня так себя чувствовать.'

В этот момент меня ослепила вспышка света.

СИСТЕМА

Опасность! Опасность! Вы находитесь под атакой [Промывание мозгов] Сил Зла!

СИСТЕМА

Внезапный квест! Не хотите ли использовать магию, чтобы отразить атаку?

[Принять. Отклонить.]

Том 1 Глава 190

Когда появилось системное окно, забытые воспоминания снова вернулись в мою голову. Игра, Ивонна, осколок, промывание мозгов…

— Безумие.

Это было неправдой. Как только я осознала это, системное окно быстро замигало, словно собиралось исчезнуть. Это отрезвило меня лучше холодной воды.

Я с влажными дорожками на лице поспешно нажала [Принять], все еще шмыгая носом.

СИСТЕМА

Выкрикивайте заклинание, пока шкала [Контроль сознания] не достигнет 0 %!

(Заклинание: Лакрасио)

У меня перед глазами появилась быстро заполняющаяся шкала, значение которой уже переступило отметку в 90 %. От вида игрового экрана у меня отвисла челюсть.

Нелепость этой ситуации меня на какое-то время отвлекла. Пока цвет шкалы не изменился на красный, и она не засветилась.

— Эм…

Увидев, что число вот-вот достигнет 100, я отбросила свое недоумение и выкрикнула странное заклинание:

— Лакрасио!

Дзынь--.

Повсюду разнеслась вибрация, сопровождаемая глухим звоном.

‘90 %.’

Свечение шкалы постепенно утихло. Магическое заклинание действительно сработало.

— Удивительно. Лакрасио!

Но моя радость длилась недолго. Значение контроля сознания опять начало подниматься, и я громко закричала, не останавливаясь:

— Лакрасио!

— Лакрасио!

— Лакрасио…!

Чем громче я выкрикивала слово из окна проклятого квеста, тем сильнее падали проценты.

‘52 %‘

В одно мгновение число уменьшилось почти вдвое.

Тресь-, Хрусть-!

Ужасные картины моей ненастоящей жизни начали трескаться, как стекло.

'Всё исчезает!'

Посмотрев то на шкалу, то на трещину, я воодушевленно закричала:

— Лакрасио-о-о-о…!

‘44 %‘

Хрясь-!

Трескающееся изображение наконец раскололось на части. Лица моей семьи разлетелись у меня на глазах.

'Это всё было просто иллюзией.'

Однако когда я увидела лицо второго ублюдка, боль и страдания снова вернулись ко мне, и мое лицо изменилось.

— Ты, ты… как…

Иллюзорный мир разбился и исчез, как будто его раскололи молотком. Его сменила стоящая передо мной Ивонна с широко открытыми глазами.

Я вернулась в комнату Пенелопы. Шкала контроля сознания все еще парила в воздухе.

Но когда я заметила окрашенное удивлением лицо ведьмы, у меня всё внутри перевернулось.

— У меня