"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

С пятой попытки, слушая редкие одобряющие слова Острого, я наконец сумел выйти на улицу. Я говорю «одобряющие слова», но это скорее были насмешки. Он все еще дулся на меня, а я – на него. Других достижений за этот день у меня не было.

Кстати о днях: один уже прошел, и второй постепенно превращался в вечер. Скоро я снова застряну в ночи.

По извилистой лестнице я забрался на плоскую крышу, откуда были видны бескрайние склады. Мой взгляд блуждал по зазубренному горизонту, наполненному большими и малыми башнями, изогнутыми и скрученными. Одни из них были острыми, словно игла, другие походили на колонны, поддерживающие небо, третьи были толстыми и раздувшимися, с большим количеством сомнительного вида пристроек.

Я искал такую же изящную башню, как у Хорикс. Ее облик я запомнил в тот день, когда ходил за покупками по заданию Векса. Это было похоже на поиски иголки в стоге сена, и найти ее я смог только через час. Обнаружив башню, я, словно кривоногий беспризорник, побрел по крыше к ближайшей веревке, на которой сушилось белье. Умыкнув штаны и куртку, на которой я нарисовал углем черное перо, я вернулся на тротуар и выбрал новый маршрут – на запад.

– Возвращаемся к вдове, – буркнул я.

– Вижу, ты взялся за ум, – ответил Острый спустя дюжину оживленных улиц.

Его голос по-прежнему звучал в моей голове, даже притом что теперь у меня не было черепа. Я посмотрел на черное навершие рукояти и увидел на его лице недовольную гримасу. Я закрыл ее ладонью, словно пытаясь спрятаться от его неодобрения, но мои пары закружились, словно пытаясь добраться до рукояти, и я быстро убрал руку.

– А я вижу, что ты наконец-то обрел дар речи, – сказал я.

– Твоя глупость заставила меня усомниться в состоянии твоего разума. Мне уже не раз приходилось висеть на поясе безумца, и повторять этот опыт я не хочу.

Острый, очевидно, долго обдумывал эти слова, и поэтому я признал его правоту – неохотно, разумеется.

– Я не сошел с ума. Просто я в отчаянии. Безумие и отчаяние разделяет весьма тонкая грань.

– Хм… А что стало с твоей мечтой прожить несколько славных недель напоследок? О том, чтобы покататься в еще одном теле, пока вдова не расплавила твою половину монеты?

– У меня нет выбора, меч. – Осознание навалилось на меня, словно мощное похмелье после ночной пьянки. Как всегда в Араксе, все свелось к тому, кто именно владеет моей монетой. – Бегство ничего не решит. Да, Хорикс – моя хозяйка, моя монета у нее. И она так же коварна, как и все остальные жители этого города, но только с ней у меня есть какие-то шансы обрести свободу. Она, по крайней мере, не держит меня в шкафу и не заставляет драться. Не знаю, какие планы на меня у этой старой суки, но в ее башне хранится документ, согласно которому она обещает освободить меня. А если она этого не сделает, то теперь я в силах забрать у нее свою монету. Я готов рискнуть.

– А как же твой будущий работодатель, этот Итейн, и будущая императрица?

– Нет. Это тупик. Как говорится, из двух демонов выбирают меньшего. Когда я перестану приносить пользу будущей императрице, она меня уничтожит.

– А как же Культ, который тебя так заинтересовал?

Я думал о Культе с тех самых пор, как узнал о том, что его служители призывают улучшить жизнь призраков. Однако ненависть к Культу в Араксе была настолько сильна, что не могла быть связана с каким-то недоразумением. Культу я тоже не доверял. В моей памяти снова всплыл призыв мертвых богов: он, как всегда, поднимал голову, словно заблудившаяся кобра. Я подавил в себе этот призыв; мне не хотелось испытывать чувство вины из-за того, что я ничего не делаю.

– Если Хорикс узнает, что я связался с Культом, она расплавит мою монету быстрее, чем срут гуси, – ответил я. До тех пор, пока моя половина монеты не у меня, все остальное не имело значения. А вот потом, если захочу, я могу вселиться хоть в половину этого долбаного Культа. – А почему вдруг ты подумал про побег?

Острый вздохнул.

– Утром мне в голову пришла одна мысль. Седьмой догмат: тени не имеют права владеть имуществом. Вдова не отдаст тебе меч.

Я зарычал и тем самым привлек к себе внимание другого призрака.

– Меч, от тебя одни проблемы. Кроме того, я рассчитываю на то, что Хорикс будет в долгу передо мной.

Голос Острого вдруг задрожал, но почему – неизвестно.

– Неужели ты рискнул бы своей собственной душой так, как рискуешь моей?

– Да.

Я солгал – но лишь отчасти. Я мог бы сказать, что мы с ним в одном положении, просто у меня теперь есть возможность вселяться в людей, и, кроме того, Хорикс во мне нуждается. Я был уверен, что говорящий меч ей не нужен и что он так разозлит ее своей болтовней, что уже через неделю она отправит его на переплавку.

– Не верю.

– И это твой выбор, – напомнил я ему. На меня снова накатило осознание собственной никчемности, и я добавил: – Можем сказать, что тебя мне подарил Баск. Но я бы посоветовал тебе помалкивать.

– Вряд ли я захочу разговаривать с ней больше, чем с тобой.

Я пожал плечами и потянул за ножны, смещая их еще дальше за спину.

– Ладно, – сказал я. – Будь неживым, бесчувственным объектом. Это ты хотел пойти со мной, а не я.

Меч больше ничего не сказал, и я продолжил свой путь.

Я брел по диагонали к центру Аракса; здесь было темнее, чем на окраинах города, поскольку высокие башни отбрасывали длинные тени. Я не отрывал взгляда от шпиля Хорикс, который находился в южной части центра.

Я ускорял шаг с каждым пройденным камнем мостовой. Я смотрел на мигающие огни в башне вдовы, словно я – корабль, а она – порт, где можно укрыться от бури. Я мечтал укрыться в башне и сжать светящимися руками документ о моем освобождении.

Мой побег, несомненно, покажется Хорикс подозрительным, и поэтому я начал сочинять историю. Это занятие увлекло меня, и я не заметил, что меня действительно преследует шторм – шторм в виде огромного призрака, закованного в полированные стальные доспехи.

Я понял это лишь в тот миг, когда сошел на проезжую часть, чтобы обойти какую-то компанию, и обнаружил, что путь мне преградила потная Ани Джезебел. Она смотрела прямо на меня. Я отвернулся и увидел перед собой Даниба: он стоял неподвижно посреди толпы, словно валун в бурной реке.

Я был готов в отчаянии сорвать с себя одежду. До башни вдовы оставалось улицы три, не больше, и тем не менее я снова стал жертвой чьей-то алчности. И уже два раза это была алчность Темсы.

– Невероятно! – заорал я, вскидывая руки к небесам. – Он здесь? Он сам пришел за мной? Или поручил грязную работу вам, идиотам?

Никто из прохожих не обращал внимания на мои крики. Два призрака бросили на меня взгляд, быстро проходя мимо, но все остальные старались меня не замечать. Я стиснул кулаки. Долбаный город!

Меня распирало от желания сбежать, и я бросил взгляд на улочку, которая уходила в сторону, между двумя рядами домов, покрытых известкой. Я мог бы вселиться в одного из прохожих и раствориться в толпе. Я все еще чувствовал себя истощенным после прошлой попытки, но попробовать все-таки стоило.

Но когда мои ноги пришли в движение, я заметил его. Тор Темса стоял у меня на пути, спрятавшись в тени зонтика. На нем была шуба из шкуры леопарда, украшенная перьями. Он улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и предостерегающе помахал пальцем.

«Что мне делать?» – спросил я у себя и не нашел ответа. Поэтому я просто улыбнулся – ему, Джезебел, громадному призраку и вообще всей этой дерьмовой ситуации.

Если Темсу и сбила с толку моя смелость, то он никак себя не выдал. Его телохранители задвигались, окружили своего хозяина и меня. На мое плечо легла рука Даниба; его огромная рукавица была теплее моих паров. В прорези шлема я увидел его глаза. Он завладел моим мечом, и я услышал, как Острый разочарованно шипит в моей голове.

– Ну надо же. Келтро Базальт… Или Джеруб, верно? Рад снова тебя видеть, – сказал Темса, разглядывая мое разрезанное горло.

– И что тебе от меня надо? – спросил я, думая о том, откуда ему известно мое настоящее имя.