Слабейший Аристократ с Системой Биолога - Даниэль Волков

ЧВАК.

Снаряд ударил в мишень. Не в центр. Он попал в самый край, в верхний левый угол деревянного щита. Но удар был плотным — дерево хрустнуло, и от него отлетел увесистый кусок щепы.

Я опустил руку, тяжело дыша.

Тишина. Розенберг перестал смеяться, скривив губы в ухмылке. «Попал, но еле-еле», — читалось на его лице.

Магистр Кляйн подошел к мишени. Он провел пальцем по сколу.

— Грубая работа, — пророкотал он, поворачиваясь ко мне. — Форма нестабильна. Скорость полета как у хромой черепахи. Но…

Его глаза, похожие на два уголька, встретились с моими. В них не было насмешки. В них промелькнула искра интереса. Он увидел то, что пропустили другие — плотность удара. При моем «слабом» ядре я умудрился спрессовать воду так, что она расколола доску, а не просто растеклась лужей.

— Но цель поражена, — закончил он. — Встать в строй, Эверт. Зачет.

Я кивнул и вернулся на место, пряча довольную улыбку в уголках губ. Идеально. Я не выделился, но и не провалился. Я — «середнячок среди худших». Самая безопасная позиция для шпиона.

Когда занятие закончилось и студенты потянулись к выходу, обсуждая свои успехи и провалы, Кляйн окликнул меня.

— Эверт, задержись.

Я остановился, чувствуя, как сердце пропустило удар. Неужели я переиграл?

Магистр подошел вплотную. Он был ниже меня на голову, но казался огромным.

— Неплохо для новичка с одним ядром, — тихо сказал он, и в его голосе не было обычной грубости. — Ты компенсируешь нехватку силы плотностью потока. Это редкий навык. Обычно одноядерные пытаются просто брызнуть посильнее.

— Жизнь научила экономить ресурсы, магистр, — ответил я, глядя ему в глаза.

Кляйн хмыкнул в бороду.

— Не расслабляйся. Дальше будет сложнее. Твое ядро — твой предел. Ты уперся в потолок, парень. Чтобы пробить его, одной упертости мало.

— Я найду способ, — твердо сказал я.

— Посмотрим, — он махнул рукой, отпуская меня. — Свободен.

Я развернулся и зашагал прочь. Внутри меня разливалось ледяное спокойствие.

«Я не уперся в потолок, старик, — подумал я. — Я просто ещё не начал расти по-настоящему. Я выжил там, куда многие боятся даже смотреть.»

* * *

Перемена в Академии напоминала кратковременное перемирие на поле боя. Как только двери аудиторий распахивались, коридоры и внутренний двор заполнялись гулом сотен голосов. Студенты спешили в столовую, занимали места в тенистых уголках сада или толпились у входа в Библиотеку.

Я же направился к старому каменному фонтану в дальнем углу двора. Здесь было меньше народу — элита из Белого корпуса предпочитала мраморные скамьи у главного входа, а Черные старались не высовываться из подвальных помещений без нужды.

Сев на нагретый солнцем камень, я раскрыл учебник «Основы эфиродинамики».

Для любого другого студента это была бы библия, истина в последней инстанции. Для меня же этот текст сейчас выглядел как сборник детских сказок, написанных людьми, которые боятся смотреть вглубь вещей. Я читал строки, но мой мозг переводил их на другой язык — язык биологии и анатомии.

«Эфир течет по каналам подобно воде в реке, повинуясь воле мага…»

— Чушь, — едва слышно прошептал я, проводя пальцем по строке. — Эфир не течет сам по себе. Каналы — это не трубы, а сосудистая система, она сокращается. Это перистальтика.

В голове крутились схемы. Каналы — это орган, и их наверняка можно тренировать не только медитацией. Их можно стимулировать, можно изменить эластичность стенок. Нужно только попытаться.

«Мои каналы были разорваны, а затем сшиты заново током, — размышлял я, глядя на бегущие по странице буквы. — Это создало рубцы, но эти рубцы сделали ткань жестче. Прочнее. Обычный маг боится перегрузки, потому что его каналы могут лопнуть от давления. Мои же теперь выдержат напор брандспойта. Проблема только в их сопротивлении, а ядро все еще слишком мало, чтобы стабилизировать ситуацию».

Я перевернул страницу, погружаясь в анализ. Мне нужно найти способ объединить знания Древних о генетике с местной магической теорией. У меня ведь есть система одного из учёных, она должна помочь.

Мои размышления прервал запах. Тонкий аромат лаванды и какой-то химической отдушки, перебивающий привычный запах пыли. Я не подал виду, что заметил, но краем глаза уловил движение.

Ко мне приближалась девушка. На ней была серая форма, но сидела она идеально, подогнанная по фигуре, а не висела мешком, как на большинстве студентов. Темные волосы были заплетены в сложную, тугую прическу, закрепленную шпильками с мелкими кристаллами.

Она шла быстро, но скованно. Её взгляд был направлен куда-то сквозь меня, лицо застыло маской безразличия, но я видел мелкую дрожь в уголках губ. Она нервничала. Нет, она была в ужасе.

Я сделал вид, что увлечен книгой.

Девушка подошла вплотную. Она не поздоровалась. Не представилась. Она просто остановилась на секунду, словно решаясь на прыжок в пропасть. Затем её рука метнулась вперед.

На раскрытые страницы моего учебника лег аккуратно сложенный листок бумаги.

В следующее мгновение она уже развернулась на каблуках и быстрым шагом, почти бегом, направилась прочь, растворяясь в толпе студентов.

— Почтальон с функцией стелс-доставки, — прокомментировал Кот, материализуясь рядом на скамейке в виде едва заметной ряби. — Заметь, Виктор, у неё ранг «Серый». Это классом выше тебя. Обычно они с «Черными» даже не разговаривают, чтобы не зашквариться.

— Она и не разговаривала, — заметил я, беря записку в руки.

Бумага была дорогой, плотной, с водяными знаками. Не тетрадный лист. Я развернул послание.

Почерк был женским, округлым, но буквы плясали. Тот, кто писал это, торопился, и рука у него дрожала. Чернила в одном месте смазались, словно от капли пота или слезы.

«Если хочешь узнать, кто ты на самом деле — приходи сегодня в полночь в Сад у восточной стены. Приходи один.»

Я перечитал текст дважды. Фраза «кто ты на самом деле» ударила по нервам, как разряд тока.

Внутри похолодело.

Неужели моя маскировка не сработала? Неужели кто-то в Академии раскусил меня? Магистр Краус? Розенберг? Инквизиция? Увидели под личиной Максимилиана фон Эверта беглого Виктора Штормвальда?

Или они узнали, что я биомант? Что я вживляю в себя органы монстров?

— Что думаешь? — тихо обратился я к Коту, не меняя выражения лица. Со стороны казалось, что я просто читаю скучную сноску в учебнике.

— Текст стандартный, клише из шпионских романов, — отозвался Кот, заглядывая в записку через плечо. — «Приходи один», «полночь», «тайна личности». Это ловушка с вероятностью 99,9 %.

— Очевидно, — кивнул я. — Вопрос в том, кто и зачем её ставит.

Я начал рассуждать, отсекая варианты.

«Если бы меня раскрыла Инквизиция или администрация, они бы не слали записок. Меня бы уже