Эволюция Генри 4 - Владимир Алексеевич Ильин

— Нет, нельзя. — Вздохнул я. — Этим вечером я твердо решил, что вам следует укрепить свою веру. А то есть в вас нестабильность, Томми, вихляния из стороны в сторону. Сегодня меня чуть не бросили, а ведь с меня потребуют концерты…

— Я был напуган!

— На въезде отчего-то пробивали мне желтый ранг, а не фиолетовый, как мы договорились.

— Они не брали деньги! Я пытался купить вам хоть какой-то!

— И про мистера Винштейна сказали только сейчас. А ведь начни у нас получаться, долю пришлось бы отстегивать…

— Он бы взял арендой помещения, — заторопился Томми. — На наши доли это бы не повлияло!

— А может, его было бы проще убедить отнять дар у заезжего лопуха, а? Правил не знает, не делится, всего-то «желтый». С «фиолетовым» бы он связываться и не захотел бы.

— Да, но у тебя… У вас же красный…

— Так ты этого не знал, — равнодушно пожал я плечами.

— Знаешь что, Генри. Вот ты сейчас меня серьезно обидел. — Захлопал он глазами, пытаясь вызвать слезу. — Чтобы кто-то сказал, что Томми Виллани ведет дела бесчестно!.. Да я с места больше не сдвинусь!.. Ай!.. Да это не девка, а трактор! Отпусти, отпустите меня!

— Ну вот. Чтобы не было больше между нами непонимания — исповедуешься монахиням. А они тебя простят и придумают, как тебе жить дальше.

— Почему все хотят придумать, как мне жить⁈ Я живу тихо и спокойно, помогаю людям!.. А они за это — говорят мне гадости!.. — Возмущался он, но уже без огонька, с приятием и покорностью. — Ну Генри! — Возопил он, когда из-за поворота появилась деревянная постройка со шпилями.

— Святой водой бы на вас плеснуть, эка корежит, — скептически прокомментировал я. — Да тише вы, церковь все-таки.

Тем более из дверей только что вышла несуетливая процессия мужчин в черных одеждах — весьма одухотворенного вида, с четками в руках и сине-зелеными тату по телу и лицу. Пятерка явно честных тружеников остановилась у подножия лестницы, повернулась ко входу и перекрестилась. Один, правда, сделал движение рукой в не ту сторону, за что получил подзатыльник от босса, понурился и перекрестился правильно.

Тут же из темноты подкатили видавшего вида черные мерседесы — местами простреленные, с помятыми крыльями — и забрали просветленных от церкви по ночным делам.

— Генри, я плохо переношу пытки! — Страдальчески шепнул Томми. — У меня встанет сердце, и тебе до конца жизни будет стыдно. А если я оговорю себя и помру⁈ Как ты потом посмотришь мне в глаза на небесах — мне, честному человеку⁈..

— Ну какие еще пытки? — Подергал я свое ухо, чтобы вытрясти оттуда все его слова за этот вечер. — Зачем? Сами все расскажете. Перед вами — молодая, быстрорастущая организация. А вы пришли на собеседование.

— А как же исповедь?..

— Так организация такая, что собеседование и исповедь одновременно, — пожал я плечами. — Вы мне нужны, Томми. Со всеми вашими грешками и планами. Так что вываливайте все смело — и не смейте врать. Иначе как же вы будете смотреть мне в глаза на том свете? — Похлопал я его по плечу и пошел вперед по лестнице.

Надеюсь, дерево подъема выдержит Кейт. Впрочем — присмотрелся я — доски для строительства выбрали толстенные, на ступенях и полах и вовсе двойные.

Неудивительно — у Агнес и Марлы из-за эволюции сейчас должны быть похожие проблемы с весом… Не ляпнуть бы только вслух…

В размышлениях, поднялся на самый верх и вступил на камень перед дверью — тесанный, обычный гранит.

Сверху басовито загудел колокол, а затем еще и еще раз. С улицы — позади, повсюду — раздались тревожные крики, звуки заводимых моторов, клацание оружия. Я посмотрел талантом сверху — к церкви подтягивались как бы не сотня человек со всего района.

«Вот же, блин»… — Смотрел я на сигнализацию под своими ногами. — «Реагирует на высокий уровень?..» — Пришла догадка.

— Свои! — Рявкнул я громко, пытаясь вклинится между боем колокола. — Марла, Агнес!!! Это Генри!

— И зачем орать? — Распахнулась дверь в костел.

В отсветах желтого цвета камина показалась высокая девушка в золотой парче по черной ткани, с жемчужным ожерельем, медитативно перебираемым пальцами — большим и указательным, увенчанными золотыми перстнями. Сверху голову прикрывал массивный клобук с вышивкой на латыни — тоже золота фунта на три.

— Это я пришел. Вот. — Хмыкнул я, разглядывая внешний вид Агнес. — Ничего себе вы тут свечками наторговали…

— Ты должен был прийти и пришел, — величаво кивнула она.

— Ага. Только у вас дверной звонок заело, — посмотрел я наверх. — Колокол отключите, сейчас все соседи сбегутся.

Та, словно не услышав, под колокольный звон вышла из церкви, застыв на возвышении лестницы и смотрела, как собираются у подножия люди — там же стояла Кейт и вконец зашуганный Томми.

И только, как дотекла основная масса людей с улиц, голос затих.

— Братья и сестры! — В получившейся тишине глубокий, грудный голос Агнес прозвучал особенно громко. — Час пробил. Все, что вы слышали на проповедях — явилось истиной, как и было предречено! Верующие — вам воздастся. Неверящие — падут ниц и раскаются. Генри! — Выставила она руку в требовательном жесте.

Интуитивно решил не выделываться и молча встать рядом с лицом серьезным и одухотворенным.

Часть моей одежды — где крепился красный лоскут, тут же взяли и потянули вверх, демонстрируя всем.

Толпа ответила гулом одобрения.

«А, дак это местные силы быстрого реагирования», — смотрел я на бойцов, разглядывающих знак ранга с одобрением — и некоторым облегчением?

Презентуют новые силы организации — массам?

— Генри, яви им свою мощь! — Затребовала Агнес.

Тут же захотелось сделать что-нибудь похабное, но, пожалуй, увеличивать что-нибудь и снимать штаны — этого она мне простит.

«Иллюзию вспышки ядерного взрыва сделать, что ли?.. Так полгорода свалит куда подальше…»

«Может, сломать что-нибудь?» — Сомневался я.

«А теперь — песня!» — Да не… Надо что-нибудь изящное.

— Дева, — подойди, — мягким, но громким голосом обратился я к Кейт. — Не бойся.

Та, обернувшись неуверенно — выглядело, что сомневается, но на самом деле контролировала, чтобы Томми не сбежал — поднялась по ступеням. А тот, гад такой — тут же юркнул в толпу.

Нет, с чистой совестью так не поступают. Но да ничего, как раз вовремя.

— В твоей душе горе? Не беспокойся, я дам тебе новый смысл. — Положил я руку на ее лоб. — Прими часть моей силы. — Скомандовал я Хтони вернуть ей истинный облик.

Ну как вернуть — скорее, наложить творчески доработанный — с сияющими ярким светом лезвиями и перистыми крыльями вместо