Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

— Мы рискнем, — сказал он с фальшивой бодростью. — Открываем.

Лукаш глянул на Яна, но промолчал. Седовласый рабочий подошел к двери, ручку которой уже сжимал обеими руками коренастый Иржи.

Ян задрал голову. За краем котлована высилось пыльное небо, в котором были столб линии связи, краешек кабины скрепера и потускневшее солнце. Но Ян видел дальше, зрительной памятью: и сочно-зеленые поля, и изгиб дороги, и цепочку особняков, и конную площадку. Уже скучал по этим видам.

— Респираторы, — сказал он и надел первым.

— Газ? — спросил Иржи.

— Кто знает.

Последняя стройка «на стороне» — гольф-клуб в пригороде Праги. Дальше — свое дело. Брат Яна все продумал и просчитал. Они откроют строительную фирму. Брат подал документы на регистрацию и теперь занимался получением лицензий, обивал пороги Торгового реестра и налоговой. Тягаться со строительными гигантами, владеющими складами, современной техникой и инструментами, разумеется, будет сложно, но свою нишу они отвоюют. Технику возьмут в аренду, поставками материалов займется брат, а Ян сколотит бригады: знает толковых, рукастых ребят, которым можно доверять. Иржи — в первых рядах.

Дверь подалась с первого раза. Сыпанула ржавой мукой, заскрежетала, но покорилась напору Иржи.

«В конце концов, — решил Ян, — все нарушают предписания. Копаем тут яму в самый ад, а у осевых точек ни одного геодезиста с нивелиром».

Склеп дохнул сыростью и холодом. Открылся низкий проем; широкие ступени скатывались в густой мрак.

Включили фонарики. Лучи света скрестились, выхватили узорчатую паутину и слоистую пыль. Слой пыли на ступенях не казался достаточно толстым для погребенного под землей сооружения.

Ян повел фонарем: никаких следов. Он действительно ожидал увидеть следы? И да, и нет. Смотря у какой части собственного «я» спрашивать.

Лукаш достал сигарету.

— Не надо, — покачал головой Ян.

Напарник кивнул.

Первым пошел Иржи, следом Ян, замыкал Лукаш. Три кладоискателя в серых респираторах.

Звук шагов был до странности приглушенным, оскопленным на эхо, лишенным воздуха.

— Словно в воронку спускаемся, — усмехнулся Иржи.

Ян не считал это смешным. Старался думать о сокровищах.

За клад полагалось законное вознаграждение. Десять процентов от стоимости находки. Не слишком большая доля, как считал Ян. Но прелесть клада в том, что его истинный размер знают лишь две стороны: закопавшая и нашедшая. Лукаш и Иржи наверняка согласятся. А государство обрадуется и остатку.

Осколки прошлого то и дело звали из земли, просились на свет. Прогулки с металлоискателем соперничали с рыбалкой. Искали, а иногда и находили. Бронзовые гривны, браслеты, топоры, серпы — привет от торговцев прошлого, трясущихся за сохранность товара. Сундуки с серебром и золотом — привет от богачей других эпох. Кто-то охотился за золотом Рейха в лесах городка Штеховице, недалеко от Праги. А кто-то, как Ян, просто копал глубокие ямы, не думая о сокровищах, — и срывал банк.

Ступени закончились, Иржи нырнул под низкий свод глубокой арки и остановился.

— Что за дела…

Широкая спина парня мешала обзору.

— Эй. — Ян ткнул Иржи между лопаток. — Не прозрачный.

Позади что-то бормотал в респиратор Лукаш.

Иржи шагнул вперед и в сторону, нехотя, медленно, и Ян ступил в просторное промозглое помещение. Пошарил фонариком.

— Боже, — вырвалось у него.

Склеп — это и впрямь был склеп — пах легендами, древними, страшными, истертыми в каменную пыль, но по-прежнему опасными. В его ледяной гранитной глубине лежали открытые черные гробы.

— Боже мой, — повторил Ян.

— Кто это? — спросил Иржи без былой бравады в голосе. — Что это?

Ян подошел ближе. Его сердце колотилось.

В гробах лежали скелеты. Скелеты, обтянутые прозрачной, сморщенной кожей.

Ян заставил себя смотреть, не опускать фонарик. Сквозь ссохшуюся кожу виднелись темные кости, черепа. Впалые животы и щеки, скукожившиеся гениталии. Сложенные на груди руки — кости в серых «перчатках». Между истаявших губ торчали длинные клыки: сантиметров пять, не меньше. Эти жуткие клыки сцеплялись, точно зубья капкана.

Мертвые тела украшали золотые ожерелья, перстни и серьги. В соседстве с древними трупами золото не выглядело привлекательным и манящим. Скорее — порченым, про́клятым.

Съежившиеся головы, заплесневелые кожа и кости, полуметровые когти, закрученные в спирали.

Вокруг гробов валялись дохлые крысы. Грызунов растерзали и выжали до капли… выпили. Комки лежалого меха.

— Какого черта? — спросил Иржи. — Что здесь случилось?

Ян заметил, как парень оглянулся на арку, через которую можно было подняться в котлован. Сбежать из кошмара.

— Не знаю, — сказал он.

«Не хочу знать».

Гробов было одиннадцать. Тела лежали лишь в десяти.

— Я звоню в полицию, — прошептал за спиной Лукаш. — Я ухожу.

Ян кивнул.

Он увел фонарик в сторону, но мрак не наплыл на гробы: они лежали в удлиненном пятне тусклого света, похожем на влажно-желтую тень. Как он не заметил этого раньше? Свет испускала высокая бронзовая лампа с чашей из толстого стекла, стоящая в нише за стенным выступом, — и да, в ней горело масло, словно было волшебным, неиссякаемым.

Зажженная лампа напугала Яна сильнее, чем гранитные гробы. Сильнее, чем костлявые мертвецы с пятисантиметровыми клыками и сморщенными глазами, которые напоминали вываренные ягоды.

— Лампа… — выдохнул Ян в респиратор и запнулся, не зная, что собирался сказать. Возможно, просто хотел обратить на лампу внимание товарищей.

Захрустел песок. Сердце бросилось к горлу, словно спасающееся от огня животное. Ян обернулся, готовый к жутким откровениям, но это был Иржи, всего лишь Иржи. «Я едва не закричал, — подумал Ян, — едва не закричал от звука шагов».

Луч фонарика Иржи рыскал по стене за гробами.

Ян вернулся взглядом к лампе. Когда ее зажгли? Час, день, несколько веков назад?

Кто зажег?

«Тот, кто лежал в одиннадцатом гробу. Тварь с челюстями-капканом. Вампир».

Эта мысль парализовала Яна. Абсурдная, нелепая, но невероятно сильная. Она приковывала к себе, точно выплывший из кромешного мрака алый глаз. Она пугала.

Ян уже не думал о золоте. Единственным сокровищем в этом затхлом царстве, подсвеченном желтым дыханием масла, была его собственная жизнь. Следовало прислушаться к заикающемуся страху и убраться отсюда, как Лукаш.

— Иржи… — Ян повернулся, но там, где минуту назад стоял напарник, никого не было.

Иржи исчез. Включенный фонарик лежал на полу, луч света упирался в гранит и растекался пятном, словно открывал потаенный лаз, в который нырнул Иржи.

Пустой склеп. Никого.

Никого, кроме мертвых существ в гробах.

Мертвых?

Страх не отступал — усиливался. Оцепенение болезненно отзывалось в мышцах.

Иржи только что стоял у стены, а теперь — его нет. Иржи — лампа — пустота. Светодиодный фонарик на полу. В вязком воздухе плыла многовековая пыль. Иржи не мог беззвучно проскочить мимо, для этого у парня не было ни времени, ни возможности. И он ни за