Эволюция Генри 4 - Владимир Алексеевич Ильин

— Есть тут место поприличнее? — Без особой надежды уточнил у него, глядя на отвалы земли вокруг и хозяйственного назначения постройки.

— Как не быть? Ресторан «Лагуна» — вон, видишь, за бараком синее?

— Другой барак, но синий?

— Ты на внешний вид не смотри. Место только с виду такое, но внутри — шикарно сделано, для своих. Какой-то ресторан в Огасте по плиточке разобрали и сюда перенесли.

— Морская кухня?

— Ты в штате Мэн, Генри. Самая лучшая морская кухня!

Главное, чтобы песок на зубах не скрипел — уже будет отлично.

Ресторан, на удивление, действительно оказался приличным — прямо со входа окутало уютом, теплом и приятными запахами кухни. Интерьер — словно и нет бардака за порогом, в самом деле словно заведение на первой береговой линии. Даже сцена есть для выступления группы — с колонками и микрофоном. Естественно, пустующая. Только окна высоковато — в них только небо и видно, здание тоже в землю утоплено. Впрочем, смотреть на улице не на что, только аппетит портить.

Фейсконтроль в виде скучающего охранника кивнул мистеру Портеру, как старому знакомому, и указал на комнатку, где можно было привести себя в порядок — умыться, отряхнуться.

— Официантов здесь нет. — Уселся Портер за столик в углу. — Тут по-простому, меню на столе — потом к барной стойке делать заказ. Поднос с едой там же забирать.

Несмотря на день, люди в заведении были — орудовали ложками над своими блюдами и по сторонам особо не смотрели. Так, глянули на нас — и отвернулись, не узнав.

— Мне, наверное, то же самое, что и вам, — посмотрел я на запечатанный в заламинированный листочек меню. — Я половину из этого даже не представляю, как выглядит.

Мидии то, мидии се, лобстеры, запеканки из рыбы — я такое и не пробовал никогда.

— Не дрейфь, тут все вкусное и съедобное. Ладно, как себе так — пусть как себе… Ты что пьешь? Коньяк, бренди?

— Кофе или чай. — Не найдя в списке даже бургеров, убрал я листок.

— Тогда я тоже кофе. — Кивнул он, поднялся и ушел делать заказ.

К моменту, он как вернулся, уже подошел Томми — уселся за наш столик и с любопытством смотрел на меня. Но говорить он начал, только когда мистер Портер сел на свое место.

— Короче, по три тысячи за голову. — Щедрым жестом запустил он руку в накинутый поверх водолазки серый пиджак и достал пачку денег.

Обычных долларов — только с яркими штампами на каждой купюре.

— Томми? — Удивленно поднял брови мистер Портер.

— Я все документы оформил, забираю этих доходяг себе.

— Томми, баба-то за пять идет…

— Вы ушли — иллюзия с этого олуха спала. Сидят по углам, оба плачут, — хихикнул он. — Ладно, до дела еще не успели дойти… Так что мужики, оба. А цена высокая, чтобы наш друг Генри и не думал на эту ерунду с перепродажей время тратить, — придвинулся Томми азартно к столу. — Короче, есть бордель во внешнем круге. Девочки все свободные, ни одной кандальной, но внешность такая, что пойло приходится в полцены продавать. Генри, как тебе идея стать совладельцем?

— Чего? — Удивился я.

— Двадцать процентов твои, и ты на моих труженец делаешь тела с обложек Плейбоя. Мисс Январь, мисс Июль — я тебе покажу, чтобы фантазию не напрягать. Переезжаем в центр, организуем заведение для элиты. Цены ставим космос, но все равно будут платить! Это золотое дно!

— Чего, бл*ть? — Повторил я слегка обескураженно.

А как же слухи по городу, а как же страх, что «перейдешь ему дорогу — тебя оприходует лучший друг»?

Рядом жизнерадостно заржал мистер Портер:

— А я знал, что ты не пропадешь, малой! Соглашайся — золотое дно. Томми — человек надежный.

— Шикарный у тебя талант, — отсчитывал, между тем, хозяин каземата баксы. — Да, придется посидеть при борделе, но мы можем решить с вип-обслуживанием. У девочек тоже должен быть выходной — это все поймут.

— Мистер… Томас…

— Для тебя — Томми, — росла горка долларовых и двадцаток передо мной, не вызывая никакого энтузиазма.

— Мама очень просила не идти работать в бордель. Понимаете, я с детства красивый, поэтому дал клятву…

— Это все предубеждение, — отложив баксы, Томми попытался взять меня за руку. — Ты же не сам работаешь, просто посидишь в холле. Будешь как будто охранник. О! Бухгалтером! Бухгалтер — профессия уважаемая. У маменьки ведь нет предубеждений перед бухгалтерами?..

Навалилась тоска такая, что невольно отвернулся к сцене, лишь бы эти морды, лучащиеся энтузиазмом не видеть. А ведь они мне добра хотят — и искренне считают, что я благодарить должен.

«А я ведь двух Реликтов завалил, и одного — сожрал»…

«Вас пытается поглотить Пособник Перемен, уровень двадцать шесть».

«Да угомонись… Да, скоро…»

Бормотание двух типов начало тихонько раздражать. Чтобы не слушать, вновь коснулся Хтони.

И на пустую сцену неторопливо вышагнул Льюис Армстронг — каким я его помнил по видео — в синем пиджаке, синем галстуке, с широченной располагающей улыбкой.

Свет в заведении чуть притих, и пространство ресторана наполнило живое исполнение «Удивительного мира» — пробирающее, завораживающее, заставляющее этих двух заткнуться.

В ресторане никто не посмел притронуться к ложке, пока песня не закончилась. А как исполнитель с достоинством удалился, стали оборачиваться с ошеломленным видом — почудилось ли, было ли на самом деле — или это все несвежая рыба и надо бить повара?..

— К черту шлюх, — сглотнул Томми. — Генри, мы идем в шоу-бизнес. Я знаю людей, я все организую!

Работорговец, бухгалтер в борделе, концертный директор…

— В вашем карьерном списке предусмотрено повышение до убийцы элитных тварей? — Повернувшись, мрачно посмотрел я на них.

— Н-но зачем⁈ — Искренне удивился Томми. — Генри, ты же можешь пораниться!

Глава 5

— Еще час, максимум два.

— Что? — Встрепенулся я, посмотрев на мистера Портера.

Вопросов я ему давненько не задавал — сидел себе на скамейке за столом кафешки сомнительного вида и изучал купюру в один доллар, украшенную фиолетовым штампом.

Стол располагался на улице, а само кафе представляло собой грузовой контейнер с прорезанной дверью, окнами и выведенной из крыши трубой. Внутри жарили мясо, пластали на тонкие ломти, заворачивали в бледную лепешку и щедро поливали острым соусом.

Стоило получившееся блюдо неприлично дорого — двадцатку за порцию вместе с чаем, но если не покупать — из-за стола прогоняли. А сидеть на траве, как человек двести, ожидающих своей очереди на вход в город — не хотелось.

Не потому, что эти сотни все до единого были бродягами — разные люди с надеждой