Эволюция Генри 4 - Владимир Алексеевич Ильин

Томми курил, глядя на приобретения, а в ответ на всю экспрессию слегка меланхолично покачал головой.

— Полторы тысячи, Портер. Сейчас — не всегда. Твари прорыли вход в новую магистраль и всех там сожрали. Работы остановлены.

— Сожрали — значит, цена на новых должна быть выше! Они все равно будут копать, не там, так в другом месте!

— Будут, — согласился Томми. — Но когда? Набрать новую сотню копателей, это не добрать двух-трех. Город эти деньги должен найти. Должен подыскать новый маршрут или оплатить зачистку старой штольни. Сколько дней они будут решать? Есть у тебя такие сведения?

— Да это тут причем…

— При том, что я этих доходяг должен буду кормить из своего кармана.

— Да ладно, эти-то крепкие, поголодают недельку…

— Недельку они и так поголодают. Порядок такой — вдруг кто выкуп даст.

— Нас выкупят! — Дернулся на месте один из бандитов, но к решетке соваться не стал. — Дай весточку отправить в Логово на восьмой!..

— А ну затих. — Палка врезала по металлу решетки. — Видишь же, люди разговаривают. Куда лезешь? Придет твой черед — хоть в городскую администрацию письма пиши, если грамотный.

— Грамотный, — буркнул тот.

— Во, слышал? — Пыхтел, стоя на месте, мистер Портер. — Грамотный — значит, сдашь его дороже, бригадиром будет. А мне мои две тысячи — уж будь добр.

— Да это он на словах грамотный. Видел бы ты их записки — самому переписывать приходится, чтобы братья-родственники на выкуп собрали… Но за этих — ну кто три штуки собирать станет?.. Голытьба.

— У нас есть друзья! — Отозвался второй бандит, страдальчески приложив руку к голове.

Та чуть кровила — сам виноват, содрал уже поджившую рану, когда из кузова решил деру дать. Но запутался ногами в веревке, да и лег недалеко.

— А ну заткнулся, пока я добрый!.. — Прикрикнул на него Томми. — Так вот, Портер, у меня глаз наметанный — эти только как приложение для кирок и лопат пойдут. А пока снова копать станут, кормить мне их недели три, а то и месяц. Мясом кормить — чтобы мышцы никуда не делись. Это, сам понимаешь, сумма немалая.

— Пять сотен в месяц на кормежку? У тебя тут отель, я смотрю? — С удивлением осмотрелся мистер Портер.

Словно впервые видел бетонный закуток, где из всего интерьера — стол да стул хозяина среди бетонных стен и двух клетушек. Вторая — расположенная у другой стены — пока что пустовала.

Понятно, что остальное рабочее пространство у Томми там, куда уходят двери из клеток — тут, вроде как, смотровая: сдать преступника и договориться о цене. Либо же выкупить угодившего за решетку приятеля — раз неделю на это дают.

— Не ерничай. Ты им по башке еще врезал крепко. Это сейчас они сидят, а если ты уйдешь, и блевать начнут? Доктора надо звать, снова расходы.

— Две тысячи. Или выведу и пристрелю ко всем чертям.

— Не имеете права! Нас выкупят! — Заголосили оба, встав на ноги.

— Так я вас сдавать и не стану! — Рявкнул на них мистер Портер. — И пристрелю по полному на то праву, как убийц!

— Не горячись, — поднял ладонь с тлеющей сигаретой Томми. — Два патрона — это, как ни крути, убыток. А тысяча семьсот баксов — как ни крути, прибыль.

— Две тысячи.

— Тысяча восемьсот, или я тебе эти два патрона прямо сейчас подарю.

Я смотрел на эти торги чуть отстраненно, не чувствуя азарта. Это мистер Портер искренне возмущен, а Томми явно смакует минуты общения. Мне же — без разницы получить на сотню больше или меньше. Разве что удивляло, что торг шел в долларах — почти везде их сменил натуральный обмен, и патроны так закрепились на первой позиции: занимают мало места, не портятся, полезные сами по себе. А тут — снова бумаги, интересно…

Сам предмет торгов, по ощущениям, даже не понимал, куда вляпался. Двое за решеткой глядели волками — никакого раскаяния там не было. И смотрели не на Томми или Портера, а на меня — запоминали мое лицо, мечтали о мести.

«Ходи, оглядывайся», ага. Там и гадать не надо, все на поверхности… Иногда морды искажал страх, когда мистер Портер обещал их пристрелить, или же палка Томми шла на замах. Но бандиты почему-то верили, что их непременно выкупят, и уж тогда они меня найдут…

В их башке отчего-то закрепилась логическая связь палка-боль-Томми, а вот табурет-боль-Генри — никак.

«А ведь в этом городке это может стать проблемой», — озадачился я.

Новое место — это, конечно, интересно и увлекательно. К слову, дойти до самого города мы не успели — увязли в предместьях, похожих на строительную площадку и бараки нищеты, чтобы скинуть трофеи.

Но как дойдем, вопрос-то встанет во весь рост — придется как-то ставить себя, если не хочешь примыкать к какой-то из сил. Исключений-то раньше не было.

В Калифорнии я был вроде как частью Ордена, да и Агнес знала, что меня лучше не трогать. В Уэлсе пришлось усмирять менталистку — невеликая проблема, она там и была единственной проблемой. В Солт-Лейк-Сити — запугивать группу мистера Чанга, оказывать впечатление на церковников, через Амелию воздействовать на «Арийских братьев»…

Словом, без того, чтобы влезть повыше по шкале опасности в глазах окружения — не обходилось. Иначе никто не хотел вести дел.

Сейчас ручного менталиста не было — видел ее по телевизору в свите Президента: грустная, работать приходится. «Засунуть» себя в авторитетную группу, на правах уважаемого человека — не хочу. Надоело, что проблемы сообщества как-то быстро становятся собственными.

Но и одиночкой быть — это каждому придурку, вроде этих, за решеткой, объяснять, что лучше ко мне не лезть. Накладно может выйти.

«Может, сразу обозначить для общественности степень собственной опасности?.. Провести презентацию, так сказать» — Изучал я двух разбойников.

— А давай я их выкуплю, мистер Портер. — Устав слушать препирательства, чуть шагнул я от стены у входа. — Напрямую. Я же смогу делать с ними все что захочу?

— Так. — Ответил вместо него Томми.

— И продать потом?

— Почему нет? Только неделю на выкуп ты обязан дать. Таков порядок.

— Меня устраивает.

— Генри, нет! Подожди. Томми! Мы на минуту, — отошел ко мне мистер Портер. — Пойдем на улицу, проветримся.

Я пожал плечами и толкнут от себя тяжелую дверь.

А за ней — пройдя через короткий тамбур — еще одну, с удовольствием глотая свежего воздуха. Сыро в подвальном помещении, наполовину врытом в землю, попахивает плесенью даже через облако сигаретного дыма. Но в таком месте, правда, и не должно пахнут фиалками…

— Думал