Рай-1 - Дэвид Веллингтон

Будто они зажгут сигнальный маяк. Сенсорная система военного корабля предназначена именно для такой работы – охоты на врагов в темноте.

Все, что она могла сделать, – это ждать. Оставалось только надеяться, что «Радаманту» в конце концов надоест и он уйдет.

Ей удалось оторваться от экрана, хотя для этого потребовалось настоящее усилие воли. Решающим фактором стало то, что ей очень, очень нужно было помочиться. Она подняла руку и заставила себя провести ею по экрану, отключая. Затем побежала в каюту, и термоодеяла с шуршанием разлетались вокруг нее.

Она намеревалась позаботиться о насущном, а затем вернуться обратно к экрану, но какое же удивительное облегчение – не смотреть на дисплей! Так что по дороге она замешкалась. Остановилась у люка, ведущего на мостик, потому что услышала какой-то звук – просто тихий звон, доносящийся из комнаты отдыха пилота. Маленькое помещение с кроватью, где она восстанавливалась после того, как ей искалечили руку.

Нет, нет, это происходило на «Артемиде». Здешняя каюта выглядела точно так же, только была чище и все светильники работали исправно. Люк был открыт. Подумав, что внутри Чжан, она просунула голову внутрь, но обнаружила, что там пусто.

В одну из стен отсека был встроено что-то вроде небольшой кухоньки. Ничего особенного – миниатюрный холодильник и автоплита.

На откидном лотке стояла миска, полная еды, а рядом лежала ложка.

– Чжан? – спросила она, хотя ей не хотелось нарушать тишину. – Ты готовил еду?

Он не ответил. Петрова нахмурила брови, оглядываясь назад, в коридор.

– Актеон, – окликнула она, – где доктор Чжан?

– Доктор Чжан в своей каюте, спит, – ответил искусственный интеллект.

Она нахмурилась.

– Ты ведь не готовил еду?

– Я не понимаю. Какую еду?

Петрова вошла в каюту и заглянула в миску. Она оказалась наполнена какими-то разноцветными хлопьями, медленно превращающимися в кашицу в молочной ванне.

Не то, что Петрова хотела бы съесть. Да и Чжан бы тоже не стал, хотя, признаться, она понятия не имела, что он ест на завтрак. Полная любопытства, она взяла ложку и поднесла к губам небольшую порцию каши.

Холодная. Ну, конечно, ведь на корабле всюду холодно. Приготовление пищи изменило бы тепловой след «Алфея», пусть даже на самую малость. Они не могли себе позволить такую роскошь. Петрова отправила в рот еще ложку.

Каша была очень, очень сладкой и по вкусу напоминала какой-то синтезированный фрукт. На самом деле вкус был ужасный. Желудок заурчал, и она съела еще порцию. Действительно ужасно, но она продолжала зачерпывать ложку за ложкой и отправлять в рот.

На секунду-другую она задумалась о том, что, возможно, лекарство Чжана не подействовало на нее. Что василиск все еще сидит у нее в голове и говорит, что она умирает от голода.

Но нет. Дело не в этом. Просто ей было страшно и холодно, а с момента последнего приема пищи прошло слишком много времени. Каша оказалась ужасной на вкус, но в лучшем смысле этого слова. Она допила кашу, всосала последнюю каплю молока с сахаром. Затем поставила миску на стол и долго смотрела на нее.

Пустая миска так и стояла. Твердая и холодная. Тонкий полумесяц вязкого молока на дне отражал верхний свет.

– Актеон, – позвала она.

– Да, лейтенант?

– Кто бы ни поставил для меня эту миску, передайте ему мою благодарность.

Плут. Это, должно быть, Плут. Она видела, как он опекал Чжана.

Возможно, робот начал заботиться и о ней.

– Я проголодалась, и это пришлось как нельзя кстати.

– Боюсь, я не знаю, кто готовил это блюдо, – признался Актеон.

– Не беспокойся об этом.

Она не хотела задавать лишних вопросов. Были куда более важные вещи, чем блуждающие галлюцинации. Она вернулась на мостик и снова открыла экран, чтобы проверить, чем занимается «Радамант».

106

В своей каюте Чжан отчаянно пытался не думать о том, что происходит или не происходит за пределами «Алфея».

Он пытался притвориться, что все в порядке. Получалось не очень хорошо.

Сев на койке, он поддернул рукав и посмотрел на золотой браслет, обвивающий его предплечье. Казалось, на ИМС не влияет его настроение, хотя он знал, что тот внимательно следит за его биохимией и уровнем адреналина. Так было всегда.

– Полагаю, ты не хочешь сделать ничего полезного, хотя бы для разнообразия, – сказал он.

Металлический контур слегка изменился, словно пытаясь успокоить его. Браслет ритмично сжимал его плоть, и Чжан с ужасом понял, что он делает ему массаж. Иногда казалось, что ИМС проявляет сострадание, хотя Чжан знал, что это не так. Он знал, что ИМС просто пытается успокоить – ведь его основная задача в том, чтобы не дать пациенту разволноваться и совершить необдуманный поступок.

Чжану очень хотелось просто содрать браслет с руки и швырнуть через всю комнату. Вместо этого он вздохнул и сказал:

– Можешь открыть экран и показать, что происходит?

Этим должен был заниматься Актеон. Если бы Чжан просто высказал просьбу вслух, корабельный искусственный интеллект с радостью бы выполнил ее. Однако в последнее время Чжан все меньше доверял аватару на мостике. Тот считал, что человечество обречено. Может быть, так оно и было, но Чжан не был готов полностью положиться на машину, которая считала его проигравшей стороной.

ИМС сжал его предплечье сильнее, чем надо, что, вероятно, означало раздражение, но затем золотистые усики потянулись вверх, прочь от руки, образуя изящную рамку для крошечного экрана, на котором отображался темный участок космоса. На экране появилась длинная белая фигура, вздувшаяся в поперечнике.

– Это «Персефона», – сказал Чжан. – Почему ты показываешь мне корабль-колонию?

В ответе не было нужды. Чжан увидел, как «Радамант» вошел в кадр и медленно заскользил к кораблю-колонии. «Персефона» была настолько велика, что «Радамант» на ее фоне выглядел как скворец, пристающий к носорогу, но у Чжана не было сомнений, какой из двух кораблей опаснее.

«Радамант» замедлил ход, а затем выпустил полдюжины гарпунов – длинные колючие шипы на таких тонких тросах, что их почти не было видно. Гарпуны поразили «Персефону» в дюжине разных мест, а затем тросы натянулись, и спустя некоторое время «Радамант» прижался к корпусу корабля-колонии, крепко привязав себя к большему судну.

– Вызываю Петрову, – позвал Чжан. – Лейтенант? Вы это видите?

В ее голосе звучало раздражение, как будто он отвлек ее от работы:

– Вы имеете в виду «Радаманта» и «Персефону»? Да. Я наблюдаю. Мне это не нравится.

– Что они там делают? – спросил Чжан.

– Это стандартная тактика высадки, которую используют десантники.