Рай-1 - Дэвид Веллингтон

– Я знаю. Но у нас нет другого выбора.

Плут прополз по стене, чтобы оказался на уровне их глаз.

– Один вопрос, – начал он. – Иметь корабль получше – это здорово, и я, конечно, за. Но как именно это поможет нам справиться с военным кораблем? У «Алфея» не больше оружия, чем у «Артемиды». Он быстрый, но не настолько, чтобы обогнать эти лучи частиц.

– У меня есть план и на этот случай, – сказала Петрова. – Я просто хотела начать с самого простого.

100

«Самое простое» обернулось часами изнурительной работы, а Чжан все это время ждал сигнала тревоги или просто чьего-то крика о том, что военный корабль прибыл раньше срока и открывает огонь по ним. По плану Петровой они должны переместиться с одного транспортника на другой – в виде полета в скафандре, тошноты и страха все время, пока он находится в вакууме. Это означало перетаскивание тяжелых ящиков, свертков и упаковок из искусственной гравитации «Артемиды» через невесомую пустоту в несколько иную искусственную гравитацию «Алфея».

За перемещение багажа поначалу отвечал Плут. Однако затем роботу поручили сделать «Алфея» пригодным для жизни. Починить все его оборудование, привести в порядок камбуз и пассажирские каюты. У Петровой была только одна рабочая рука. Чжан, в свою очередь, не справился бы с этой задачей. Поэтому он не жаловался, что его превратили во вьючного мула, и все же…

На «Алфея» нужно было перевезти удивительно много вещей. Цилиндры, составляющие процессор Актеона, следовало перемещать по одному и очень осторожно. Если один из них окажется поврежден, то корабль может остаться без работоспособного искусственного интеллекта, а это обернется катастрофой. Нельзя перемещать их все сразу, потому что Актеон должен оставаться в рабочем состоянии на «Артемиде» до тех пор, пока они полностью не переберутся на «Алфея». Тем временем у Петровой была своя головная боль. С рукой все еще в гипсе, она решила, что все же справится с компьютерами двух кораблей. Пока Чжан занимался грузом, она следила за переносом корабельного искусственного интеллекта на новый корабль. Сетевая защита, настройка доступа с полномочиями суперпользователя… Откровенно говоря, все это было не по зубам Чжану. Он имел лишь самое поверхностное представление о том, как вообще работают компьютеры, и сейчас было не время учиться. Поэтому он молча продолжал возиться с вещами.

Петрова хотела, чтобы он перенес все полезное. На каждом из кораблей было много еды, воды и кислорода – более чем достаточно для двух человек на любой разумный срок. Однако Петрова не хотела, чтобы запасы на «Артемиде» пропали даром, поэтому Чжану пришлось перетащить на «Алфей» огромные цистерны с водой, ящики, полные еды, медикаментов и всякой всячины, чистящие средства, аппаратуру, туалетные принадлежности, огромную бутылку острого соуса, личные вещи Сэма Паркера на случай, если появится возможность вернуть их родственникам на Марс.

Ему пришлось перенести медицинский лазер, с помощью которого Петрова обезвредила «Персефону», а также коробку с ее оружием и патронами.

Ручные инструменты, электроинструменты, электронные и информационно-технические средства. Бесконечные ящики и коробки со специфическим оборудованием – пластыри на случай пробоин в корпусе, осветительные панели, универсальный ключ, которым можно открывать люки в случае отключения электричества.

Запасная одежда, запасные скафандры, запасное сырье для 3D-принтеров.

Аварийно-спасательное оборудование на случай экстренной посадки на Рай-1: термоодеяла, очистители воды, сигнальные ракеты, компасы и солнечные панели. Не одна, а две палатки, снабженные металлическими кольями и шестами.

Долго и бесплодно они обсуждали, стоит ли брать с собой содержимое септиков и резервуаров для бытовых вод «Артемиды». В конце концов, отходы можно переработать и использовать повторно, когда они переселятся на «Алфея». Однако Чжан уперся и отказался тащить дерьмо – в буквальном смысле – через километры открытого пространства только на случай, если оно пригодится в каком-то гипотетическом будущем. ИМС крепко сжимал его предплечье, предупреждая, чтобы он вел себя прилично, но он стоял на своем, и в конце концов Петрова сдалась. Резервуар с мочой на «Артемиде» так и остался в неприкосновенности.

Чжану казалось, он не успеет перенести все. Военный корабль быстро приближался, и время для того, чтобы привести все в порядок, стремительно сокращалось. Как вдруг – своего рода отсрочка.

– Они замедляются, – сообщил Плут. – Я следил за телескопами, пока вы перемещали Актеона.

Чжан только что затащил большой ящик в один из грузовых отсеков «Алфея» и переводил дух, прежде чем помчаться обратно к «Артемиде».

– Какой им смысл замедляться?

– Чтобы не проскочить мимо нас. Но характер их движения немного странный. Как будто они замедляются быстрее, чем нужно. Может, они осторожничают?

– Осторожничают? Странно. С чего бы им быть осторожными? Мы не представляем угрозы для «Радаманта».

– Никакой. В любом случае это значит, что у тебя есть еще немного времени, чтобы все перевезти. Так что поздравляю.

– Ух ты. Спасибо, – сказал Чжан. Он быстро выпил воды и отправился на «Артемиду» за очередной порцией сублимированной моркови и пастернака.

101

Мостик «Артемиды» производил удручающее впечатление. Как будто корабль знал, что его ждет. Петрова посчитала, что это только игра воображения, но она не могла отделаться от ощущения, что ушло что-то жизненно важное. «Артемида» была сильно повреждена и временами казалась Петровой раненым зверем, но всегда – как будто живой, как будто у нее есть эмоции. Теперь же Петрова чувствовала себя как в квартире, из которой уже съехала, – в такой пустой и заброшенной. Ей захотелось присесть, но она почувствовала, что больше не имеет права пользоваться стульями на капитанском мостике.

Такие глупости – эти ее мысли. Однако забавно, что от таких глупостей трудно избавиться.

– Актеон, – сказала Петрова. – Как ты себя чувствуешь? Ты в состоянии работать?

– Я работаю на четырнадцати процентах мощности, – сообщил олень.

Аватар выглядел так, будто вот-вот исчезнет, рассыпавшись на пиксели. Сейчас он больше походил на карикатуру оленя, чем на реальное животное. Звезды на кончиках рогов выглядели нарисованными, а глаза – просто прорезями по бокам головы.

– Я понимаю, что мой вид настораживает. Уверяю тебя, для меня приоритетнее системы корабля, чем собственный голографический дисплей.

Судя по всему, речевой процессор уже перенесли на «Алфея». Теперь Актеон звучал как компьютер. Как машина.

– Я все еще выполняю административные функции, – произнес искусственный интеллект. – Я не забыл о текущих задачах.

– В смысле? – спросила