Четвёртый капитан: Братские узы - BlackAvalon

терять время, Ким остался в машинном вместе с двумя молодыми пиратами, а Серый и остальные направились в рубку корабля. Разобраться что к чему и запустить навигационную программу было делом сложным. А уж перекачать данные… Ни один из них, даже Норн, побывавший в Империи, не представлял, как это сделать.

— А к чертям собачим все! — ругнулся спустя час Серый.

— Но нам надо…

— Надо, так возьмем! — рыкнул злой Серый, и вырубил программу навигации.

Присел перед пультом управления, и, достав портативный лазер-нож, взрезал обшивку.

— Ты что делаешь?! — рявкнул Первый.

Серый одним рывком отогнул пластину обшивки, и рукой вырвал из глубин железную пластину с проводами.

— Вот вам навигация! — заявил он, в то время как у Норна и Первого слов не было цензурных, чтобы охарактеризовать такое варварство. — Данные точно в этой штуке и подключить её технарям будет, как два пальца об асфальт. Всё! Валим от сюда.

— Ну… ты… — Всеволод никак не мог отойти от возмущения.

— Да-да… всё, пошли!

Больше на корабле делать было нечего, и вскоре «Ласточка» стартовала с планеты, взлетая. И всё же для прыжка надо было дать кораблю отстояться хоть сутки… И так рисковали.

* * *

… он стоял в толпе, и его крепко прижимали к себе руки матери. Их плотно обступили другие пассажиры, так что совершенно ничего не было видно за их спинами.

— Ничего не бойся, — дрогнувшим голосом, в котором явственно прозвучал страх, сказала мама. — Всё будет хорошо…

— Вы не имеете права! — чей-то выкрик, и по ушам бьет хлопок.

Кто-то охает, пассажиры отступают, и толпа сбивается плотнее. Он недовольно морщится.

— Кто ещё откроет рот?! Ну?! А ну закрыли рты, крысы сухопутные! Щас плясать будете, как мы скажем! — незнакомый голос едкий и полный презрения. — Отделить щенков от стада! Посмотрим, на добычу…

Толпа заволновалась. Стали слышны крики, и вдруг спины раздались в стороны, и перед ним с матерью вырос инопланетчик с Киона.

— Ага! — его вырвали из рук вскрикнувшей матери и потащили за собой.

— Мама!

— Нет! Эррет!

— Предков в сторону! — вновь прозвучал приказ.

Он вывернул голову, затормозил ногами, выворачиваясь из рук.

— Пусти!!

— Вот зверёныш! — пират в чёрном, подхватил его под руки и одним рывком втолкнул в толпу ревущих и напуганных детей. — Стоять, а то папаш-мамаш ваших в расход пустят! Заткнулись!

Кто-то из ребятни рядом заревел громче, напуганный воплями. Он же молча смотрел, как его мать втолкнули в толпу других родителей, а затем под дулами бластеров поставили на колени.

— Мама…

— Встали в линию! Кому сказано?! Встать!

Детей выстроили в линию, и высокий инопланетчик с синей кожей и шипастым хвостом прошёл вдоль строя, крутя в руках бластер и иногда будто в шутку наставляя его в лоб того или иного ребенка. И с насмешкой наблюдая.

— Так… Этого… И ты сойдешь.

Инопланетчик вцепился ему в плечо, вытаскивая из строя, и вжал в его лоб дуло.

— Эррет!

— Твоя мама, а? Сильно расстроится, если я тебя убью? — говорит вкрадчиво пират.

Он молча смотрит на него.

— Я тебя не боюсь, — негромко говорит он.

— Да? А если я твою маму убью? — говорит, усмехаясь и скаля острые клыки пират.

— Я тебя убью, — твёрдо говорит он.

Пират шире усмехается.

— Будешь славный пират…

Его, как и пятерых других детей разных возрастов и рас, отделяют от общей шеренги. Позади раздаются выкрики и выстрелы. Он оглядывается и будто проваливается в ничто…

… Тонкие изящные пальцы, странно белоснежные, оглаживают щеку.

— … Интересный образец. Пожалуй, тебя я куплю у добытчика… как твое имя?

Он не помнит. Он стоит в лохмотьях и босой, страшно голодный, а шею охватывает кожаный ошейник. Он раб, как и дюжина детей у стены, сидящих у стены в клетке. Тем, ещё предстоит дождаться своего хозяина.

— У меня нет имени, — говорит он.

Черноволосая женщина кивает задумчиво.

— Правильно, нет. Хорошо. Я назову тебя Ларр… Славный был пират. Теперь его имя твоё. И твоё имя однажды возьмет другой выкормыш. Хочешь быть свободным? Хочешь стать пиратом?

… Чтобы выжить, надо драться. Чтобы выжить, надо уметь больше остальных. Стать полезным… Ларр терпит молча ругань и затрещины пилота. Усердно трёт щётками пол в рубке, быстрой обезьянкой с Земли успевает подать банку пива или сигарету, а после увернуться от увесистого пинка. И когда про него забывают, прячется в дальнем углу, во все глаза и уши прислушиваясь к тому, что делает пилот и его напарник. И запоминает. Он учится.

… в потной руке зажат бластер.

В коридоре лайнера стоят на коленях четверо пассажиров.

— Первая кровь, щенки. Докажите право стать пиратами! Что вы не жалкие слабаки и рабы! Что встали?! Стреляйте, ублюдки!

Ларр смотрит в глаза черноволосого мужчины, за которого цепляется женщина. Люди с Земли.

— Карлос… боже… прошу вас! Мальчик, прошу тебя…

Ларр нервно сжимает бластер. Он должен… должен выстрелить…

— В рудники захотел?!

Ларр нажимает на курок…

Всеволод рывком просыпается с гулко бьющимся сердцем где-то в горле. И сознание тонет в пережитом во сне отчаянье. Хочется сдохнуть. Так легко, когда никто не видит, убить себя. Лучше сдохнуть, чем быть как все. Быть пиратом.

Ветров садится и трёт ладонями лицо.

Как звали парня во сне?

Черт знает что…

Парень и правда думал убить себя?

Чёрт.

* * *

Молодой пират сидит в кресле пилота, перещелкивает кнопками на пульте, проверяя данные.

Всеволод хмуро бросает на него взгляд. Хвостатый юнец выглядит встрепанным со сна, глаза покраснели от недосыпа.

— Опять резался до утра в гонки? — недовольно говорит Серый.

— Только два часа, капитан. Я в норме.

— Еще раз увижу тебя после отбоя за игрушкой, отрублю нафиг! — угрожает старший пират. — И ты по полной у меня отгребёшь! Понял?!

— Да, капитан.

— Ты мне в рабочем состоянии нужен, а не сонной амебой! Только накосячь мне, всыплю!

Ларр воспринимает это сообщение стоически, только делает бодрый вид и являет собой готовность к работе. Серый же лишь с досадой дёргает щекой и отворачивается к подбежавшей дочке Игоря. И Всеволод, как бы ему не нравился Серый, понимает, что тот жалеет молодого пирата.

Норн походя здоровается с Первым, проходя к креслу первого пилота с горячей кружкой кофе, из которой струится пар. Не успевает он удивиться (лирианцы не переваривают кофе), как Третий отдает Ларру кружку и садится рядом, в соседнее кресло.

— Серый, прыгаем? — спрашивает он.

— Да, давно пара, — кивает тот. — А то нас там уже заждались…

— Особенно Королева? — с намёком спрашивает Норн.

— А вот это не твое дело, мелкий! Пацана