Магия, алчность, интеллект - Александр Петрович Богатырёв

посмотрел на бумаги, которые до этого прикрывал своими ручищами. — … Отчёт о расследовании происшествия с дракой. Вашей дракой с…

Ректор снова покосился на бумаги, видимо, забыв имя и фамилию того самого «четвёртого сына графа».

— Простите… не драки, — влез Сеня в монолог ректора, — А вполне респектабельного поединка.

— Скажешь, дружеского? — скривился ректор в скептической улыбочке. Даже усы у него как-то по-особому изогнулись усиливая скепсис.

— Вполне респектабельного и не нарушающего Правила Академии. — закруглил Сеня, стараясь не отвечать прямо на поставленный вопрос. Да и как иначе, если омерзение от даже вида спесивой морды Алана было изрядным? Но ответ прокатил. Ведь опережал следующий вопрос, который уже явно заготовил ректор.

Ректор откинулся в своём кресле и скривился. То, что он не верит Сениной байке можно было и не спрашивать — и так видно невооружённым взглядом. Заподозрил, змий, что Сеня что-то серьёзно недоговаривает.

— Хорошо. — не меняя скептического выражения лица согласился ректор. — Но тогда другой вопрос: не пытался ли Алан-как-его-там, применить какую-нибудь магию? Из запрещённых.

Сеня открыл было рот, повинуясь первому побуждению, но вспомнил Юи. Снова подобрался, гася эти «первые побуждения». Чтобы внимательно осмыслить что же у него спросили.

И не зря! Вопрос был с подковыркой. А подковырки, часто имели неприятные следствия в виде уже других вопросов. Ведь при таких поединках было запрещено применять любую магию. Разве что кроме усиления, что, кстати Алан и применил.

— Усиление… разрешено? — как-то даже для себя не уверенно спросил Шохов.

— Кроме усиления. — жёстким голосом спросил ректор и, для усугубления эффекту, ещё и уставился своими колючими гляделками в Сеню.

Кольнул страх. Ведь видно, что ректор и его подчинённые до чего-то докопались. И теперь подозревают Сеню. Ведь вопрос — в верном направлении.

Сеня чуть не ответил. И это «чуть» его ещё больше напугало. Ведь для того, чтобы сдержаться, понадобилось приложить очень большие усилия.

«Он что, какую-то магию применяет? — подумал Сеня. — Некую магию подчинения? Если так, то совсем хреново! Точно подозревает. Надо собраться с силами. Волю в кулак! Следить за вопросами и собственными ответами!».

— Что ты сделал с вассалами Алана?

— С кем? — спросил Сеня. — Этими, что были в его культе? Если вы про них — я их впервые увидел тогда же. Когда зашёл в помещение их культа. Если с этими — то ничего.

— Не с культистами. Со студентами Второй Академии.

«О как интересно! Оказывается, ректор уважает ту Академию и его учащихся. Ведь сказал именно „Второй Академии“, а не назвал его наиболее распространённым эпитетом. Нелицеприятным. Ведь называли её так именно аристократы Первой».

Это соображение почему-то помогло Сене собраться и уже отвечать по своей воле, а не навязываемой.

— Я понял о каких. Поэтому могу поклясться, что с ними ничего не делал.

— А вот друзья Алана утверждают, что это именно ты их покалечил.

— Врут. Проверьте их с детектором.

Ректор к чему-то прислушался и ухмыльнулся.

— Могу ли я узнать что с ними случилось, и почему вас так заинтересовало? — спросил Сеня.

— У них разрушен силовой каркас миди. — ответил ректор. — И будешь утверждать, что ты к этому никакого отношения не имеешь?

— Какое отношение я могу к этому иметь? — вопросом на вопрос.

Ведь снова и с подковыркой, и с двойным значением. Ведь можно сказать: «Ты им его разрушил», и «Из-за тебя кто-то другой разрушил» (или в месть тебе, или по твоей просьбе-требованию, и так далее). Отвечая просто «не имею» — это почти соврать. А если у ректора в столе, куда он косится, лежит детектор, он среагирует как на ложь. Если ответить «да», то — ректор возьмётся не за вторую, а за первую версию — «ты его разрушил». Как, по мнению любого дознавателя, наиболее вероятную. Чтобы сократить время расследования как раз по таким наиболее вероятным и следуют.

Сеня считал, что как раз «из-за Сени Шохова им порушили Систему, так как хотели отомстить удачливому Всходненцу через тех, кто от него зависел». Или — уже из мести «непослушным простолюдинам, осмелившимся иметь дела с этим Всходненцем». Последнее — уже чистые предположения, так как у реального виновника уже не спросишь. Никак. Бешенство его распылило в облако кровавых капель.

Ведь реально Алан мог и просто, из соображений поднятия своего уровня, завампирить «неких подлых» да ещё «своих собственных». Причём без какой-либо мысли и связи с «каким-то всходненцем».

— Алан мог сделать это для того, чтобы мне отомстить. Или без какого-то такого умысла. Ведь те ремесленники его собственные. — ответил Сеня и тут же понял, что подставился.

— Из твоих слов делаю вывод, что ты знаешь что было сделано, если так прямо обвиняешь Алана. Исключая какие-то случайности.

— Элементарная логика, господин ректор. И ничего более. Начиная с того, что они его собственные. Не чьи-то. Даже не собственность его вассалов. По его словам, которые он произнёс именно тогда, перед схваткой, все ремесленники были в его непосредственном и подчинении, и собственности. Он сказал буквально: «мои вассалы».

— Но это же не исключает того, что ты мог через Его вассалов ему отомстить. Разрушить каркас миди.

— Версия, конечно, интересная, — ядовито отозвался Сеня. — Но вы не пробовали спрашивать у самих ремесленников кто их вот так покалечил?

— Они как один ничего не помнят. А если пытаются вспомнить — теряют сознание. Не правда-ли очень удобно для сокрытия истины?

— Да. Удобно. — согласился Сеня. — Поэтому — спрашивайте культистов. Или самого Алана.

Последнее он сказал максимально ядовито. Но тот факт, что у всех завампиреных заблокирована память — серьёзный звоночек! Ведь из этого следует, что та мразь была не таким лохом как казалось. Что-то такое знал. Не просто умел управлять миди, заставляя их двигаться. Преимущественно к себе любимому.

Что-то из подсознания снова кольнуло Сеню. Но как кольнуло, так и кануло во тьму.

— Что ты знаешь о магобешенстве? — задал вопрос в лоб ректор.

— Как о самой загадочной болезни. — коротко и «ниочём» ответил Сеня.

— Подробнее.

Опять: если в столе детектор — на элементарных уточняющих вопросах можно поймать. Просто внимательно отслеживая места, где могут быть умолчания. Поэтому верная тактика отвечать вопросом на вопрос.

— Вы думаете, что Алан где-то заразился?

— Ты считаешь, что этой болезнью можно заразиться?

— Да. Есть такая теория.

А что? Если этот дегенерат где-то черпанул такое количество миди старой версии — чем не заражение? Ведь чтобы от них избавиться, надо знать какую именно команду отдавать миди и вообще, что миди можно отдавать команды. Впрочем, если покалеченным ремесленникам был отдан приказ, а приказ именно через миди, то последнее он