Магия, алчность, интеллект - Александр Петрович Богатырёв

этом графёныш сильно обломался. Не на того напал.

Сеня поднял руку.

Алиса кивает и делает шаг назад.

Юи, как видно по её еле заметному контуру, уже стоит за спинами культистов, готовая начать гасить всех дёрнувшихся в драку. Для этого у неё есть кое-что тяжёлое в вооружении. Типа кастета. Стилет — это уже на крайний случай.

Да, драться за чужих вассалов, в понятиях Империи Майли — не просто моветон. А что-то сильно смахивающее на грабёж с серьёзным оскорблением.

Но ведь Сеня, заключая договор со студентами Академии ремесленников, отдельно прописал, что берёт некую ответственность за жизни ребят. Так что не ответить он не может. Поэтому — придётся «повышать градус притязаний».

— Даже если не учитывать договор, заключённый с этими — Сеня кивает вслед за главнюком в сторону угла, — по которому у меня обязательства, которые ты обрываешь…

Да, ребятам не повезло нарваться на козла-мажора, да ещё и как-бы их хозяина. Но дело уже даже не в этом.

— … Но ты покалечил одного из моей свиты.

Харя главнюка кривится в предвкушающей улыбочке. Думает, что у него всё под контролем, и Сеня полным ходом несётся в его ловушку.

«Система! — обратился Сеня к ней мысленно. — Каков уровень в относительных единицах у юнита, стоящего прямо передо мной?».

Ответ: восемьсот одиннадцатый.

Сеня прифигел и не слабо. Ведь выше, чем у кого-либо из его группы. Нехило недографёныш навампирил! И кого же он так обобрал? Впрочем это сейчас не главное.

Вопрос: Каков процент миди старой версии у данного юнита?

Ответ: двадцать восемь процентов.

Вопрос: насколько близко к критическому уровню?

Ответ: кризис наступит при превышении уровня в тридцать два процента.

То есть, совсем рядом! Прекрасно! Вот и ответка!

Сеня возликовал. Но виду не подал. Хоть и стоило ему это больших усилий.

Ведь ясно было видно, что этот недовампир хоть и допёр до механизма воровства миди, но не в курсе о сущности магобешенства. Следствия из этого факта двоякие: первое — перед Сеней лошара. Второе — из местных. Или, если подселённый, то не из мира типа Земли. Да даже если и с Земли, то начисто не понимающий элементарного — ведь до сих пор не допёр до того, что у Системы можно спрашивать и, главное, что надо спросить в первую очередь.

Большое облегчение. Ведь до последнего момента висело весьма неприятное — оппонент мог оказаться чуть более грамотным. Или чуть более сообразительным.

Повезло!

— А достоин ли ты дуэли? — изобразил из себя сомневающегося Сеня. И тут же ответил на свой вопрос.

— Нет. Недостоин. А вот набития морды — более чем!

Недографёнок понял, что его походя «опустили». На глазах у подчинённых. Но сознание своей сверхзначимости и сверхкрутизны на волне знания сокровенного, делающего его, как он считал, имбой, наоборот обрадовало. Ведь прямо сейчас, «этот всходненский барон» ляжет перед ним в полном бессилии, когда будет выпит. Как и все враги его, Алана Кумара, — будущего Императора Майли.

Да, те слуги, что сейчас валяются в углу — не в счёт.

Главное — он сейчас рассчитается за оскорбление Его Высочайшего и Величайшего Величества (Это он о себе так, а не об императоре). Ведь мнил себя уже именно Императором.

Ведь весь путь к Трону, представлялся, — на фоне сокровенного знания, — прямым и лёгким.

Ведь вампирствуя, как он уже многажды убедился в процессе тихого воровства по мелочи у других через рукопожатия, мог заиметь ранг выше даже самого крутого Архимага. Любого Архимага. Не только Империи Майли, но и всего мира!

Так он о себе думал.

И, что самое смешное для Сени, вся эта ахинея, легко читалась на холёном личике недографёныша.

Оставалось лишь договориться об условиях «дружеского поединка». То, что по условиям нельзя применять магию — фигня полная. Ведь то, что каждый решил применить, никто в Академии, а возможно и во всей Империи Майли, не знал. Даже не подозревал о том, что такое возможно.

Правда, стоит отметить, что Сеня знал чуть больше своего оппонента. И умел чуть больше.

Юи даже сбросила иллюзию, когда услышала условия драки. Изумление на её лице было неописуемое.

Она уже приготовилась гасить одних и убивать одного, особо гнусного, а тут её подзащитный решает всё закончить банальным мордобитием⁈ Не будет ли сильный урон для чести и досоинства опекаемого? Ведь этот, как его метко обозвал принц Шо-Хау, «недографёныш», старше принца аж на три года! Крупнее. Сильнее.

Что с первых же секунд драки и выплыло в самом неприглядном виде.

«Недографёныш» схватил Шо-Хау за запястья. Крепко. И явно с усилением. Несколько рывков принца тут же удостоверили всех наблюдателей, что захват настолько прочен, что из него не выкрутиться.

Принц приложил массу усилий, но всё это вылилось только в неуклюжие «танцы» вокруг да около, легко купируемые силой и ловкостью Алана Кумара.

Медленно и верно на лицо оппонента Шо-Хау наползала победная ухмылка.

— Что? Думал я дам тебе вырваться, барончик! Ты у меня в ногах валяться будешь! Вымаливать прощение! Лизать ноги! Ты меня по…

Внезапно лицо говорившего свело судорогой. Бойцы застыли в одной позе. Но было заметно, что Шо-Хау чего-то ждёт. Напряжённо ждёт, погружённый в себя.

На лицо четвёртого сына графа, вдруг начал наползать сначала страх, гнев. После всё сменилось замешательством на почве непонимания что происходит.

Принц Шо-Хау внезапно делает хитрый приём, в результате которого, недографёныш, кувыркнувшись в воздухе, летит на пол.

Поняв, что если будет продолжать цепляться за запястья принца, будет ещё хуже, оппонент разжимает захват. Отлетает на пару метров и… остаётся лежать.

В комнате повисает тяжёлая тишина. Все ждут чем же всё продолжится, но сын графа всё лежит и лежит. И на его лице лишь страх. Да и взгляд — как будто он с ужасом смотрит куда-то внутрь себя.

Его тело начинает подёргиваться. Судорогой выкручивает сначала пальцы на руках, а потом и руки. Вскоре всё тело начинает биться в конвульсиях, нагоняя на всех присутствующих иррациональный страх.

— Мы думаем… поединок окончен. — вдруг зазвучал голос Шохова.

— Результат — ничья. Причина — наш оппонент болен. Нужно его срочно доставить в лазарет. — резюмировал он.

Все продолжают пялиться на бьющееся в судорогах тело. На лицо недографёныша, перекошенное ужасом и ненавистью.

— Исполнять!!! — внезапно рявкнул Шохов и все тут же забегали. Слишком много в его вопле было Воли.

Когда больного уже укладывали на сконфигурированные из разного хлама носилки, Юи заметила как у Алана Кумара начали самопроизвольно искривляться кости запястья и пальцы на руках. Что-то ей это