Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

с шумом расступалась и, непримятая, смыкалась позади. В коротких промежутках между прыжками через ухабы Кратов едва успевал прикинуть, сколько времени ему оставалось до встречи с Сафаровыми. Он рассчитывал преодолеть весь путь часа за четыре.

Итак, вопреки ожиданиям, на Амрите знали о существовании парадокса в «деле Сафаровых», и в этом им не помешала старательно декларируемая отрешенность от мирской суеты. Очевидно, Палеолог смог оценить и всю сложность проблемы, но при этом не проявлял никакой озабоченности. Можно было подумать, будто он и в самом деле верил в сказку о посмертных воплощениях. Хотя почему бы и нет?..

Но с точки зрения материалиста – кто же этот человек, присвоивший чужое имя? Тезка погибшего? Родственник? Самозванец? Может быть… Но какую цель он преследует, обманывая мать настоящего Сафарова и тем самым совершая акт беспримерного кощунства?

Если же это самозванец, то как могла ему поверить Ирина Павловна, судя по всему – умная и далеко не безрассудная женщина, которая своими глазами видела, как прах ее сына был предан огню? Почему она так легко бросила все, что связывало ее с прежней жизнью, и отправилась на Амриту, навстречу неизвестности? Вопросы, вопросы, вопросы…

Но если Сафаров не самозванец, не тезка и не родственник, то это может быть только наблюдатель.

Чужой наблюдатель.

Кратов продолжал бег.

8

– Это наш дом, – сказала Ирина Павловна.

– Настоящая избушка на курьих ножках, – улыбнулся Кратов.

– По-вашему, я Баба-яга? – ужаснулась Ирина Павловна, а Кратов протестующе замахал руками. – Что вы, Костя, внешнее сходство очень обманчиво. Не такая уж я старая карга, и моя избушка не лишена удобств. Там, внутри – стандартная система бытового комфорта, как во всей цивилизованной Галактике. Так утверждает Виктор… И непременный пищеблок, тоже стандартный. Он и напоит, и накормит, и спать уложит… хотя это, конечно же, не его функция. А я совершенно безопасна для маленьких глупых детей, сломя голову бегающих по темному лесу.

– Если уж мы затеяли игры в сказку, – не удержался Кратов, – то пищеблок запросто может сойти за скатерть-самобранку,

– Мама у нас осталась без работы, – весело сообщил Виктор Сафаров, – и на этой почве с лапочками ушла в домашнее хозяйство. Верите ли, она собиралась заняться здесь своим садоводством. Но к чему это на Амрите? Ложись под любым деревом, разевай рот – и плоды сами будут в него падать. Спелые, круглые, безупречно чистые…

– Меня так и подмывает спросить, – признался Кратов, – каким образом вам удалось создать этот оазис цивилизации среди нетронутой природы? Кажется, на Амрите запрещена всякая техника.

– Доктор Палеолог разрешил нам доставить дом-самострой с Гранд-Лисса, – пояснила Ирина Павловна. – В комплекте со скатертью-самобранкой. А его друзья-йогины нам помогали. Он наш добрый гений или, если хотите, ангел-хранитель.

Кратов попытался представить Палеолога в роли ангела-хранителя. Его богатое воображение на этот раз спасовало.

– Хотите грушу, Костя? – спросил Виктор. – Внешне эта штуковина больше напоминает лимон, однако по вкусу настоящий дюшес.

Ирина Павловна поглядела на беззаботного сына и как-то беспомощно вздохнула. Тот пригнул к земле толстую ветку и теперь старательно выбирал гостинец для Кратова. Затем он протянул ему нежно-желтый плод с ноздреватой корочкой. На левом запястье Виктора виднелся потускневший от времени браслет личной связи.

– Вы знаете, Виктор, – начал Кратов, неторопливо очищая лимоногрушу, – я вызывал вас из космопорта, но ваш браслет почему-то не откликнулся. Тогда я вызвал Ирину Павловну.

– Быть не может! – Сафаров вполне натурально изобразил изумление. – Впрочем, я как раз бегал на речку купаться и, вероятно, оставил браслет на берегу…

– И в самом деле, – сдержанно согласился Кратов.

– Скоро обед, – сказала Ирина Павловна. – Побудьте здесь, мальчики, я соберу на стол.

Она поспешила в избу, поминутно оглядываясь, словно опасалась, что сын вдруг исчезнет с того места, где она покинула его.

– Если вы не прочь, – промолвил Сафаров, когда за Ириной Павловной закрылась дверь, – мы можем погулять по лесу. Нам есть о чем поговорить. – Он выжидательно посмотрел на Кратова и после паузы добавил: – Как двум старым звездоходам.

– Спасибо, Виктор, – искренне произнес Кратов. – Вы сильно упрощаете мне задачу.

Сафаров маячил впереди, сунув руки в карманы и тихонько насвистывая какую-то мелодию. Он был невысок, но, должно быть, очень силен: при каждом движении тонкая материя белой рубашки льнула к рельефу мышц. Вся его фигура излучала безмятежное спокойствие и добродушие, словно ничего особенного и не происходило. Внешне он почти не походил на мать: узкими черными глазами и жесткими волосами Виктор, очевидно, выдался в отца. И это действительно был тот Виктор Сафаров, каким Кратов увидел его на экране видеала в номере бревенчатого отеля несколько часов тому назад.

– Достаточно, – сказал Виктор и остановился, носком сандалии раздвигая проволочно-упругую траву. – Присядем?

Кратов выбрал местечко потенистее, но садиться не стал, а вместо этого лег, закинув руки за голову. Разговор затевался не так, как ему хотелось бы, и теперь он искал способ повернуть его в нужное русло. Он совсем не желал показаться в глазах Сафарова этаким мечом возмездия за несовершенные злодеяния.

– Я уже не звездоход, Консул. – Сафаров ожесточенно отмахнулся от свисавшей перед его лицом ветки. Он стремительно утрачивал все свое спокойствие. – И вы это отлично знаете. Но зато вы не знаете, кто я на самом деле, и прибыли разбираться на месте.

– И не скрываю этого. Хотя кое о чем строю догадки.

– Не стоит. Как вы добрались в нашу глухомань? Неужели пешим ходом?

– Бегом, – сказал Кратов и самодовольно ухмыльнулся.

– От космопорта до нас – бегом? Через лес?! – Сафаров восхищенно присвистнул. – Надеюсь, оно того стоило… Так вот, Консул. Никакой я не инопланетный разведчик. А больше я ничего не могу вам сообщить, потому что… – Сафаров покусал губы. – Потому что и сам того не знаю.

– Звездоход Виктор Сафаров погиб, – сказал Кратов.

– Да, это так. Но Виктор Сафаров – это я. У меня его тело, его лицо, его память! Мы как-то вспоминали с мамой… я помню всю свою жизнь, начиная с детских лет и кончая тем проклятым днем, когда вошел в галерею на Амиге. Зачем мне было туда лезть? Без поддержки, в обычном скафандре. У меня и в мыслях не было… Я хоть сейчас могу занять кресло Звездного Разведчика и лететь. Я пройду любой тест на профессиональную пригодность. Но вся штука в том, что звездоход