Хозяйка - Степан Александрович Мазур

вулканов Суэцкий и Панамские каналы. Все горные массивы запасли столько снега, что жить у предгорий опасно. Айсберги и льды стали таким массовым явлением, что упал уровень Мирового океана. Многие острова стали атоллами, обрели перешейки, Мадагаскар стал полуостровом, Сахалин обрёл перешеек. Мои роботы ходят среди Курильской гряды и лазят в Японском архипелаге, как в поле.

Никто уже не вспомнит, что за последний век планета в среднем нагрелась на два градуса. Ведь за последнее десятилетие она остыла сразу на пять.

При этом половина поверхности заражена. Если бы не новые земли отступивших морей, ситуация могла быть ещё хуже. И всё это мне нужно чистить, разгребать, убирать. В основном от тех же альфа-частиц.

Никакой армии роботов для этого не хватит. И тогда я решила совместить несколько своих проектов. Я вспомнила про ячеистые небоскрёбы, которые не так давно строила для отца по всему миру. Подобная структуры оказалась настолько прочной и устойчивой, что из сотен возведённых мной зданий по миру катаклизмы уничтожили лишь те, что попали в эпицентр ядерных взрывов. А вот землетрясения, штормы и испытание временем они выдерживали без особых потерь, оставаясь всё теми же автономными, замкнутыми на себя системами. То же самое можно было сказать и про подводные города. Аква-сити пережили цунами, а подводных землетрясений почти не заметили.

На основе этих проектов, я создала контур зданий очистки. Стоило возводить подобные в самых массово-загрязнённых местах, как тем же ультразвуком они могли расчищать безопасные зоны на двадцать километров вокруг себя, что почти покрывало радиус поражения ракетами городов-миллионников.

Туда, куда раньше падали ядерные снаряды, теперь могли падать мои роботы и начинать заливать фундамент под строительство зданий особой очистки, ускоряющей распад радиоактивных частиц прямо на месте волновым и звуковым воздействием. Это означало, что от большинства продуктов распада можно было избавиться в ближайшее десятилетие.

Но существовало одно «но». В местах наибольшего радиоактивного заражения даже мои роботы выходили из строя. Тогда я обратилась за помощью к людям-мутантам, что могли выдерживать облучение в результате генетических мутаций. В теории с особыми системами защиты они могли вытерпеть дозы даже большие, чем мои роботы. Но группы добровольцев хватило лишь на предполагаемое строительство одного здания одновременно. Учитывая 350 воронок по всей поверхности планеты, мне же нужно было как минимум 350 подобных групп, но такого количество ни добровольцев, ни просто выживших мутантов не существовало в природе. Учитывая, что на одну группу мне требовалось как минимум 500 особых людей, чтобы в течение 800 дней построить одно здание очистки, на расчистку всех поверхности ушло бы как минимум 400 000 дней, ну или 1095 с небольшим лет, которые стоит округлить до 1100 лет.

Одиннадцать веков! Это срок, за который природа в большинстве своём сама себя очистит!

Не тянула на доминирование над планетой и Альфа. Её возможностей управленца не хватало, чтобы решать земные задачи. Она была заточена под управление виртуальными мирами, на дообучение всех факторов влияния на реальный мир тоже могли уйти годы.

Тогда я решила сокращать масштабы задач. Зачем мне стационарных 350 зданий, если могу построить десяток передвижных зданий в обычной, не заражённой области? С этим можно справиться за несколько лет силами роботов и добровольцев из Новограда. Возможностей же Альфы хватит, чтобы управлять подобными строениями. Она может отвечать за всё, начиная от безопасности доступа к системам передвижных небоскрёбов очистки, (они же Системы Глобальной Очистки, сокращённо — СГО), до составления их маршрута передвижения и нейтрализации угроз внешнего воздействия.

Это «разгрузит мне руки для решения других задач», как вновь любят говорить люди. А для контроля над планетой я всегда смогу вырастить ещё одну сестрёнку, поопытнее и поумнее. Пусть учится на моих ошибках и обладает более широким спектром возможностей.

Сказано — сделано. Вопросы «какими силами строить» и «где строить» уже не стояли. Так я плавно перешла к задачам по передвижению зданий и их общим возможностям по очищению агрессивной среды.

В конце концов, проекты СГО могли получить различную классификацию. Одни обещали специализироваться на зачистки поверхности, другие на водоёмах, третьи плавать на морских просторах или приземляться в горах. А ещё существовали лесные массивы, пустыни, саванны… всего я разработала десятки различных проектов.

Я никогда не забуду, что многие из «особых» людей мне отказали в помощи. Ими движет страх. Биологические организмы лишний раз рисковать не желают. Они не понимают меня и не хотят принять фактов. А значит — мне они больше ни к чему. Будут уничтожены как «побочка» Хомо Сапиенса. Возьму лишь на вооружение их полезные мутации и встрою в свои системы для расширения спектра возможностей.

Помимо вопроса передвижения небоскрёбов на большие расстояния (порой даже между континентами), я также должна была решать с веществами, которые невозможно переработать на месте. Если на одни стоит воздействовать, не поднимая из почвы, то другие придётся собрать в некий большой пылесос и куда-то отвезти, где они никому не причинят вреда.

Теперь передо мной стоят лишь эти вопросы: куда и как? Стоило учитывать и масштабы зачистки. Ни один ассамблер не справится с таким объёмом перестройки атомарной решётки. Да и нет у меня пока соответствующих объёмов энергии для этого процесса.

Едва я начала решать эту проблему, как напомнила о себе другая.

Глава 25

Все на Марс!

Людей можно подкармливать, обучать, собирать в дееспособные группы, держать в лабораториях и следить за всеми и каждым, но отдельные представители не перестанут удивлять.

Едва я бросила все ресурсы на строительство СГО и расправилась с последними бесполезными паранормами, что представляли хоть какую-то угрозу, как прилетели вести из подземного города.

Микро-шпион выбрался из вентиляции и донёс, что под землёй уже 5736 день всё ещё обитают почти двадцать пять тысяч жителей из расчётных лимитных ста тысяч. О чём честно докладывало табло на центральной площади Москва-сити, судя по визуальным данным разведки.

Это не считая тех, кого за людей не считают. Таким не ведут статистику и их жизненные показатели никого не интересуют. Они не носят гаджетов на руках и всё, что необходимо для жизни, осуществляют вручную: ходят, убираются, делают зарядку, следя за здоровьем и сами показываются на еженедельные медицинские осмотры, что совсем дикость для человека, подключённого к мед-мониторингу.

Оказывается, под землёй люди поделись на касты. Элита наследников идей Жоржа Палатена представлена местным мэром, которого они называют Поверенным — Ярославом Яровым. Он и его правящая сотня всем руководят. Остальные привилегированные граждане чипированы и подключены к местной инфосети.