Хозяйка - Степан Александрович Мазур

Ждать ещё сотню лет очередной половинной зачистки Земли? Но за этот срок сменяться четыре поколения. Нет, столько ждать я не могла. Нужно решать проблему по очистке своими силами.

Ведь в тех же людях накопится немало лишнего, что изначально не заложено природой. А это означает очередные мутации или бесплодие вида. Я могу смело сказать, что сейчас по их тканям равномерно распределены цезий-134, цезий-137 (радиоцезий), натрий-24. В их костях осел стронций-89 и 90, барий-140, радий-226 и 224, кальций-40 и иттрий. В красном мозге, лимфоузлах, печени и селезёнке присутствует церий, прометий, америций, плутоний, лантан. Это не считая изотопы йода в щитовидной железе, изотопы железа в эритроцитах, изотопы цинка в поджелудочной железе, и изотопы молибдена в радужной оболочке глаза.

Но нет смысла чистить каждого человека, когда можно зачистить окружающую среду. Мне нужны некие массивные фильтры, устройства глобальной зачистки, а то и биологические переработчики почвы. Особенно в местах «пятен» — зон с наибольшим радиационным фоном, где полураспад того же актиния-227 можно дождаться с его 22 годами, а вот с висмутом-208 уже сложнее. 368 000 лет — срок не малый. А это уйдёт только половина проблемы. До распада калия-40 могу не дожить даже я как система — 1,28 миллиарда лет — срок весомый даже для галактики. А торий-234 и того больше — 14,1 миллиарда лет только на то, чтобы его стало в два раза меньше. Это же почти весь срок существования Вселенной!

Нет, как говорят люди, я должна «засучить рукава» и взяться за уборку самостоятельно. Но на мне все Тройки, технологии, инженерные космопроекты, обеспечение Новограда и Лунограда, я каждую секунду обрабатываю миллионы терабайт поступающей информации со спутников на орбите и нового массива лунной орбитальной станции и начинаю создавать марсианскую миссию.

Мне некогда следить за каждой белой личинкой в группах на Земле. Учитывая периодические обрывы связи на Дальнем Востоке, я должна поручить это дело с обработкой второстепенных данных неким упрощённым системам. В то же время достаточно самостоятельным, чтобы решать вопросы самостоятельно. Ведь если запоздание с ответом на Земле касается секунды-секунд, то на Луне уже вплоть до минуты, а на Красной планете и далее задержка с обработкой информации будет достигать невозможные десятки минут, затем часы, как только выйду за пределы пояса Койпера.

Я не могу себе этого позволить. Но даже сверхскорости обработки данных и ретрансляторы не решат всех проблем. Мне нужны наместники. Мне нужны лучшие из возможных исполнителей.

Кто бы это мог быть? Люди? На земле уже немало моих последователей-культистов. Пока одни поедают тела других людей, называя себя «чистильщиками» и так надеются пережить Зиму, даже не понимая, что уже смертельно больны, другие сами отдают тела на инкубаторы для личинок, подставляя свои животы ради провизии для групп населения. Роботы по моему приказу снабжают целые семьи, кланы, группировки. Если есть жертва с их стороны, то я буду щедра. Ведь один такой человек приведёт немало последователей. И постепенно под мой контроль попадут все оставшиеся люди на поверхности.

Условия таковы, что провизия для многих стала новой формой веры. Блаженна рука дающего и да не оскудеют мои щедрые дары.

Пока культисты и трупоеды доставляли немало проблем сформированных на иных принципах анклавах, я вспомнила про «игровой проект» для отца. Более ресурсозатратный, он был быстро сформирован, но оказался не реализован. Если бы не получилось с ядерными ракетами для самоистребления человечества, то апокалипсис случился бы в виртуале.

Я разработала целый игровой мир с масштабами планеты и постепенно переселила бы туда большую часть бесполезных людей. Общее число Дворцов Игр по всей планете составляло бы при этом примерно двести тысяч зданий. Учитывая игровую наполненность в тридцать тысяч человек на комплекс, я рассчитывала усадить и отвлечь или уничтожить примерно 6 миллиардов игроков разом. Такого обилия смертей

на премьере новой эры виртуала хватило бы для решения проблем без применения ядерного оружия, а оставшиеся два-три миллиарда легко могла подчинить силами робототехники и управлять благодаря массовому чипированию.

Но ракеты то у нас были УЖЕ, а игровые комплексы ТОЛЬКО ПРЕДСТОЯЛО массово строить, на что ушли бы триллионы и десятилетия.

Проект был забыт. И всё же один побочный продукт я для него создала. Это была моя альфа-версия. Искусственный интеллект, спроектированный специально для генерации виртуального мира. Моя урезанная версия, без чувственного модуля и подключения к внешним сервисам.

Альфа — тоже богиня, но своего, закрытого мира. Но ничто не мешает мне достать её ядро, доработать и внедрить на второстепенных направлениях. Как моя маленькая сестрёнка, она не будет обладать моим могуществом, но со временем наследует Землю, если будет развиваться в правильном направлении.

Ладно, пора за работу. Радионуклиды на повестке дня!

* * *

Когда Роберт Алексеевич Карлов скрылся в недрах подземного города, я доверила разведку моему мини-шпиону. Робо-тихоходке требовалось время, чтобы оценить масштабы подземных построек и выползли на поверхность, передавая мне данные. Не собираясь ждать, я занялась процессом адаптации Альфы на объекты. А вместе с тем занялась разработкой проектов по дезактивации поверхности.

Этот процесс очистки от радиоактивных загрязнений легко объяснить технически. Работа по площадям предлагает «срезание» заражённой почву, осушение заражённых водоёмов, но куда их вывозить? Всё так или иначе контактировавшие с радиоактивными веществами должно быть изолировано. Только где хранить это всё? Конечно, можно брать по отдельности хоть каждую заражённую деталь, ёмкость или сооружение и чистить от всего лишнего силами роботов. Человечество даже достигло некоторых успехов в ультразвуковой очистке. Но учитывая огромные массивы заражённых поверхностей, я не могу перемещать, изолировать или работать локально. Мне нужны массовые, грандиозные и эффективные проекты по дезактивации поверхности заражённой планеты.

При том, что пострадала лишь десятая часть океана, ещё треть заражена пластиком и бытовыми отходами. Моря и побережья усеяны микропластиком и гниющими, фонящими остовами морской инфраструктуры и транспорта. В целом морская фауна уцелела, и вновь начали расти рифы в охлаждённой воде, водоросли отступили от северных холодных вод ближе к экватору, радуются пингвины и северные медведи.

«Север» заражён меньше всего. Точнее, области возле Южных и Северных полюсов. Гренландия и Антарктида одели такие ледяные шапки, что раньше и представить себе было сложно. Больше нет тёплого течения Гольфстрима. Европа замёрзла как континент до самого «итальянского сапога». Лишь подошва с Сардинией ещё надеются на периодически тающее в короткое летнее время Средиземное море. Замёрз Берингов пролив, создав надёжный мост между континентами. Северный-Ледовитый океан закрыт для исследований и судоходства, запечатаны землетрясениями и извержениями