Земля: Начало - Михаил Ран

— Яс’са. — голос Ормута стал чуть твёрже. — Это не нашего ума дело. Мы всего лишь исполнители. Если хочешь — то просто подчищаем за умниками. Приказ спущен сверху. И нам его сейчас обсуждать смысла нет никакого.

— О, прекрасно! Ты ещё скажи, что мы безвольные машины, которые не смеют даже задавать вопросы! Как этот…

Но парень не дал ей закончить, и резко припечатал. — Ты сама знаешь правила ордена. — он наконец повернулся к ней лицом. Его бесцветные глаза мерцали едва уловимым свечением. — Хочешь подать протест — дождись выполнения миссии. Тогда уже будет вотум, разбор, и, если потребуется, внутреннее расследование. Но не сейчас, Яс’са. Сейчас мы на примитивной планете, да ещё которая находится в зоне влияния Первой Империи.

Она усмехнулась, уголком губ, без радости.

— Ты хочешь, чтобы я была "тихой". Как ты. Улыбалась, делала вид, что всё хорошо. Знаешь, что самое ужасное в тебе, Ормут? Ты умеешь быть спокойным даже тогда, когда всё вокруг — один сплошной беспорядок.

Он не ответил. Только покосился на проезжающее мимо такси, за которым тянулся шлейф грязного воздуха и некачественного первобытного топлива. В воздухе витал запах пыли, асфальта и обжигающей пластик жары. Солнечные панели на крышах зданий отражали свет тускло, будто даже технология устала.

— Ты поддержишь меня, если я решу поднять вопрос официально? После? — спросила она уже тише. Гнев в голосе сменился на сталь. Опасную. Упрямую. Но с надеждой.

— Я не брошу тебя. — Ормут не стал притворяться. — Но только после выполнения задания. Без глупостей, Яс’са. Дело не в Харперах, они, как раз таки, мусор. Приказ нам отдали архонты. А мы до сих пор не знаем, кто именно из них его отдал и какую цель преследует. Раз решили все сделать “тихо”.

— Они даже не чувствуют, что мы другие. Они не чувствую изнанку. — прошептала Яс’са, остановившись перед вывеской с дешёвой едой. — Слепые. Глухие. Но всё равно… из-за них нас ставят в позу… Почему? — девушка резко сменила тему, очередной раз оправдывая свой изменчивый, как прилив, характер.

— Потому что когда-то и нас кто-то охранял, и мы были в зоне влияния сильных мира сего. — тихо ответил Ормут. И, как ни крути, даже они — часть уравнения мироздания. Но меня больше удивляет другое.

— Мм? — вскинула удивленно бровь девушка.

— Как ты не заметила, что по общему принципу и строению они подозрительно похожи на “Первых”?

— На “Первых”? — девушка с удивлением прикрыла рот ладошкой, после чего громко рассмеялась. — И чем же они похожи на первых? Конечно, визуальные сходства есть. Но никакой чувствительности, никаких сил, какая-то сплошная генетическая ошибка. Им ещё развиваться и развиваться. Нет, Ормут, ты всё усложняешь. — бросила она через плечо.

— Ты всё упрощаешь. — мягко парировал он не решаясь озвучивать свои догадки, которые были в его голове. — Вот почему мы всё ещё вместе.

Она хмыкнула, чуть-чуть коснувшись его руки. Не для того, чтобы удержать, — просто чтобы знать, что он рядом.

И они продолжили идти. По улице чужого им мира.

* * *

— Я всё же пыталась дозвониться Серёже… — Марина Львовна мягко поставила чашку на деревянный столик, и от движения фарфора по лакированной поверхности раздался негромкий, успокаивающий звук. — Как и ожидалось — телефон вне зоны. Или выключен. Что, по сути, одно и то же.

Она ненадолго замолчала, опустив взгляд в чашку. Тонкие пальцы с обручальным кольцом дрогнули, будто что-то внутри неё не давало покоя. — Вообще, эта затея с попыткой связаться с ним… глупая. Учитывая всё, что ты рассказала. Нас ты предупредила, но что ты собираешься делать дальше?

Рита молча кивнула, втянув носом аромат свежезаваренного чая с мятой и чабрецом. За столом витал аромат спокойствия: выпечка, листья, капли меда на блюдце. Солнечные лучи пробивались сквозь листву старой груши, отбрасывая на скатерть причудливые тени — словно сама природа плела кружево у них под боком.

Перед ними, в двух шагах, среди грядок и тропинок, копошился Анатолий. В старой куртке и широкополой шляпе, он ловко выдёргивал сорняки и, словно по привычке, тихонько напевал себе под нос старую, но известную для всех мелодию. Голос у него был тёплый и добрый, как запах печёного хлеба. Даже в земных заботах он умел сохранять свет.

— Марина, любимая, вам с Риточкой принести что-нибудь из теплицы? — позвал он, вытирая пот со лба и сверкнув взглядом, полным того самого упрямого, деревенского счастья, которое трудно объяснить словами.

— Нет, Толик, у нас всё есть! — отозвалась Марина с мягкой, почти кошачьей лаской. Она смотрела на мужа с той особой теплотой, что приходит не сразу, а рождается из лет, прожитых рядом — в испытаниях, радостях, и тишине.

Она взглянула на Риту и, чуть улыбнувшись, добавила. — Не волнуйся, мы тут прекрасно устроились. Да, дочка?

— Да, пап. Всё в порядке. — Рита кивнула, даже улыбнулась, но в глазах её не было покоя. Она смотрела на мать серьёзными глазами, прямо, будто хотела сказать больше, чем разрешал момент. — Мам… я пока не знаю. У меня был план, если что уехать с Алексом. Но теперь… всё сложнее.

Марина посмотрела на дочь, как смотрят на ребёнка, который впервые столкнулся с настоящим выбором. Она протянула руку, накрыла её ладонь своей.

— Я понимаю. Но, Риточка… — она сделала глоток чая, прикрыв глаза, словно слова нужно было нащупать на вкус. — Понимаешь, бывают моменты, когда думать — хуже, чем почувствовать. Вам стоит поговорить. Пусть не сразу всё решится. Пусть даже не к лучшему. Но говорить все равно надо.

— Ты думаешь, он не виноват? — Рита нахмурилась. — После всего что услышали от Сережи?

— Думаю нет. — Марина вздохнула, но в её голосе не было той уверенности, с которой она говорила ранее. — Но ты должна быть готова. Иногда достаточно самой увидеть, и сделать так, чтобы не увидели тебя. Если ты понимаешь что я хочу сказать.

В этот момент с дальнего края участка раздался треск кустов, и следом довольный голос Анатолия.

— Марина! У тебя перцы поспели в теплице, как на подбор! Может, вечером сделаем что-то фаршированное, по твоему фирменному семейному рецепту?

— Толик, я иду к тебе! Только попробуй без меня тронуть их, снова половину изведешь своими гастрономическими экспериментами! — ответила она, но в голосе её была не угроза, а игра, тёплая, как старое одеяло.

Когда Марина встала из-за стола, на секунду задержала взгляд на дочери.

— И подумай, прежде чем решать. Иногда то, что кажется невозможным, просто требует… ещё немного времени и усилий.