Худшие охотники за пиратами на Окраине - Скайлер Рамирез

— Как наёмники — да, — признал я, — но у нас с Джессикой полно опыта борьбы с пиратами в Прометеанском флоте.

Кайла скептически вскинула брови.

— Но разве тогда у вас не было оружия, боевых кораблей и даже морпехов?

Тут она меня подловила. Но я отодвинул от себя тарелку и встретил её взгляд.

— Были, но тактика в целом остаётся той же. — Это была ложь, но я счёл её безобидной; ей сейчас нужна была хоть какая-то уверенность, пусть я и сам понятия не имел, как мы собираемся помочь ей и её планете. — Сколько там пиратов? — спросил я, перехватив инициативу.

Она нахмурилась.

— Мы не знаем точно. Самое большее, что мы видели за один раз, — человек тридцать.

— Но этого хватило, чтобы уничтожить ваше планетарное ополчение?

Кайла кивнула.

— Да. Но вы должны понять: мало того что у пиратов была поддержка с воздуха, а у нас нет, так ещё и наше ополчение — это, по сути, сотня фермеров с оружием старше моего прадеда. Мы мирное поселение, а на Картерс-Уорлде нет крупных животных, так что мы даже на охоту не ходим. И мы относительно бедный аграрный мир, поэтому обмен или покупка нового оружия никогда не были для нас в приоритете.

— Пока оно вам не понадобилось, — сказал я.

Она громко вздохнула.

— Пока не понадобилось. Вы правы. В каком-то смысле мы, возможно, сами навлекли на себя беду, став лёгкой мишенью. Не знаю, почему мы думали, что одного, едва вооружённого патрульного катера хватит, чтобы отвадить любую угрозу. Это было невероятно наивно с нашей стороны.

Поразительно самокритичное признание, нечасто такое услышишь от жертв. Но такое пораженчество, если дать ему разрастись, ни к чему хорошему не приведёт, поэтому я решил его пресечь.

— Слушайте, тому, что делают пираты, нет оправдания, независимо от того, кто их жертвы и каков расклад сил. К тому же я видел пиратские банды с десятками боевых кораблей и сотнями хорошо вооружённых штурмовиков, так что даже полностью оснащённый эсминец или современное оружие в руках опытного ополчения не отобьют любую угрозу. Но, может, с этой мы сможем вам помочь.

Я понятия не имел, как мы это сделаем, но надеялся хотя бы её успокоить.

Она улыбается, и от этого её нос смешно морщится, подчёркивая россыпь веснушек. Мило. Она напоминает мне мою первую подружку на Дентоне III, когда мне было четырнадцать. Кайла протягивает руку и кладёт на мою.

— Спасибо, капитан Мендоза. Надеюсь, вы сможете нам помочь.

И надо же было именно в этот момент, когда рука Кайлы Картер лежит на моей, а на её лице сияет улыбка, появиться на завтрак Джессике.

— Надеюсь, я не помешала, — слышу я за спиной голос старпома, и тут же отдёргиваю руку, что, конечно, не лучший манёвр. Из-за этого я выгляжу так, будто и впрямь делал что-то не то, а не просто утешал женщину, чья планета в осаде.

— Я… э-э… Кайла приготовила яичницу. Я оставил тебе, — нелепо говорю я, и Джессика молча подходит к камбузным шкафчикам, берёт тарелку и начинает накладывать себе завтрак.

Кайла переводит взгляд с меня на Джессику, и на её лице появляется выражение, которое я не могу расшифровать.

— Эм-м, — мямлю я, — пойду в кабину, проверю курс.

Я встаю из-за стола и спешно ретируюсь. Иногда, как я усвоил, отступление — единственный тактический вариант, который остаётся мужчине.

Глава 5

Что случилось на «Ордни»

Позже я сижу в кабине пилота, когда ко мне присоединяется Джессика, скользнув в кресло второго пилота. Она, как всегда, потрясающе выглядит, но в ней чувствуется такая задумчивость, что я не решаюсь открыть рот. У неё что-то на душе, и она сама должна решить, когда настанет время мне рассказать.

Мы сидим так пять долгих минут, пока я делаю вид, что занят: проверяю, перепроверяю и снова перепроверяю наш курс. Серьёзно, на звездолёте, который летит по прямой между точками прыжка в необитаемой системе, делать особо нечего. Так что я испытываю огромное облегчение, когда Джессика наконец решает заговорить и избавляет меня от необходимости в третий раз запускать общую диагностику корабельных систем.

— В общем… насчёт моего отца…

Я смотрю на неё, но молчу. Стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, но уверен, что у меня это не получается. Она, я надеюсь, вот-вот ответит на некоторые мучительные вопросы, которые занимали все мои мысли наяву и даже проникали в сны с тех самых пор, как нас взял на абордаж «Неустрашимый».

— Он тот ещё фрукт, — говорит она. — Я с ним даже не виделась, пока мне не исполнилось семнадцать. Он бросил мою мать, когда она была беременна мной.

Мне удаётся не отреагировать вслух, но брови мои взлетают вверх. Если мать Джессики хоть немного похожа на неё, нужно быть сумасшедшим, чтобы бросить такую женщину.

— Он не с Прометея. Он провёл там два года в составе торговой делегации из Ливардской Республики. Моя мать была одним из культурных атташе, приставленных к тому, чтобы он и остальные члены делегации получали всё необходимое во время пребывания в прометеанском пространстве.

— Они с мамой сблизились и даже съехались на последний год его пребывания на планете. Она забеременела всего за несколько месяцев до окончания его миссии. Думаю, из-за ребёнка мама, естественно, предполагала, что он либо останется с ней на Прометее, либо позовёт её с собой в Республику. Но…

Она замолкает, и я вижу, как в её глазах мелькает боль. Мне хочется протянуть руку и утешить её, но я сдерживаюсь, чувствуя, что это разрушит то наваждение, которое заставило её так откровенно говорить. Я впервые узнаю хоть что-то о прошлом Лин — по крайней мере, о её прошлом до «Персефоны» и тех крох, что были в её военном досье.

Она начинает говорить быстрее, явно пытаясь теперь просто всё выплеснуть.

— За месяц до отъезда он сказал маме, что она может поехать с ним, но жить с ним в Республике не будет. Оказывается, у него там была целая другая семья — жена и дети, — а моя мама была всего лишь любовницей. И он совершенно ясно дал понять, что она никогда не станет никем большим. Это её сокрушило, и она сказала ему,