Михаил Ахманов - Вторжение

Но все это было лишь зыбкой стеной, скрывавшей страх. Время от времени стена давала трещину, и тогда Горчаков содрогался, осознавая реальность свершившегося.

ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ! Небывалое произошло… Может быть, и правда близится Армагеддон?

«Коперник», исследовательское судно, садился на астродром марсианской станции «Маринер». Красивая картина: фиолетовый небесный свод, ржаво-серые барханы и на их фоне – ослепительный выхлоп двигателя. Но диспетчер Йозеф Калих к этому зрелищу привык и взирал на прибывшую с Юпитера посудину с полным равнодушием. Правда, Кристина, его подружка из службы связи, говорила, что планетологи «Коперника» спускали зонды в Красное Пятно и что-то там нашли – пространственную сингулярность или темпоральную червоточину. Это могло бы вызвать интерес, но только в другое время. До Юпитера лететь и лететь, а тут своя сенсация, поближе – каких-то восемь миллионов километров.

Пламя, бившее из дюз, погасло, и «Коперник», похожий на баллон от термоса, грузно опустился на бетонные плиты. Как раз там, куда его направили, между рудовозом «Нео Полиметалл» и орбитальным челноком. К рудовозу тянулись шланги от цистерн с топливом, но эта посадочная площадка и сами цистерны были далеко от «Коперника», и выхлоп дюз туда не доставал. На всякий случай Калих убедился, что подача топлива не нарушилась, осмотрел пульты с зелеными огоньками, довольно кивнул и произнес в микрофон:

– Диспетчерская станция «Маринер» – «Копернику». Сели нормально. Высылаю транспорт.

– Благодарю, – отозвался один из пилотов. Голос был усталый.

Калих помахал рукой дежурным смены:

– Пьер, Збышек! Пошлите к ним кого-нибудь. Пусть зеленый мобиль возьмут, он побольше, а у них на борту семнадцать человек.

– Заправлять их будем? – спросил Пьер.

– Непременно, но после рудовоза. Часа через два.

Вздохнув, Калих оглядел взлетное поле с тремя кораблями, небо, цистерны, барханы и поблескивающий вдалеке пузырь жилого купола. Пейзаж красивый, но место все-таки убогое… Ни тебе зеленых насаждений, как в Элладе, Исиде и Аргире,[28] ни настоящего города под куполами, ни клубов, ни стадиона, ни театра, ни новых лиц… На сотню жителей – один бассейн длиной пятнадцать метров, одно кафе и бар в гостинице… Но и сюда доходят новости. Доходят, хвала Галактике и службе связи!

Он щелкнул переключателем на пульте и просительно сказал:

– Кристинка, ты? Это Йозеф. Послушай, пани моя, есть что-то новое об этих пришельцах? Расскажешь, а? Пьер и Збых тоже интересуются…

Интересовались не только Пьер и Збых – на тяжелом крейсере «Тайга» коммандер Чернов, старший связист, лично сидел в наушниках у приемного устройства. Сидел вторые сутки, отлучаясь только по нужде, хотя его энсины и лейтенанты сменялись каждые шесть часов. Дегтярь, капитан «Тайги», доверял лишь уникальному слуху коммандера Чернова.

Крейсер направлялся к Эросу.[29] Эта каменная глыба, формой похожая на огурец, регулярно проходила около Земли, и хотя дистанция экстремальных сближений была не слишком критической, прогноз на будущее оставался неопределенным. Поэтому с Эросом все же решили покончить – или распылить, или разбить на части, или изменить орбиту направленными взрывами, отбросив его подальше от обитаемых планет. Для изучения этих возможностей на Эросе высадилась группа геофизиков из астероидной службы ОКС, с горными комбайнами, роботами-бурильщиками, челноками и комплексом жизнеобеспечения. Эту группу крейсеру и полагалось снять вместе с ценным оборудованием.

Сейчас Эрос находился близко к афелию, на расстоянии триста двадцать миллионов километров от Земли и по другую сторону Солнца. Ретрансляторы на базах Третьего флота в Поясе Астероидов передавали лишь приказы и служебную информацию, ловить же земные передачи напрямую было почти невозможно. Чернов, однако, ухитрялся это делать и даже составлял коммюнике из обрывков речей и фраз и промелькнувших нечетких картинок. Новости были невероятными – можно сказать, совсем фантастическими, если бы не подтверждение по всем каналам, включая служебный. Экипаж слушал их четырежды в сутки, слушал с нетерпением, с душевным трепетом, и всем, от капитана до стрелка, от поварской команды до десантников, чудилось, что до начала новой эры – пять минут. Ну, возможно, не пять и не минут, но уж никак не больше месяца.

И не было на «Тайге» человека, который не мечтал бы оказаться вместе с камерадами-счастливцами, с теми, кто под рукой адмирала Тимохина первым узрит чудесное, невероятное, небывалое.

Сидней Бирк и Хуан Арьего, горнорабочие с прииска № 13044, паря в невесомости, сосали пятую кружку пива в кабаке «Папаша Пью». Бирк был чернокожим американцем из Бостона, Арьего происходил из Малаги, и в его жилах испанская кровь смешалась с мавританской. Владельцем прииска являлся картель «Силвер Инк», но добывали здесь не серебро, а более ценные металлы – рений, осмий и иридий. Ввоз серебра из этих отдаленных мест едва ли окупился бы, так как в самый счастливый день от тринадцать тысяч сорок четвертого до Земли было полмиллиарда километров. Название прииску дал безымянный астероид, известный лишь под номером – небесная глыба, обойти которую в любом направлении не составляло труда минут за двадцать. Разумеется, не делая резких движений, чтобы не кануть навечно в пустоту. Что касается «Папаши Пью», то его ближайшие конкуренты были на Церере, в рудничном городке Майнинг Рок и на базе Третьего флота. Это катастрофически сказывалось на цене спиртного.

– Фреду хрюкало начистили, – сообщил Арьего на франко-испано-английском диалекте. – На Мойзеса заторчал. Прямо в душе.

– В жопу Фреда, – отозвался Бирк.

– Туда он без твоих советов доберется, – заметил Арьего, отхлебнул пива через трубку и скривился. – Ну, моча! У нас в Андалусии такое…

– В жопу Андалусию!

– Почему бы и нет? – Арьего пожал плечами. – Что в ней осталось, в этой сраной Андалусии? Маслины, пальмы да туристы…

– В жопу туристов!

Они молча прикончили пятую кружку и взяли по шестой.

– Премиальные опять срезали, – произнес Арьего для поддержания беседы. – Мастер говорит…

– В жопу мастера! – рявкнул Бирк.

– Вот тут, приятель, я с тобой согласен.

Прошел час. Они допивали седьмую кружку.

Арьего уставился в окно, забранное прозрачным армированным пластиком. Окно величиной с футбольный мяч выходило наружу, и в нем кроме тьмы и пустоты виднелось полдюжины звезд. Не очень ярких.

– Трансляцию с Цереры видел? Новости? – Он присосался к кружке, опустошив ее до дна. – В Милане пара гомиков дите произвели. Клонировали, что ли… Еще «Реал» поставил клизму «Челси»… Еще какие-то пришельцы появились…

– В жопу пришельцев, – сказал Сидней Бирк. – Пива еще возьмем, Хуанито?

Пост 13 замуровали в скальную поверхность плато Тартар по самые брови, то есть до верхнего защитного купола. На Венере Тартар считался весьма приличным регионом: до вулканических зон более трех с половиной тысяч километров, атмосфера (97 % углекислого газа) сравнительно спокойная, скорость ветра в шторм не превышает 80 м/с, осадки из облачного покрова (80 % – серная кислота, остальное – соляная и плавиковая) умеренные, рельеф плоский, доступный для передвижения. Жарковато, конечно (четыреста по Цельсию), но жаловаться грех: в других местах – пятьсот.

В конструктивном отношении Пост 13 представлял собой цилиндр из прочнейшего композита диаметром двадцать два и высотой семьдесят метров, расчлененный на ярусы. Наверху, под куполом, где находились шлюз, ангар, выдвижная антенна и установка дальней связи, температура была градусов сорок, внизу, на глубине – не больше тридцати. Там, у решеток климатизатора, где веяло прохладой, прятались лаборатории, жилые каюты, кухня и салон. В салоне Майк Свиридов и Демескис играли в покер. Поль Дюрант, их третий компаньон, спал, но виртуально участвовал в игре, представленный компьютером «Фул Асс».

– Откроемся? – предложил Майк. – Стрит. Вальтовый.

У Демескиса была тройка, у компьютера – две двойки. «Фул Асс» проигрывал вчистую.

Свиридов перетасовал колоду и раздал по новой – себе, Демескису и на сканер компьютера. «Эту заменить», – мелодично прожурчал «Фул Асс», подсветив одну из карт. Свиридов заменил.

– Видел данные последнего бурения? Когда бур накрылся? – произнес Демескис. – Вода! Причем в верхнем слое литосферы! Конечно, пары и в следовых количествах, однако…

– Вот именно, в следовых! – Свиридов пренебрежительно фыркнул.

– Но процесс идет. – Демескис задумчиво уставился в карты.

– А чего ему не идти! – Свиридов вызвал на экран номер «Плэнетери ревю» с нужной статьей. – Вон, даже на Меркурии…

Игра служила фоном для дискуссии, которая велась уже семь месяцев, с тех пор, как они сменили прежнюю группу научной службы ОКС. Спорили из-за воды – точнее, из-за ее отсутствия. По своей величине и эволюции Венера была очень сходна с Землей, а значит, в конце периода формирования твердой коры из магматических недр выделились огромные массы газов и водяных паров. Отсюда вопрос: куда этот пар подевался? Демескис был сторонником традиционной точки зрения: из-за высокой температуры вода разложилась на водород и кислород, первый улетучился в верхнюю часть атмосферы, за счет второго окислились горные породы. Майк Свиридов полагал, что причина в ином – в планетарной катастрофе. Возможно, другое небесное тело – комета или астероид, слишком близко подошедшие, – сорвало с Венеры водяной покров и рассеяло в космосе. Если вода и сохранилась в недрах, то это лишь жалкие остатки былого изобилия.