Выжечь огнем - Дэвид Вебер

Выражение лица Монтень приобрело то, что можно было бы назвать маринованным выражением.

- Отлично. Со мной консультируются. Я все еще не та, кто определяет политику.

- Да, не сейчас, - признал он. - Но вы та, чье мнение принимается во внимание - вполне серьезно - при принятии решения о политике, и они следят за тем, чтобы держать вас в курсе того, что такое политика. Если уж на то пошло, вполне возможно, что когда-нибудь вы станете правительством.

Выражение лица Монтень стало еще более кислым, и Синклер взглянул на Асевски и Мосеки.

- Она все еще притворяется, что всегда будет членом оппозиции?

- В значительной степени, - сказала Асевски. - У нее тоже нет оправдания. Я была там - прямо там, в конференц-зале отеля, не более чем в двух километрах отсюда, - когда Веб Дю Гавел прочитал ей блестящую часовую лекцию о политической динамике демократического общества. Совсем не так давно.

- Это была всего лишь теория и предположения, - запротестовала Монтень, и Синклер издал звук, нечто среднее между насмешливым фырканьем и вздохом раздражения.

- Да - и все это подкреплено не более чем двухтысячелетним опытом, - сказал он. - Если я правильно помню, это то, что Дю Гавел называет проблемой плоскостности в политологии. Почему все демократические общества поддерживают близкое равновесие политических точек зрения, если только какая-то могущественная сила не деформирует ситуацию?

- Например, господство бюрократии Лиги, - вставила Асевски. - На разрастание этого, возможно, ушло почти тысячелетие, и это чертовски хорошо привело к тому, что ни один честный наблюдатель не смог бы назвать "демократическим" правительством, по крайней мере, на федеральном уровне. Полагаю, вы могли бы назвать это "могущественной силой". Но Дю Гавел прав: в отсутствие чего-то подобного естественная закономерность заключается в том, что крупные политические партии приходят к власти и уходят из нее - можно сказать, меняют власть - почти как метроном. Шестидесятипроцентное большинство считается абсолютным, и больше этого бывает крайне редко. Более двух третей - это почти неслыханно. Модель может быть приостановлена на некоторое время, обычно из-за войны или какого-либо другого крупного кризиса, но как только кризис заканчивается, баланс восстанавливается. Во многих отношениях именно так дышит демократическая власть.

Она, Синклер и Мосеки - все одарили Монтень укоризненным взглядом. В нем было много нежности, но все равно это был взгляд упрека.

- Кэти, посмотрите правде в глаза, - сказал Мосеки. - Нравится вам это или нет, рано или поздно электорат Звездной империи решит, что с них хватит нынешнего правительства, особенно с учетом того, что условия мирного времени кажутся близкими. И когда это произойдет, есть только одна реалистичная альтернатива, учитывая крах как прогрессистов, так и консерваторов. Это мы - либеральная партия.

- Чушь собачья, - ответила Монтень. Мосеки моргнул, затем снова открыл рот, но Монтень продолжила, прежде чем он смог прервать.

- Чушь я сказала, и чушь я имела в виду. О, не анализ Веба того, как работает этот процесс. Я слишком умна, чтобы спорить с ним об этом. Но это не произойдет в ближайшее время на Мантикоре, и я ожидаю, что он знает это так же хорошо, как и я. Черт возьми, люди! Помимо полудюжины коллег, которые все еще есть у консерваторов, и еще меньшего числа старых коллег-либералов, которые отказались присоединиться к нам, мы единственная партия, которая не является частью правительства Грантвилля. И единственная причина, по которой мы этого не делаем, заключается в том, что я настаивала на том, что должна быть оппозиция, желающая и способная высказаться, чтобы напомнить Вилли Александеру, что он тоже смертен.

Она впилась взглядом в своих спутников, и они были вынуждены кивнуть в знак согласия. Это было, действительно, единственной причиной, по которой либералы не присоединились к коалиционному правительству Уильяма Александера, барона Грантвилля, сформированному после позорного краха катастрофического правительства Высокого Хребта всего три стандартных года назад. И правда заключалась в том, что Грантвилль сформировал свою коалицию только потому, что сам этого захотел, в качестве заявления о национальном единстве на волне коррупции, амбиций и тупости Высокого Хребта. Фактически, его собственные центристы получили абсолютное большинство почти в восемьдесят процентов в Палате общин и большинство в двадцать семь мест в Палате лордов. Учитывая, что места, которые не достались центристам, были разделены между четырьмя другими партиями, что лоялисты - которые, по сути, были вспомогательным крылом центристов - получили еще одиннадцать мест в Палате лордов, и что либералы Монтень - в отличие от горстки старых либералов, которые не смогли переварить бренд политики Монтень, несмотря на их собственную готовность барахтаться в общественном корыте вместе с Высоким Хребтом, занимали шесть процентов мест в Палате общин, сторонники Грантвилля не...

Центристы занимали подавляющее доминирующее положение. Они не только могли бы управлять без какой-либо другой партии, если бы захотели, но и обеспечили успешное восстановление военной мощи после катастрофической военной политики Высокого Хребта; руководили аннексией сектора Талботт и созданием Звездной империи Мантикора как расширения старого Звездного королевства; выдержали Удар Яваты; положили конец десятилетней войне с республикой Хевен; сформировали Великий Альянс вместе с этой Республикой; раскрыли существование Мезанского Соответствия и его тайные манипуляции всей заселенной людьми галактикой; завоевали систему Мезы и нанесли смертельный удар генетическому рабству; и, как своего рода вызов на бис, разгромили Солнечную лигу, самую большую, богатую и могущественную когда-либо существовавшую звездную нацию, настолько целиком и полностью, что мощные корабли Великого Альянса все еще находились на орбите вокруг Старой Терры... и тысячелетняя конституция Лиги находилась в процессе полного переписывания.

Другие члены "коалиции" Грантвилля решительно поддерживали его политику - если уж на то пошло, то и либералы Монтень тоже - и справедливо разделяли сияние победителя в конце дня. Однако, имея в своем активе эту цепочку успехов, удержанию политической власти центристской партией, казалось, суждено было продлиться довольно долго.

- Кто-нибудь действительно думает, что есть шанс в аду, что Грантвилль потеряет свое большинство в ближайшее время? - потребовала Монтень, вполглаза глядя на остальных.

- Ну... нет, - наконец сказал Синклер. - Однако в конце концов это произойдет. Дю Гавел прав насчет этого, и вы знаете, что это так.

- Хорошо. - Если бы Монтень стояла и была