Неом - Леви Тидхар

они посмотрели наверх, откуда на них мертвыми глазами уставился песчаный червь. Затем его череп надломился, и оттуда показался робот. Теперь сквозь дыру в черепе Назир видел небо.

– Ты вроде собирался поговорить с ними, – подсказал синтетику Назир.

– Я и поговорил, – отозвался робот. – Но они не захотели слушать.

Сквозь мертвого песчаного червя они выбрались наружу. Там, где взорвались НРБ, остались небольшие кратеры. Длинное безжизненное тело червя лежало на песке.

В небольшой окровавленной воронке неподалеку лежал Хабиб. Назир подбежал к нему.

Раненый полицейский пошевелился и открыл глаза.

– Что случилось? – спросил он.

Назир беспомощно уставился на напарника.

– Это я виноват, – сказал он.

– Так и есть, – сказал робот. Он вытащил золотые останки из ямы. – Дайте мне взглянуть.

Он подошел и опустился на колени рядом с Хабибом.

– Не двигайтесь, – сказал робот. Он начал работать быстро и спокойно: аккуратно разрезал рубашку Хабиба превратившимся в лезвие ножа пальцем, затем наложил импровизированный жгут, а когда Хабиб закричал, нож превратился в шприц и робот ввел что-то в руку Хабиба. Что бы это ни было, тот успокоился и заснул.

Робот выпрямился.

– Было бы неплохо, если бы вы подвезли меня до города, – обратился к Назиру робот и через пару секунд, кивнув в сторону Хабиба, добавил: – Ну или он.

– Да кто ты вообще такой!? – воскликнул Назир.

– Я робот, – ответил синтетик. – Меня создали, чтобы служить вашему виду. Раньше так поступали со многими вещами. Черви, левиафаны, РОКС, шахты, охотники и ночные вестники смерти. Ты ведь не помнишь, что такое война? Они наверняка уже не давали им названий. Эти машины, созданные вами, чтобы сражаться и убивать, сражались и убивали себе подобных лишь на поле боя. Разрушения и смерть – вот что такое эта пустыня, но что такое смерть, если ты не человек? Мы, роботы, те времена вспоминать не любим. Мы живем, чтобы служить, – таков Путь робота. Мы продолжаем служить. Но одни из нас убивали слишком искусно, а другие были слишком умны, чтобы убивать. Они все еще там, в пустыне, и некоторые все еще сражаются, сражаются на войне, которая больше не имеет никакого смысла, если вообще имела.

Назир и Лейла осторожно перенесли Хабиба и положили на заднее сиденье машины. Лейла молчала. Что можно было сказать? Назир задумался. Робот вместе со своими находками забрался внутрь.

– Что это было? – спросил Назир. – Что?

– Не лезь не в свое дело, – перебил его робот.

Полицейский завел машину.

Пересекая безмолвные дюны, они возвращались обратно к городу.

7. Дом

Скромное трехэтажное здание на проспекте Мухаммеда аль-Хорезми в Третьем Дистрикте являло собой Дом Редких Экзотических Механизмов. В отдалении от пляжа и домов отдыха все здесь выглядело скромным и ухоженным. Третий Дистрикт был серьезным местом для серьезных людей. Уголком для личных бесед здесь, в тени и прохладе, служили кофейни, а для финансов, хостинга, анализа данных, дрейфовой и внеземной логистики и других мирских вещей в Дистрикте номер три было все необходимое.

Дом Мухтара заметно выделялся на фоне делового квартала города. Хром и стекло, информационные панели, дорогие персидские ковры и израильские кондиционеры – место это было весьма консервативным, традиции здесь чтили. Коллекция этого дома не имела аналогов ни в одной другой стране мира, кроме Шэньчжэня, где экспонаты если и выставлялись, то выглядели не столь броско. Тем не менее в доме Мухтара бывали самые разные продавцы и покупатели, и ни одному из них никогда не отказывали. Порой, в чем не было ничего странного, умиротворенные жители отвлекались от игры в нарды или прерывали связь с Внешней системой (прокси-симулякром, имевшим задержку сигнала на один и пять десятых часа с Титаном и на сорок три – с Ио), чтобы лицезреть идущего по улице седого марсианина – возрожденного воина с четырьмя руками, или переродка с щупальцами, передвигающегося в мобильной ванной, или старого, перебравшего водки и бензина роботника с доверху набитой хламом тележкой.

Но это было неизбежно, и старик Мухтар никогда никому не отказывал: он радушно принимал и поил посетителей чаем, а те часто, оставив свое имущество, уходили налегке, но при этом с тяжелыми, полными денег карманами.

Мариам об этом знала лишь потому, что по вторникам и четвергам она работала у Мухтара – встречала в приемной гостей. Дом был заведением мирового класса, а в заведении мирового класса все делалось по старинке: гостей встречали вживую, что было верным решением для Третьего Дистрикта. Это было еще одной из нескольких работ Мариам, ведь Неом – это город богачей, а богачи нуждались в бедняках, чтобы быть богатыми. Мариам бралась за любую работу, какую только могла найти, и эта была одной из лучших.

Сегодня Мухтар был в хорошем настроении. Старый персидский зороастриец, он регулярно посещал местный храм огня, чье пламя, принесенное из другого храма – Удвада, никогда не гасло. Мухтар с радостью следовал зороастрийским принципам: усердно трудиться, зарабатывать деньги, наслаждаться доходами и помогать другим.

– Взгляни-ка, – обратился он к Мариам. На его ладони лежал маленький пластиковый прямоугольник. – Это Пакмен.

– Что такое «Пакмен»? – спросила Мариам.

– Аркада от «Атари», – не слушая вопроса, сказал Мухтар. – Пока мы с тобой разговариваем, у меня идет виртуальный аукцион с тремя покупателями на Марсе, еще двумя в облачных городах Венеры и одним военачальником на Ганимеде.

– Где ты его взял?

Мариам спросила, так как знала, что Мухтар любил рассказывать о своем деле, о том, как он достает те или иные вещи и за сколько он их продает. Мухтар утверждал, что ему эти безделушки безразличны, но он никого не мог этим обмануть, особенно своих клиентов. Мухтар был фанатиком старых, редких и по сути своей бесполезных вещиц. Все они были такими.

– Один парень в Омане помог. Он рылся в хранилище «Миллениума» и раздобыл это. Удивительно, сколько там можно найти всяческого мусора: цифровых призраков и попурри, и то, хорошо, если у них еще ядра рабочие и до тебя никто там не покопался. Эти хранилища хуже пирамид. Те, кто их изобрел, считали себя очень умными, пряча все это подальше, и теперь, знаешь ли, это заставляет охотника попотеть. Найди мы хоть что-нибудь рабочее! Хоть что-нибудь целое! Найди мы охотника с легкой рукой! И мы нашли! Паренек даже не знал, что откопал. Пакмен! Это уже часть истории, ей-богу. Ценная штука!

Мариам вздрогнула. По проспекту к ним приближалась маленькая, необычная фигура, толкающая перед собой тележку. Путник показался Мариам знакомым.

– Это, видимо, к нам, – сказала она.

– Продавец или покупатель? – поинтересовался