Как приручить дракона – 5 - Евгений Адгурович Капба

— Ну, если вы настаиваете… — в ее голосе слышалось разочарование. — По аллее прямо.

И я пошел прямо, услышав фырканье паненки. А! Действительно, я же должен быть у ее ног, а не за бурбалками бегать. Ну, бывает. Бывает, что мужчина занят делом, а еще бывает, что мужчине плевать на других женщин, когда у него есть своя собственная.

Поглядывая время от времени на потрескивающие над головой тесла-фонари, я продвигался вперед, внимательно осматривая окрестности в поисках белого пальто. И увидел его — сидящего на бортике фонтана с фужером игристого в руках. Фонтан шипел и пузырился — бурбалок там и вправду было предостаточно. Пальто, а точнее — его носитель, черноусый импозантный мужчина с седыми висками — старательно производил впечатление на стайку каких-то совсем молоденьких шляхтичей и шляхтенок, что-то самозабвенно вещал, размахивая руками и фужером.

И снова я поймал себя на мысли, что видел когда-то и эту манеру жестикулировать, и похожую одежду!

Перехватив тросточку поудобнее, я быстрыми шагами пересек поляну, с трудом игнорируя ломящиеся от угощений фуршетные столы, и — пристроился в непосредственной близости от интересующего меня господинчика.

— … нельзя обвинять в измене, поскольку состава преступления князя Андрея так и не было обнаружено. Тем не менее, до сих пор существует стереотип… — он дернулся, взглянув на меня, вскочил, облившись шампанским, и вдруг заистерил: — Мы же решили все вопросы с вашими коллегами! В чем дело? Почему вы меня преследуете? В конце концов, я тут как частное лицо!

Вот это было для меня крайне неожиданно! Так или иначе — шоком следовало воспользоваться: я ухватил его за локоть и потащил в кусты, значительно произнеся:

— Нет уж, пройдемте!

За спиной я слышал удивленные ахи и охи и отнес их к своим решительным действиям. Однако, оказавшись за пределами поляны и взглянув в лицо моему визави, понял, в чем была суть удивления почтенной публики: вместо импозантного мужчины с усиками и седыми висками на меня смотрел молодой человек с грустными глазами, крючковатым носом и тонкой линией нервных губ.

— Курбский! — пришло озарение. — Ипполит Матвеевич!

— Да что вы прицепились-то, Гос-с-споди Боже! Я вашему Сыскному приказу, будь он неладен, подписку о невыезде дал, и регулярно отчеты о своем местонахождении высылаю! Я что уже — и на прием сходить не могу? Вообще — в чем я виноват? Подставили меня, подставили! Да, сглупил! Но глупость у нас по закону не карается, я никого не убил, ничего не украл! Чего вы хотите-то? Это невыносимо, право слово!

За спиной Курбского появились две страшные орочьи рожи, и я не успел среагировать — Ипполит Матвеевич обернулся и «страциу прытомнасць», как говорят белорусы. Потерял сознание и рухнул на траву. Интересно, это на него так общение с собственными наемными охранниками повлияло, что он теперь от вида уруков в обморок падает.

— Зараз адбудзецца вынас цела, — прокомментировал я.

— Йак? — удивился Бахар на черном наречии.

Но мне это сильно напомнило наше белорусской «як?» Пришлось переводить и пояснять:

— Сейчас произойдет вынос тела. Это Курбский, метаморф. У него лицо менялось не из-за лярвы, а из-за природной магии. Метаморфы они. Хотя — погодите-ка…

Я достал из кармана переданный мне собачий свисток, наклонился к самому лицу Ипполита Матвеевича и свистнул. Я ничего не почувствовал, а орки — они хором выругались на черном наречии. Надо же, какие чувствительные! Курбский, впрочем, тоже ничего не услышал, он не приходил в себя.

— Пойду, макну его в фонтан, может, очнется, — сказал Бабай и аки младенца подхватил метаморфа на руки. — Я не очень люблю Курбских, у меня с ними личные счеты, но… Этот какой-то малахольный. Не верю я в его злонамеренность, кишка у него тонка. А вы — продолжайте. Минус один подозреваемый, это уже плюс. Следующая цель — бледный шляхтич! Давай, Бахар, держи дистанцию!

И пошел к фонтану. А мы двинули на поиски бледного — я по дорожке, Бахар — в тени деревьев.

* * *

Бледного обнаружили через минут десять, за наблюдением за экстравагантными развлечениями почтенной публики. Пара шляхтичей — скорее всего, боевых магов — со страшной силой и скоростью швыряли столовые ножи в официантку. Точнее — в стол. Стол поставили «на попа», официантку поставили плотно к столу и попросили принять пикантную позу. И швыряли — соревнуясь, кто попадет ножом ближе к телу. Ножи были тупые, закругленные — но боевых магов это не смущало, они бы и подкову швырнуть могли так, чтобы она в доски воткнулась.

Девушка стояла ни живая, ни мертвая, по щекам у нее текли слезы, но… Я вспомнил проводниц в поезде и подавил бешеное желание вмешаться. Тем более — бледный реально вел себя пугающе. Глаза его налились кровью, язык время от времени облизывал губы… Какой-то стремный!

— На упыря похож, — подсказал Гоша.

— ТАК ОН ТУТ ПО СОЛНЦУ РАЗГУЛИВАЛ, КАКОЙ ИЗ НЕГО УПЫРЬ? — резонно заметил дракон.

Я подобрался поближе к эпицентру событий. Тут вообще все в порядке было с развлечениями: между деревьями по проволоке ходила девочка в ярком клетчатом трико, жонглировали горящими головнями мускулистые молодчики в колпаках с бубенчиками, вокруг какого-то джентльмена в громадном цилиндре выплясывали дрессированные собачки, а две девушки — то ли одетые, то ли раздетые — делали вид, что показывают акробатические этюды на фонарных столбах, но на самом деле — форменным образом выдавали стриптиз. Еще один лысый и тощий циркач при этом пускал изо рта огонь.

— Да-а-а! — обрадовался один из боевых магов. — Я победил!

— Гляди, она чуть не описалась! — возразил другой. — Грязно работаешь! Но прядь волос — это сильно, признаю. Иди сюда, красавица, теперь — можно! Я тебе сто денег дам.

— Да-а-а? — официантка шмыгнула носом, утерла слезы и приблизилась к шляхтичам.

— Давай, не тушуйся! — на каждую из ладоней девушки легло по монете в пятьдесят денег, а потом оба мага поцеловали ее.

Один — в щечку, второй — взасос. И обнял ее за талию.

— Пошли с нами, милая! — девушка, кажется, не возражала.

Ну и ладно. Бес с ними и с их порядками. Я особенно не расстроился, а вот бледный — тот огорчился очень сильно. На его лице проступила явная гримаса злости, он сделал шаг назад — по направлению к кустам, а потом я моргнул — а он исчез!