Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

— Смотри! Вот все наши шахматы! Все они здесь На небе. Видишь созвездие Кефей? Это тот самый царь, который в шахматах назван королём. На Руси его зовут царь Кощей.

— Ага, — мечтательно протянул Антон, уже догадываясь о том, что Рюрик, видимо, прав.

— Видишь, рядом с ним созвездие Кассиопеи? продолжил Рюрик. — Это та самая царица, которая им шахматной доске стоит рядом с царём и которую им иногда называете королевой. На Руси её зовут цари нм Мокошь.

— Ого! — восхитился Антон. — А ведь и правда…

— Видишь, с другой стороны рядом с царём созвездие Дракона? — продолжил Рюрик. — Это любимый дракон царевны. На Руси его зовут Велес. Он защищает царицу от злых людей. Иногда этого дракона зовут Опис или Офис — то есть Змей, или Офис царя — Офицер. Отсюда и берёт своё название шахматная фигура которую ты почему-то обозвал «слоном».

— Вот это да! — удивился Антон. — А конь?

— Видишь, рядом с Кассиопеей находится созвездие Персея, — продолжил Рюрик. — Это воин на коне. Его конь и поставлен среди шахматных фигур. A те фигуры, которые ты назвал «пешками», на самом день представляют самого Персея, то есть всадника. Раньше его называли пахарем, который пихал своей пешней, то есть копьём, во врага. Отсюда и ваше простенькое название «пешка». На Руси пахаря зовут Перун.

— Ага, — снова мечтательно протянул Антон.

— И вот, наконец, — продолжил Рюрик. — Мы пришли к обозначению той фигуры, которую ты обозвал «ладьёй». На самом деле эта фигура называется «тура», и ним обозначает башню, в которой живёт царь. Поэтому и фигура изображена в виде башни с зубцами, выполненными в форме бойниц. И поэтому тура и ходит так — только вдоль и поперёк, как расположены стены замка.

— Точно! — закричал Антон. — А рокировка — это когда царь прячется в башню! И слово это происходит от того, что через некоторое время, допустим, год, или по-древнерусски rik, ситуация на небе поворачивается, и царь прячется в башню. Так?

— Так! — согласился Рюрик. — А насчёт Востока, то здесь, как всегда. Шахматы распространились на Восток, где их исказили из-за непонимания. В результате шахматы почти потеряли свой первоначальный смысл. Дикари не знали шахмат.

— Ну, извините, — стал протестовать Антон. — Нельзя же вот так запросто обзывать людей! Приведите доказательства.

— Юноша, ты хочешь доказательств? — заулыбался Рюрик. — Нет ничего проще. Мы с тобой сейчас спросим тех, кто творил с шахматами разную глупость.

— Как это спросим? — удивился Антон.

— А вот так! — ответил Рюрик. — Вызываю к подножию своему существо по имени Али ибн Абу Талиб ибн Абд аль-Муталлиб ибн Хашим ибн Абд-аль-Манаф, двоюродного брата пророка Мухаммада.

Антон удивился. Но по мере того, как названный персонаж стал материализовываться, Антон удивлялся неё больше и больше. Появившийся человек был полупрозрачным и как бы светящимся изнутри, но узнать в нём араба было всё ещё можно.

— Почему он такой прозрачный? — шёпотом спросил Рюрика Антон.

— Потому что это не человек, а персонаж из древних астрономических сказок, которого арабы включили в свою «реальную» историю, — ответил Рюрик и спрос in имама Али: — Ты знал людей, игравших в шахматы?

— Знал, мой князь! — ответил имам Али.

— Что ты им сказал? — спросил Рюрик.

— Я спросил: «Что это за статуи, которым вы предаётесь? Они похожи на угли, отбросить их лучше, чем трогать руками», — покорно пересказал свой во прос и своё пожелание имам Али.

— Почему? — спросил Рюрик.

— Шахматы — потворство персам, — ответил имам Али.

Рюрик повернулся к Антону и пояснил. Персы это тот народ, который был в древности расселён под созвездием того самого Персея, который есть на шахматной доске. После этого Рюрик повернулся к имаму Али и похвалил его:

— Ты сказал правду. Аль-Байхаки подтвердил эго — после чего Рюрик грозно произнёс: — Разве в Корам- есть слова против шахмат?

— Нет, мой князь, — имам Али с испуга задрожал как осиновый лист на ветру.

— А что же ты извращаешь слова своего пророка? — почти кричал Рюрик.

Имам Али упал наземь и стал выть, а вместе с тем и испарился. Рюрик улыбнулся испугавшемуся Антону и пояснил:

— С ними только так и надо. Добра не понимают. Арабы — это не персы. Арабы шахмат не знали. Ну что давай-ка ещё одного спросим. Вызываю к подножию своему человека — кардинала Петра Дамиани.

В ту же секунду перед Рюриком появился сморщенный старикашка очень и очень несчастного вида. Он упал на колени и приготовился получить пополной.

— Расскажи нам о своих проделках, — спросил его Рюрик. — Я имею в виду шахматы.

— В 1061 году нашей, христовой, эры я издал указ о запрете шахмат среди духовенства, — стал рассказывать трескучим голосом кардинал.

— Почему? — спросил Рюрик.

— Я посчитал, что шахматы — это измышление дьявола.

— Разве в Библии есть слова против шахмат? — грозно спросил Рюрик.

— Нет, мой князь, — смиренно и испуганно ответил кардинал.

— Так что же ты, прыщ, извращаешь слова своего бога?

Кардинал Дамиани упал наземь и стал выть, а вместе с тем и испарился. Рюрик улыбнулся испугавшемуся Антону и пояснил:

— Теперь воют, а при жизни заставляли выть других, — сказал Рюрик и продолжил вызывать свидетелей: — Вызываю к ногам своим автора Кормчей книги!

Появился плешивый поп с испуганными глазёнками. Он очень расстроился из-за того, что его имя даже не назвали.

— И вызываю к ногам своим митрополита Московского и всея Руси Макария! — продолжил Рюрик.

И в это же время рядом с плешивым попом полнился ещё один поп, одетый побогаче и имеющий надпись на одеждах «святой».

— Признавайтесь, что вы, негодяи, против шахмат сотворили? — грозно спросил Рюрик.

Первый поп молча хныкал, а второй, озираясь, ответил:

— Святаго вселенского шестого собора правило 50 и 51 запрещает всякое играние. Пятьдесятное убо правило собора сего возбраняет играти всем и причетником, и мирским человеком зернью и шахматы, и тавлеями, и влириями, рекше костьми, и прочими таковыми играми. 51 правило всякое играние возбраняет и отметает и причетникам, и простым людем.

— Понятно, — ответил Рюрик и продолжил: Вызываю к ногам своим протопопа Сильвестра!

Появился третий поп с наглыми и хитрыми глазами. Он предусмотрительно присоединился к двум первым и вопрошающе возвёл глаза на Рюрика.

— Давай и ты признавайся, что натворил против шахмат? — грозно повелел ему Рюрик.

Сильвестр заёрзал на коленях и послушно ответил

— В Домострое я оставил злобу против этой игры: «и бесы возрадуются и налетят, свой час улучив, тогда и творится всё, что им хочется: бесчинствуют за игрой и кости и в шахматы, всякими бесовскими играми тешатся».

— Понятно! — ответил Рюрик и продолжил: — Вызываю к ногам