Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

Но мальчик ответил вполне серьёзно:

— Нет. Теперь не знаю. Если бы не было этого камня, то вы сами бы увидели этот цветок.

Антон и Настя поняли, что выход из ситуации есть, но он действительно связан с этим обвалившимся камнем. Его нужно было убрать.

— Лопата найдётся? — спросил Антон у мальчика.

Тот кивнул, убежал и через несколько минут прибежал с лопатой. Антон взял инструмент и прокопал не очень глубокую канавку — от речки, около камня, и затем канавка опять входила в реку. Вода тонкой струйкой начала течь по этой канавке. Она постепенно размывала песок, находящийся сбоку от камня.

Настя задумчиво посмотрела на небольшой поток и произнесла:

— Хорошо бы было бы ускорить процесс.

— Хорошо бы, — согласился Антон и, чуть подумав, обратился к реке: — Речка-реченька река, водица многоструйная, пусть твои дочери-струи и сыновья- потоки помогут нам рукав расширить. Мы камень уберём, а тебе озерцо с глубокими омутами в подарок останется.

— Прелестно, — проплескала речка, и её струи и потоки весёлыми бурунами, словно ковшами, стали вычерпывать песок около камня и уносить его прочь.

В итоге уже через некоторое время водный рукав образовался такой ширины и глубины, что подточил грунт под камнем. Тот сдвинулся с прежнего места, рухнул в рукав и запрудил его.

Камень освободил придавленный им платок, который вязала Мокошь, и платок наконец распрямился.

Словно подчиняясь какому-то невидимому плану, во кто находился на лужайке, быстро отыскали свои правильные места в общем порядке. Настя увидела ни упорядочение и, обращаясь к Антону, произнесла:

— Прямо как камень Алатырь, который мы с тобой поставили в центр Океана!

— Ты права. — услышал её мальчик, с которым студенты разговаривали чуть ранее. — Эту реку зовут Океана, а мы её ласково зовём Ока. Она окружает наше царство со всех сторон, а теперь у нас есть еще и остров! Смотрите, он как буй на реке! А давайте ее так и назовём — Буян!

Пока радовались, мальчик вспомнил об Антоне и Насте:

— Спасибо вам!

— На здоровье, — немного ответил Антон.

— Для нас этот камень очень важен. Он — столица Гипербореи, — продолжил свой рассказ мальчик. Как-то давным-давно на нём отдыхала русалка Роев, и к ней посватался бог Перун. Они полюбили друг друга, и от их брака пошли русские люди. От этого камня тянется Ось Мира. А вся наша волшебная страна называется Русь. Это имя означает «Земля Ра, лежащая около Оси», то есть Русь — это Источник людей, расположенный в Центре Мира.

— Это не об этих ли местах писал Геродот? — поинтересовался Антон.

— А кто такой Геродот? — удивился мальчик.

— Грек, — ответил Антон.

— Из горцев знаю только Аполлона. Он прилетал к нам. Часто. Мы с ним беседовали. А о Геродоте он даже не упоминал.

— Конечно, не упоминал, ведь Геродот жил на много лет позже Аполлона. И Геродот упоминал об Аполлоне и его полётах в Гиперборею, то есть на Русь, — ответил Антон, явно стремясь поразить мальчика своими знаниями истории.

Но мальчика выдуманные знания не интересовали, тогда Антон спросил:

— А почему у вас камни то там, то не там так вот залёживаются?

— А потому что так и должно быть. В нашем царстве ничего не происходит случайно. Это не первый камень, который падает и перекрывает платок, который вяжет Мокошь, — ответил мальчик. — Как раз семь тысяч лет назад было последнее такое бедствие. Тогда царь наш Сварог ушёл на юг Стену против туземцев возводить. Вместе со змеей Горынычем они Змиевы налы пропахали от Англии до Кореи. И как раз когда не было Сварога, этот камень и свалился. В те времена, так же как и сейчас, пришли мальчик и девочка. Они, как и вы, прокопали рукав от реки, и камень туда упал. Девочку звали Рось, и она была русалкой. А мальчика звали Перун, и был он сыном Сварога.

— А не о них ли ты только что упоминал?

— О них. Как-то сидела Рось на этом камне и звёзды считала, а Перун застал её, и от их любви русские люди пошли. Было это ровно 7510 лет от сегодняшнего дня, то сеть по вашему счёту 5508 лет до вашей эры.

— То есть камень — это отсчёт времени? — спросил Антон.

— Да, — ответил мальчик. — Новый камень падает каждые две тысячи сто сорок три года. Со временем старый камень так глубоко в землю врастает, что его становится не видно. Поэтому с горы падает следующий камень.

— Тогда почему этот камень. — Настя показала на только что сброшенный в реку обломок скалы, появился не по расписанию?

— Я же вам сказал, — ответил мальчик. — Появился бешеный худой человек и свалил на нас совсем чужеродный камень.

— Зачем? — изумился Антон.

— Бешеный худой человек сказал, что это Камень. Первый, мол, от него теперь пойдёт летоисчисление пи Руси.

— А как звали этого человека?

— Так же и звали! — пожал плечами мальчик. Камень Первый, или по-гречески Пётр Первый.

Антон и Настя, мягко говоря, очень удивились, по одновременно и поняли почему Пётр Первый уничтожил семь тысяч двести лет русской истории, устами вив иноземную дату отсчёта лет.

— А самый первый камень когда падал? — спроси и Антон.

— Это было почти двадцать шесть тысяч лет назад, — ответил мальчик. — Камень этот упал в первый pa i Мы не сразу и поняли что с ним делать. Но позже поя вились девочка и мальчик. Они подкопали камею, пустив близ него реку по имени Ока. Камень упал и омут, и появился Центр Мира.

— А как их звали? — спросила Настя.

— Девочка и мальчик любили друг друга, — ответил мальчик. — Но как их звали, я уже и не помню. Помню что они не старились. Так молодыми мы их и погрей ли. Могилка их находится в деревне Сунгирь. Мы их положили, как они и хотели, голова к голове. Вокруг их могилы образовался город Владимир.

Антон и Настя посмотрели друг на друга, потом по сторонам. Ситуация на лесной полянке выровнялась и стала похожей на какую-то идиллию. Точнее, на рай. Почти посередине ребята увидели странный цветок. Всё тот же мальчик сказал им:

— Берите! — это подарок вам от нашего мира.

Антон сорвал цветок, и через мгновение он уже тянул руку с только что сорванным цветком к бабушке. Перемещение никак не почувствовалось.

Да и было ли оно?..

Хотя цветок-то был…

— Спасибо, Антоша, — ответила бабушка. — И тебе, Настенька, спасибо. Вот, теперь буду лучше видеть.

— Бабуль, — спросил Антон, — а что это