Седьмой - Сергей Лукьяненко

Ананке исчез.

Это была не та чудовищная торпеда, которой Анна стреляла на Юпитере. Обычная ракета «пчелы» с термоядерной боеголовкой малой мощности.

Но Ананке этого хватило.

Спутник просто смело, сдуло, будто грязный снежок.

А на экране проявилась яркая металлическая структура, до того скрывавшаяся под поверхностью. Полукилометровый многослойный диск.

— Вонг, доклад! — сказал я.

— Огонь со спутника закончился, — ответил Вонг. И, с неожиданным юмором, добавил. — Вместе с самим спутником. Фиксирую облако обломков. Фиксирую металлический объект искусственного происхождения. Объект явно повреждён. Фиксирую утечку воздуха в нескольких местах.

— Наши потери?

— Второй-оранжевый, третий-оранжевый. Валентина и Михаэль. У меня отключился правый двигатель. Вероятно, задело обломком. Рене каким-то чудом увернулся.

— Расходитесь с облаком?

— Да… пожалуй. Не влепитесь в него!

— Спасибо, уже не влепимся, — я мельком глянул на экран — искин послушно отрабатывал уход в сторону. Вроде как все наши уходили из опасной зоны.

Всего две «пчелы» потеряны? Это нам повезло.

— Может зонды на железяку скинуть? — спросил Вонг. — Вдруг получится? У них явно всё плохо, никаких признаков жизни.

Я даже не колебался.

— Отставить зонды. Луиджи, влепи в эту дрянь термоядом. Вонг… тяжелые ракеты остались?

— Одна.

— А пошли её в Праксидике, — попросил я. — На всякий случай.

— Да с удовольствием, — ответил Вонг. — Возмездие!

Я решил, что зря недооценивал его чувство юмора.

— У меня обе целы, — проявился в эфире Рене, оранжевый-четыре.

— А ты свои побереги, — посоветовал я.

Глава 19

19

Хотел я или нет, но теперь требовалось объясняться. Мы скорректировали курс и шли навстречу Гималии, сближаясь с ней со скоростью почти девяносто километров в секунду. Пасифе и Ананке вращаются (хотя про Ананке стоит говорить «вращалась») в обратном направлении, по ретроградным орбитам. Гималия вращается в прямом, как и Каллисто, и большинство спутников.

Несмотря на чудовищную скорость сближения, лететь нам предстояло сутки. И, разумеется, все ждали объяснений случившемуся.

«Не тяни», — посоветовал Боря. «Лучше будет, если сам скажешь».

Я включил общий канал.

— Ребята, мне надо кое-что вам объяснить.

В эфире послышались щелчки — пилоты подтверждали приём.

— На самом деле там, на Юпитере, у меня был серьезный разговор с серафимом…

— Да все знают, — вставил Джон. — Ты приземлился на серафима и встретил ангела. Девчонку. Вывез её с Юпа.

— Все знают? — чуть помедлив спросил я.

Пилоты зашумели, подтверждая. Я готов был поклясться, что в «обществе мертвых пилотов» присутствовали лишь четверо. Но знали уже все.

Вот тебе и секретность.

— Она сказала мне, что база вонючек на внешних спутниках, — сообщил я.

«Да ты тот ещё врун!» — восхитился Боря. «Валишь всё на серафима!»

— Вот я и решил, что мы нанесём удар, — упрямо продолжил я. — Только мне показалось, что база на Гималии. Может я ошибся. А может их две.

— А начальство не знает? — спросила Катя.

— Они бы не рискнули разрешить такое, — уклонился я от прямого ответа.

— И что теперь? — поинтересовался Сашка.

— Я не могу приказывать. Мы разнесли одну базу, и я считаю, это правильно. Вонючки вместе с падшими нас атаковали. Сколько ребят погибло! А сколько морпехов и клонарей! Но, наверное, на Гималии расположена ещё одна база. Я попробую ударить по ней. Кто хочет — продолжаем полёт. Или можете рассчитать маневр и идти напрямую к Каллисто.

Несколько секунд было тихо, потом Катя резко спросила:

— Да что тебя тревожит, Свят?

— Ангелы должны знать о базах вонючек в системе, — сказал я. — Но они нам ничего не сказали. Неизвестно, какая будет реакция.

— Так она всё равно будет, — рассудила Катя. — Мы уже атаковали.

— Согласен, — сказал Сашка.

— Да о чём тут вообще говорить? — возмутился Иван. — Мог бы и сразу предупредить, аккуратней бы шли.

— Он же не знал про Ананке! — напомнил Паоло.

— Тогда продолжаем полёт, — решил Сашка. — Исходим из того, что на Гималии нас тоже ждут. Докладывать на базу будешь?

Честно говоря, я бы не докладывал. Но Валентина и Михаэль уже на Каллисто.

— Доложу, — сказал я. — Тогда отдыхаем, готовимся к сближению с Гималии. Исходим из того, что теперь про нас знают и будут поджидать. Всем отбой на восемнадцать часов, кроме черного-один, прошу вести наблюдение. Паоло и Александр, в приватный канал, посоветуемся.

Минут двадцать мы обсуждали стратегию. Александр, конечно, к роли лидера группы был подготовлен лучше. Мы обсудили несколько схем боя, ни на одной не остановились, едва не поругались и решили сделать паузу. Потом я записал и отправил на Каллисто сообщение. Что бы я ни думал о командовании, в каких подставах их не подозревал, но говорить об этом не собирался.

Ответ пришёл через четверть часа: «Продолжайте полёт, докладывайте об обстановке». Так что я с чистой совестью поел (искин выдал мне порцию овсяного киселя и какао), отстегнулся, раскрыл костюм и раскинулся в кабине поудобнее. Притушил свет.

Истребители мчались в пространстве — тёмные, безмолвные, почти незаметные для взгляда. Двигатели были выключены, вступила в свои права невесомость. В космосе не бывает тишины, всегда работают какие-то агрегаты корабля, но я давно научился не замечать этот шум. Так что мне казалось, будто бы мы плывём в безмолвии, затерянные в бесконечности, никем не видимые и никому не нужные.

Я вдруг подумал, что был бы готов лететь так вечно.

Все вокруг — мои друзья.

Наше крыло я знаю всю жизнь, сколько себя помню. С детского сада, с общих спален, с игровых комнат, классов и спортзалов, с редких прогулок по Луне в смешных ярких детских скафандрах, с симуляторов полёта и боя, с крошечных корабликов-истребителей, на основе которых потом построили боты для щенов. С игр, ссор и примирений, соревнований, экзаменов, первых патрульных вылетов. Потом была станция Марс-Интер, потом марсианская база «Аэлита» и космодром «Большой Сырт»… потом Каллисто. Мы подружились с первым и третьим крылом, мы ругались и влюблялись, умирали и воскресали. У нас были друзья среди взрослых — пилотов и морпехов, врачей и техников. И были те, кого мы недолюбливали, кого за дело, а кого из детской вредности. Вспыхивали романы и романчики между теми, кто старше. Случались скандалы, когда отношения завязывались между пилотами