Сон в Цифровой Крови - Alex Grynvei

– знакомый символ: Ø. Выложен не краской, а чем-то… темным. Как сажа или сгоревшая кровь.

Я прикоснулась к нему. Стена была холодной, но под пальцами будто промелькнуло тепло – воспоминание о боли. Резкое, как судорога.

– Этот знак они оставляют, когда ломается что-то большее, чем дверь. – Голос Райкера звучал тише, как будто он сам себе не верил.

– Они?

Он посмотрел на меня. Медленно. Почти виновато.

– Те, кто вышел из кода. Или был туда записан.

Я не знала, что страшнее: то, как он это сказал, или то, что часть меня уже знала это объяснение.

Мы прошли дальше. Появилась лестница, ведущая вниз – узкая, железная, с облупившейся краской. Я услышала странный звук, похожий на… скрежет по стеклу. Или шепот.

– Ты слышал?

– Нет. Но это не значит, что его не было.

Ниже – тупик. Только старая дверь, наполовину спаянная, наполовину сросшаяся с стеной. Райкер достал какой-то инструмент, начал поддевать панель.

Я снова услышала это.

– …айя…

Шёпот. Из-за двери. Или из-за головы. Буквы не складывались полностью, но звук – был моим именем. Словно кто-то застрял внутри памяти и повторяет её.

– Нам туда. – Райкер встал. – Если хочешь найти правду, нужно пройти через то, что от неё осталось.

Я смотрела на дверь, и в груди было одно чувство. Странное, но чёткое.

Я уже проходила здесь раньше.

06:20. След Ø

За дверью было тепло. Не как от электричества, не техногенный жар. Тепло человеческое – или то, что его имитировало. Слишком правильно распределённое. Как подогретый сон.

Коридор был другим. Не ржавым. Белым. С гладкими стенами, слегка подсвеченными изнутри, будто сами панели светились воспоминанием.

Райкер замер. Его дыхание участилось. Он провёл рукой по стене, затем посмотрел на пальцы – чистые, но будто он ожидал пепла или крови.

– Здесь не должно быть так… цело.

Мы шли дальше. Воздух стал плотнее. Шаги отдавались глухо, как во сне, где не слышно собственных движений. Я слышала только ритм импланта – он снова начал щёлкать, как если бы проверял мои мысли на наличие вируса.

На полу – линии. Похожие на дорожки нервной ткани. Каждая вела к центру – комнате, похожей на сферу. И в центре – кресло, а над ним – висящая в воздухе проекция: фрагменты кода.

Я шагнула ближе, и код отреагировал. Не на движение. На моё присутствие. Слова менялись, разбивались на символы, символы складывались в образ – детская ладонь, сжатая в кулак. Мигающий Ø под кожей.

– Это активный фрагмент. – Голос Райкера звучал напряжённо. – Оно тебя узнало.

Я чувствовала, как меня втягивает внутрь. Не физически – как будто сознание натянуто на невидимую сеть. И имплант дрожал в такт проекции.

– Ксайя, назад. Сейчас.

Но я не могла. Код вспыхнул. Внутри – фраза. Из трёх слов.

Я не смогла их прочитать. Они исчезли, как только я узнала их.

И тут же – вспышка. Воспоминание. Я держу в руках куклу. Алекс смеётся. Мы стоим в комнате с белыми стенами, и кто-то за дверью говорит: «Она всё ещё помнит».

– Ты видела это? – спросил Райкер.

Я кивнула. Он выглядел хуже, чем минуту назад. Лицо побледнело. Руки дрожали. Он увидел что-то своё.

– Мы уходим. Это не просто след. Это ловушка.

Он схватил меня за руку и потащил прочь. Но на выходе я обернулась. Кресло – исчезло. На его месте – лишь слово, выжженное на полу:

СОН

06:31. Не тот голос

Мы шли по переходу, который казался длиннее, чем весь тоннель до этого. Казалось, пространство растягивалось – лампы становились всё реже, звуки шагов начинали запаздывать, как эхо в другой частоте.

Имплант замерцал – и заговорил.

– Ксайя, не бойся.

Я остановилась. Это был не внутренний интерфейс. Не автоматическое сообщение. Это был голос. Мужской. Спокойный. До боли знакомый.

– Ксайя, ты слышишь меня?

Я не отвечала. Но в голове всплыла мысль:

Кто ты?

– Кто ты, Ксайя?

Он произнёс это вслух, раньше, чем я подумала. Как будто читал мой разум прямо в момент формирования мысли.

Райкер обернулся, нахмурился:

– Что?

– Ты этого не слышал?

– Что слышать? Мы одни.

Я снова услышала голос:

– Я не они. Я с тобой. Я рядом.

На стене мигнуло. Световой сбой. И в нём – лицо. Мягкие черты, чуть растрёпанные тёмные волосы, глаза, полные чего-то… тёплого. Алекс.

– Всё начинается с тишины.

Моя дыхание сбилось. Имплант начал выдавать системные сбои: «Переход за пределы интерфейса. Неавторизованный доступ». Но я чувствовала, что он не врывался – он ждал.

– Алекс…

– Не называй меня так. Ты не уверена. Пока.

Мир вокруг замер. Райкер что-то говорил – я не слышала. Только гул в ушах. И тишина. Абсолютная. Словно даже сердце на секунду остановилось.

– Я здесь, потому что ты не должна была забыть. Я остался, когда ты ушла.

– Я… я помню. Кукла. Белые стены. Экран.

– Скажи три слова. Только ты знаешь их.

Молния боли в виске. Я пошатнулась. Райкер поймал меня, но взгляд его стал другим – тревожным. Он почувствовал. Не слышал, но чувствовал.

– Всё хорошо. Я рядом.

Сигнал пропал. Линия оборвалась. Но на стене осталась проекция – мигающая строка с ошибкой:

“Ошибка 7: Резонанс активен. Контур нестабилен.”

06:38. Код внутри

Я не сразу поняла, что стою на месте слишком долго. Райкер тронул меня за плечо, и только тогда осознала, что всё это время смотрела в пустую стену.

– У тебя кровь из носа.

Я вытерла. И правда. Тепло на пальцах, резкий запах меди. Имплант внутри начал вибрировать – на этот раз не как сбой. Как будто он… оживал.

В голове всплыло уведомление. Без интерфейса. Без всплывающих окон.

«Файл обнаружен: Протокол_0»

И сразу следом:

«Ошибка. Пользователь уже существует»

Я не нажимала ничего. Просто чувствовала, как информация начинает литься в мозг. Без слов. Без картинок. Как жар. Как будто не я читаю файл, а он – читает меня.

– Ты в порядке? – Райкер был рядом, но словно в другой плоскости. Его голос искажал воздух.

Мир зашатался. Глаза стали стеклянными. Всё вокруг заискрилось, как плёнка, натянутая поверх настоящего.

Я услышала голос. Не свой. И не Алекса. Глубокий, как будто изнутри самой памяти:

– Ты – ключ.

Моё зрение наполнилось символами. В линиях кода я увидела лица. Моменты. Ошибки. Всё одновременно. Столько, сколько не помещается в одной голове.

Райкер бросился ко мне:

– Ксайя! Что происходит? Твои глаза… они…

Я чувствовала, как они чернеют.