Сон в Цифровой Крови - Alex Grynvei

скользил сквозь туннель, будто змея по проводу. Свет внутри вагона был слишком ярким, неоново-холодным. Я стояла, держась за поручень, но вагон будто подрагивал в такт пульсу.

Имплант за ухом начал зудеть. Сначала легко – как будто комар, затем всё сильнее, до жжения. Я стиснула зубы. Трещание усилилось, и в глазах мелькнуло белое пятно.

Экран на стекле напротив вспыхнул. Я видела себя – только лицо. Нормальное. Но через секунду глаза у отражения были закрыты.

Я моргнула. Посмотрела на других пассажиров. Они не двигались. Один мужчина стоял, словно манекен, с опущенными веками. Женщина рядом с ним – с лицом, в котором не было ни единой морщины. Весь вагон – как застывшая фотография.

Я медленно повернулась обратно к стеклу. Моё отражение не моргало. Оно улыбалось. Губы шевельнулись, но я ничего не услышала. Только ощущение, будто внутри головы кто-то прошептал:

– Не ты.

Имплант щёлкнул. Внутри головы – вспышка.

Я – девочка. Пять, может шесть лет. Пыльное солнце, запах электричества. Я сижу под столом и слышу голос:

– Она не должна видеть. Уведи её.

Голоса взрослые. Один из них… я знала его. Алекс?

Снова вспышка. Отражение в стекле исказилось – теперь я держу в руках куклу, но у неё нет лица. Оно заклеено чёрной лентой.

– Ты забыла. Мы же обещали.

Имплант взвыл. Настоящий звук. Люди в вагоне вздрогнули одновременно, но их глаза так и не открылись. Только у мужчины в дальнем конце – из-под ресниц потекла кровь. Красная, густая, в такт вибрации.

Я оттолкнулась от стекла, в груди – холод. Слишком холодно. Металл поручня покрылся инеем под моей ладонью.

Мир сдвинулся. Или, может быть, это я в нём лишняя.

Поезд замедлился. На табло замигало название станции, но вместо букв – символ Ø. Он горел красным, мерцая. Я вышла на платформу, не оборачиваясь.

И только когда двери закрылись, я услышала собственный голос, отражённый от вагона:

– Ты не должна меня видеть.

05:44. Глушитель сна

Техтоннель был узким, как глотка зверя. Свет позади быстро угасал, а впереди – только влажный пол и мигание аварийных ламп. Каждая из них издавала звук, будто внутри что-то шевелилось: щёлк… щёлк… треск.

Я шла наощупь, сжимая ладонью чип, который не остывал. Он жил своей жизнью. Меня трясло. Не от холода. Оттого, что мир больше не казался моим.

Голос за спиной был хриплым:

– Вниз. Сейчас.

Он появился из тени, как будто материализовался из тех же вибраций, что пульсировали в импланте. Райкер. Я не успела спросить, кто он и откуда знает моё имя – он просто рванул меня за рукав и потащил вперёд.

– Если хочешь жить – молчи и слушай.

Звук сзади был похож на свист, но резонировал в кости. Райкер метнулся к стене и нажал на панель. Открылась дверь, за которой было темнее, чем снаружи.

Мы успели вбежать – и в ту же секунду туннель озарила вспышка. Что-то скользнуло по проходу – высокий силуэт в чёрном, с маской без лица.

– Он идёт по импланту, – сказал Райкер. – Глушитель сна. Отрубит тебя изнутри.

Я чувствовала, как имплант дрожит под кожей, словно пытается сбежать. Внутри – рябь, как на воде.

Мы бежали, но каждый шаг давался тяжело – туннель становился всё более влажным, стены покрывались чёрной плесенью, пахло ржавчиной и гнилым металлом.

Свет мигнул. Я обернулась – и на мгновение увидела, как маска "Охотника" смотрит прямо на меня. Белое лицо, пустые глаза. Я моргнула – и он исчез.

– Это не реальный контакт, – прошипел Райкер. – Это уже в голове. Он пытается тебя откатить назад, стереть пару слоёв.

Я упала на колени. Мир затопило искажение. Перед глазами – Райкер, мёртвый, с проломленным черепом. Я закричала.

– Он… он умер… ты мёртв…

Но в ту же секунду он схватил меня за плечи. Живой. Сердитый.

– Ты слышишь меня? Ты здесь. Держись за этот голос. Всё, что сейчас не я – ложь.

Глушитель сна сзади снова выстрелил – воздух задрожал. Райкер дёрнул меня в узкий лаз, и металлическая дверь захлопнулась. Снова темнота.

Только звук дыхания. Моего. Его. Всё остальное – дрожь.

– Кто ты, чёрт возьми? – спросил он, всё ещё тяжело дыша. – Что у тебя в голове?

Я не знала. Но впервые за всё утро, в этом сыром, гниющем мраке… мне стало чуть легче.

Я была не одна.

Тишина. Глухая, как под водой. Лишь дыхание – сбивчивое, тяжёлое. Я чувствовала, как мир возвращается ко мне по частям: сначала пульс, потом холод в пальцах, потом чужое присутствие рядом.

Райкер сел напротив, опершись спиной о стену. Он не смотрел на меня – будто давал пространство, но на самом деле всё равно следил. Я почувствовала это кожей.

– Ты больше не в тоннеле. Он нас не достанет здесь. Пока.

Я хотела спросить, кто он. Почему знает про импланты. Почему спас. Но вместо этого – голос сорвался сам:

– Спасибо.

Он усмехнулся, но без радости.

– Не спеши благодарить. Я пока не решил, с чем именно ты нас всех утащишь.

Я посмотрела на чип в ладони. Он больше не светился, но оставлял ощущение: как будто в руке лежит что-то, что дышит в такт моему сердцу.

– Ты знаешь, что это?

Райкер не ответил сразу. Он медленно провёл пальцем по внутренней стороне ладони, будто проверяя пульс, а потом сказал:

– Я думаю, это дверь. И ты… либо ключ. Либо кто-то, кто её когда-то закрыл.

– Я не помню.

– А если начнёшь вспоминать? Что тогда? Если окажется, что ты была не жертвой, а создателем?

Я не знала, что сказать. И он это понял. В его взгляде мелькнуло что-то мягкое, почти сочувствие, но исчезло прежде, чем я успела зацепиться за него.

– Слушай. Моё имя – Райкер. Я ищу кое-что. Или кого-то. Ты мне в этом поможешь. А я – тебе. На какое-то время. Только так мы выживем.

Я кивнула. Слишком устала, чтобы спорить. Но внутри росла дрожь: не от страха. От того, что он мог быть прав. Возможно, именно я когда-то всё это начала.

06:02. Техтоннель

Мы шли молча. Влажный коридор под землёй казался бесконечным, как будто петлял сам в себе. Каждая секция – один и тот же рисунок: проржавевшие кабели, капающая с потолка вода, обрывки изоленты, как следы чьего-то бегства.

На повороте Райкер замедлился, коснулся стены.

– Смотри.

Ржавчина стерта. След от ладони, будто кто-то скользнул по металлу. В центре