Резервный экипаж - Юрий Ляшов

разъёмам скафандра, щёлкал архаичными аналоговыми тумблерами на терминале. Наконец панели основного освещения моргнули и зажглись, вырвав коридор из дежурного полумрака.

– Не всё так плохо, – через несколько секунд резюмировал Семецкий. Голос его теперь звучал в динамиках системы оповещения убежища. – Время ещё есть, но нужно торопиться.

– Вы активировали реактор? – я устало привалился к стене и сполз на пол.

– Это да, но нужно быстрее везти сюда основные библиотеки данных.

– Думаете, экипажу в симуляции нужна новая программа обучения?

– Чего ты ждёшь? – казалось, нервозность Семецкого передалась всему бункеру. – Я же сказал, что тебе делать!

– Профессор, – я рывком поднялся на ноги, – вы говорили о десятках личностей, хранящихся в вашей памяти. Это ведь о них вы переживаете?

– И о них тоже. Это выдающиеся учёные…

– Да, я помню. Учёные и спонсоры. Вы же не собирались колонизировать планету, когда строили бункер. Вам не нужны были космонавты. А наследство «Пангеи» просто удачно подвернулось под руку. Вы не успели переписать систему симуляции. Я вот подумал: а скольких из нас вы собирались заменить своими выдающимися спонсорами?

– Да, космонавты и военные нас интересовали куда меньше, чем физики, биологи, геологи и врачи! Да и система колониальной симуляции не предусматривает точечной замены членов команды. Мы собирались переписать весь состав первого поколения.

Я ошарашено замер. Выходило так, что я не просто клон космонавта, так и не улетевшего с Земли, я досадная ошибка. Меня вообще не должно было быть. А своим существованием я обязан предательству перепуганного строителя и безудержному желанию жить того, кто сумел организовать нападение на убежище.

– Об этой надежде вы говорили? – я подошёл к скафу. – Вы рассчитываете успеть заменить личности экипажа. – Моя рука легла на заднюю панель скафандра, из которой торчали кабели и провода.

– Это будет правильно. Так и планировалось.

– Но там ведь люди. Они живут и ждут пробуждения! Мечтают построить уютный дом на новой планете. – Я поводил рукой перед визором «Велеса». Семецкий не реагировал, наверное, полностью погрузился в  анализ систем убежища. – Космонавты, врачи и учёные у нас тоже есть.

– Их не должно было быть. Я просто исправлю ошибку. Для человечества так будет лучше.

– Легко вы списываете людей. Решаете, кому жить, а кого можно стереть. – Лючок отсека питания скафа, щёлкнув, открылась. – Вам ведь на самом деле плевать на всех. Вы, профессор, тот самый плотник, жаждущий любой ценой попасть на ковчег и протащить туда своих близких. А остальные для вас просто расходный материал.

С лёгким причмокиванием микроядерная батарея вышла из паза и упала мне в ладонь. Ледяная оболочка обожгла кожу. Теоретически эти источники питания должны быть безопасны и хорошо экранированы. Но в теории и я должен был проснуться на орбите Эдема. Осторожно, стараясь не делать резких движений, я подошёл к «Витязю», открыл контейнер, где недавно прятал ключ-карту, и нежно опустил туда батарею.

– Что ты сделал? – Мне показалось, что в голосе профессора всё-таки появились эмоции. – Изъвлёк батарею? Думаешь меня убить так?

– Нет, конечно, – я покачал головой, растирая обмороженные пальцы. – Вы подключены к бортовой сети. Ну, в смысле к энергосети бункера. Я не хочу ничьей смерти. Но вы теперь прикованы. Отойдёте – провода выскочат, и прощайте, профессор Семецкий. Короче, будете здесь стоять, пока не проснётся мой экипаж.

– Я твой экипаж могу обесточить прямо сейчас! – Семецкий растерял остатки интеллигентности.

– А я могу вернуться в город и взорвать ваши носители информации. Или выдернуть провод из скафа.

– Убью! – Целясь мне в голову, профессор махнул тяжёлой металлической рукой. Я отшатнулся и с улыбкой замер. Подключённые к скафу провода натянулись и скрипнули, скользнув по броне. Семецкий застыл, боясь пошевелиться.

– Патовая ситуация.

– Дурак! Тебе выпал шанс войти в историю. Волей случая ты стал избранным! А ты цепляешься за виртуальный экипаж несуществующего корабля!

– Вы Андрею тоже про великую миссию рассказывали? А что с ним будет теперь?

– Старик-то здесь при чём? Он старый вояка, его дело выполнять приказы. Он хорошо справился со своей задачей.

– И что теперь будет с ним? А с Викой что?

– Со стариком всё понятно – ему недолго осталось. А твоя подружка… она контактная, наверняка уже подцепила стригуна. К сожалению, она слишком молода, чтобы умереть от старости за оставшиеся двенадцать лет. Можно попробовать понадеяться на несчастный случай или голодных зверей. Но я предпочитаю не полагаться на случай.

– Тварь, – прошипел я. – Ты не испуганный плотник, нет. Ты обгадившийся пассажир! Тебе же не просто нужно место на ковчеге, ты выбрасываешь за борт других! И всё из-за страха, банального человеческого страха! Лучше тебе было оставаться искином.

Я бросился по коридору, не слушая сыплющиеся из-под потолка проклятия. Не знаю, как человеческие пороки смогли изменить выверенную программу. Хотя, наверное, и в холодную логику искусственного интеллекта действия Семецкого неплохо укладывались. Нас ведь система учила тому же: смерть одного ради жизни многих – это достойный размен. Мне надоел этот круговорот жертвоприношений.

В том, что старик без раздумий выполнит последний приказ профессора, я не сомневался. Сердце бешено стучало, движения стали чёткими и отрывистыми. Пусть сейчас работали не мои рефлексы и не мои навыки, опыт майора Варина мне был очень нужен. Промчавшись по лестнице, я схватил из раскуроченного мною же оружейного шкафа автомат и выскочил во внешний тоннель.

Я уже видел свет в открытом створе шлюза, когда громыхнули выстрелы. Последние метры я буквально пролетел. Багровое солнце почти скрылось за верхушками деревьев. Свежий ветер с шелестом перебирал высокую траву, в которой, раскинув руки, лежала Вика. Запрокинутая голова, немигающий взгляд, прикованный к Луне, уже появившейся в темнеющем небе. Я опоздал!

Чуть дальше, там, где начинались заросли кустарника, с автоматом в руках стоял Андрей. Повернувшись ко мне спиной, он будто выискивал что-то в густой листве. Широкая сутулая фигура – отличная мишень, но стрелять в спину мне не позволяла вдруг проснувшаяся совесть.

– Эй! – окликнул я старика, вскидывая автомат.

Щёлкнул затвор. Внимание привлекло вяло шевеление справа – может, Вика ещё жива? Андрей медленно поворачивался, не поднимая при этом оружие. Я положил палец на спусковой крючок, прицелился. Вдох, ровная мушка, выдох, выстрел.

– Артём! – Вика рванула ствол автомата.

Короткая очередь ушла вверх. Развернувшийся Андрей замер с озадаченным видом. Стрелять в ответ он вроде и не собирался. Я мельком оглядел Вику, убедившись, что она цела, и заслонил её от старика.

– Он хотел тебя убить. – Я продолжал целиться в Андрея.

– Да нет же! Не хотел! – Вика вцепилась в мои руки, пытаясь вырвать автомат. – Профессор приказал, но Андрей всё рассказал мне!

– Он же стрелял…

– Волки, – с виноватой улыбкой