Ольга Громыко - Пророчества и иже с ними

Мне стало совсем худо. Выходит, все это время Тьен ждал знака, что лживая королева разоблачена и с ней пора кончать? Я с ужасом уставилась на одноглазого. Тот покопался в кармане и швырнул мне ключ от кандалов.

— Керрен же сказал — наполовину, — попыталась съехидничать я. Язык предательски заплетался и лип к небу.

— А это только от левого наручника, — безмятежно сообщил Тьен. — Колдовать ты все равно не сможешь.

— Вот скотина! — прошипела я, но ключ взяла.

Антарный браслет с «подвеской» все-таки лучше скованных рук.

Пока я неуклюже ковырялась в замке, маг начаровал — точнее, откуда-то телепортировал загодя приготовленную тарелку с мясной и сырной нарезкой, ковригу хлеба, бутылку вина и три бокала. Сам откупорил, разлил и жестом предложил угощаться.

Тьен тоже немного расслабился и присел на соседний стул. Но пить не стал, подцепил кинжалом ломоть ветчины и начал жадно жевать. Я робко потянулась за сыром и, отломив кусочек, сунула в мигом наполнившийся слюной рот. Внизу нетерпеливо заурчал желудок.

— Любишь сыр? — как-то зловеще поинтересовался одноглазый.

— Люблю, — удивленно призналась я. — А что?

— Терилла тоже любит.

Я раскашлялась до выступивших на глазах слез и затравленно прохрипела:

— Так что мне теперь, траву щипать? Или королева ее тоже обожала?

— Тьен, хватит, — вступился за меня Керрен. — Я сам люблю сыр, потому его и взял. Чем размахивать ножиком, порежь лучше хлеб. Нам предстоит долгий разговор, а я — и наша гостья, похоже — сегодня еще не ели.

Великодушно позволив мне утолить первый голод, маг приступил к беседе — точнее, вежливому допросу. Отвечать требовалось коротко и не раздумывая: если я начинала мяться или подбирать слова, Керрен тут же задавал другой вопрос, возвращаясь к пропущенному позже, в иной формулировке. Как мое полное имя? Какого цвета была молния? Как зовут мою бабушку? Где я очнулась? Тема моей кандидатской работы? Между разговором маг осмотрел Териллины перстни. Некоторые попросил снять и, накинув на них салфетку, осторожно завернул и спрятал в карман.

— Хорошо, — наконец заключил он. — Для первого раза хватит. Кажется, я понял, что с вами произошло… или в чем вы нас пытаетесь убедить.

— И? — Я благоразумно пропустила вторую часть фразы мимо ушей.

Керрен впервые отхлебнул из своего бокала — слабый, но обнадеживающий знак доверия.

— Итак, Терилла была очень сильной чародейкой…

— Отрава тоже была неплоха, — проворчал Тьен.

— Верно. Для изничтожения боевого архимага годится далеко не всякий яд. Во-первых, он должен быть без вкуса, цвета, запаха и магической составляющей. Во-вторых, очень редким, потому что королева принимала традиционное комплексное противоядие, плюс несколько составленных лично. Но мы нашли выход.

— Вы?!

Керрен невозмутимо кивнул.

— Да, идея — точнее, теория — была моя. Оставалось только подкинуть ее придворному алхимику, которого Лайен уже замучил просьбами об отраве. Но давать ему обычный мышьяк или цикуту старик остерегался, прекрасно понимая, что в случае почти неминуемой неудачи первой полетит его голова.

— И что вы придумали?

— Противоядие от противоядия. Безобидный для обычного человека порошок, который можно подмешать в общий бокал и отпить первым, чтобы развеять все подозрения. А дальше остается только ждать, пока встретившиеся в крови снадобья сложатся в яд…

— И не стыдно вам? — вырвалось у меня.

— Что? — изумился маг.

— Травить пожилую женщину, да еще чужими руками!

— Нет, не стыдно, — твердо сказал Керрен. — Добро может позволить себе быть благородным только в сказках, ибо зло коварно всегда. Поверьте, любой из наших магов без колебаний вступил бы в честную схватку с Териллой, но она же носу из замка не кажет! Зато без зазрения совести обирает и убивает людей: вешает, колесует, сажает на кол… И травит, между прочим.

— Извините, — смутилась я. Маг прав, тут уж не до средств — достичь бы цели. — Но зачем тогда вы отправили ко мне… то есть королеве… Тьена? Поглумиться над телом?

Одноглазый обиженно фыркнул:

— Я так похож на психа?

«Да!» — чуть не ляпнула я.

— Решили, что отрава не подействовала, — спокойно объяснил Керрен. — Но прослышали о королевском нездоровье и посчитали, что сейчас самый удобный момент для запасного плана.

— Планы у вас, мягко говоря, оригинальные. — Я вспомнила летающий в воздухе пух и нервно хихикнула. — Только полный идиот мог сунуться в спальню архимага с ножом!

— Во-первых, не идиот, а патриот, — угрюмо поправил Тьен. — Во-вторых, я нарочно его изображал, чтобы усыпить бдительность Териллы. В-третьих, по нашим расчетам, один шанс из двадцати у нас был. А в-четвертых, мы ставили на остальные девятнадцать.

— Это как?

— Королева давно разыскивает наше убежище и нипочем не упустила бы возможность поднять телепорт из следа. Вот только отправляли меня к ней из заброшенной шахты, после чего немедленно ее обрушили. Переместившуюся Териллу должно было навечно вплавить в камень. Разве что какой-нибудь гном через сотню лет додолбился бы до странной руды, корононосной…

— Вернемся к вашей истории, — перебил друга Керрен. — Отрава подействовала, и Терилла мертва. Судя по всему, мертва и служанка, на которой королева испытывала блюда и снадобья: либо глуповатая баба, прибираясь в покоях, допила вино, либо Териллу в тот день пытался уморить кто-то еще.

«Вот почему на утреннем подносе с кофе было две чашечки, — сообразила я. — Сколько же в замке служанок перемерло, что девушка так боялась приглашения «составить госпоже компанию»?

— Видимо, королева все-таки почувствовала неладное, — продолжал маг. — Иначе вы очнулись бы в постели, а не на полу. Возможно, ей даже удалось нейтрализовать действие яда — иначе не очнулись бы вовсе. Но слишком поздно. Терилла отчаянно цепляется за жизнь, не желая покидать этот мир, и в момент ее смерти происходит мощный магический выброс, сплетающийся с грозой. Дальше следует неосторожно отбитое заклинание, молния, — и королева со служанкой занимают чужие тела, вышибив из них хозяев. Но вы умирать тем более не готовы, вас-то никто не травил! И ваши души, как вода по проторенной канаве, устремляются в обратном направлении, заселяясь в опустевшие «дома».

— И что же нам теперь делать? — растерянно спросила я.

Керрен отщипнул кусочек хлебного мякиша, задумчиво покатал в пальцах.

— Буду с вами откровенен, Риона. Худшего времени, места и тела для своего перевоплощения вы выбрать просто не могли.

— Как будто меня кто-то спрашивал!

— Да я понимаю. — Маг щелчком запустил хлебный шарик по столу. — Но посудите сами: остров на грани гражданской войны, а Терилла костью торчит в глотках у обеих сторон. И проще всего ее…

Тьен прихлопнул шарик ладонью. Несильно, стоящий рядом бокал едва звякнул, но мурашки у меня высыпали, кажется, даже на пятках.

— Вы же говорили, что я крупный козырь, — жалобно напомнила я.

— Ваша голова, — поправил маг. — Кто ее предъявит, тот и спаситель отечества. При прочих равных условиях. Но то, что я рассказал вам о флоте, — правда. Если мы поднимем восстание сейчас, то власти с легкостью его задавят, а покойную королеву объявят мученицей. Если же вы попадете в руки тайной службы, то вас с пафосом казнят на столичной площади, и королем станет Лайен.

— Этот слизняк? Да его отравят в тот же день!

— Нет. Напротив: будут холить и лелеять. В Лайене, как ни трудно в это поверить, течет королевская кровь — хоть и сильно разбавленная.

— И я даже знаю чем, — проворчал Тьен. — Терилла, по крайней мере, была уверенной в себе хвыбой. А Лайен — трус и подлец, которому не терпится отыграться за синяки от ее каблука.

— Ушам своим не верю, — фыркнул маг. — Неужто у тебя нашлось доброе слово для королевы?

Одноглазый смутился и добавил с полдюжины злых.

— Лайен такой же символ власти, как старинная корона, — уточнил маг. — Она может жать и натирать, но избавляться от нее все равно не станут. Даже Терилла это признавала.

— И вы тоже? — Мне с лубочной четкостью представился Тьен в подвенечном платье, мертвой хваткой держащий красавца-муженька за локоть.

— К счастью, у нас есть кое-кто получше, — с легким самодовольством сообщил Керрен.

— Призрак?

К моему изумлению, оборотень смутился, а одноглазый, напротив, ехидно заулыбался.

— А что будет с нами? — наконец рискнула спросить я, так и не дождавшись ответа.

— Не знаю, — честно сказал Керрен. — Я должен хорошенько все обдумать, кое с кем посовещаться… Риона, я очень вам сочувствую, правда. Но отечество важнее.

Лично для меня важнее была я, и великая цель, во имя которой приносилась эта жертва, ничуть не вдохновляла.