"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Парфенов Михаил Юрьевич

Мишка открыл рот, с трудом соображая, что же это происходит. Откуда в лесу такое количество лошадей? Или все это ему только кажется?

В вышине каркнула ворона.

Показался третий всадник. Небольшая крепенькая лошадка, чем-то похожая на Сивку-Бурку из сказки, мелко подпрыгивая, как мячик, скакала вслед за остальными. В седле тоже сидела девчонка, укутанная в шарф, куртку и шапку. Проезжая мимо палаток, она успела обернуться и, как Мише показалось, кивнуть ему.

От этого кивка у Рыбкина все поплыло перед глазами, он попятился, споткнулся и свалился обратно в палатку. Жалобно крякнул крепежный трос, завопил Антон.

– Вставай, вставай! – дергал Рыбкин приятеля за рукав, все ближе и ближе пододвигая его к выходу. – Рыжий, поднимайся, там лошади!

– Какие лошади? – Не разлепляя глаз, Верещагин попытался отцепить от себя руку друга. – Перестань меня толкать!

Ребята в палатке стали поднимать сонные головы.

– Только что по дороге проскакали! Вставай! – с еще большим азартом стал трясти товарища Рыбкин.

– Твои привидения, сам и лови!

Антон отвернулся, натянул на себя Мишкин спальник, собираясь спать дальше. Мишка выпал из палатки и, еще не соображая, что делает, пошел к тропинке.

На этот раз следы были. На лыжне – а вчера весь день туда-сюда по тропинке ездили любители зимних видов спорта – четко виднелись вмятины от копыт.

Из-за поворота показался дед на лыжах. Бодро размахивая руками, он быстро катился вперед.

– Надо же, а! – вздохнул он, останавливаясь около Мишки. – Они уже здесь были! Всю лыжню раздолбали! Вот гады!

Дед горестно покачал головой, стянул перчатку и почесал нос.

– Кто? – Спросонья Рыбкин плохо соображал.

– Да лошади. Каждый раз лыжню разбивают, управы на них нет. – Дед сунул маленькую ладошку в перчатку. – Сколько их здесь гоняли! Сколько препятствий ставили! Ничего не помогает! Все равно скачут. Их даже призраки не останавливают!

При упоминании о призраках Миша нахмурился, но дед больше ничего не сказал. Он одновременно воткнул обе палки в снег, резко оттолкнулся и покатил дальше, спотыкаясь на колдобинах.

– И чего ты орал? – сонный Андрюха Васильев, как всегда, лохматый и, как всегда, одетый кое-как, вяло потягивался, кривя рот в широком зевке. – Подумаешь, лошади… У меня в бабкиной деревне у одного мужика верблюд жил. И ничего… – Он покопался в карманах, достал шапку, натянул ее на голову. – Блин, холодно-то как!

Да, верблюд, конечно, будет посильнее лошади. Но и лошадь еще та зверюга…

Только сейчас Рыбкин заметил, что на улице, да и в палатке, действительно холодно. Пронзительно-голубое небо и яркое солнце обещали сильный мороз.

Паганель торопил всех с завтраком, последний раз проверял лыжи, предупреждая, что сегодня они пройдут как минимум километров двадцать.

Но прошли они гораздо меньше.

Обогнув лес по большой дуге, они вышли на ровную просторную просеку. Впереди широким, размеренным шагом шел Олег Павлович, за ним пристроились девчонки, Миша с Антоном оказались в хвосте. Рыбкин постоянно сходил с лыжни, палки разбегались у него в разные стороны, и вообще он уже подумывал, что завтра останется охранять лагерь вместо хитрого Васильева, который сейчас, наверное, спит в палатке, укутавшись во все спальники.

Его тоскливые размышления прервал знакомый топот. Мишка даже оглядываться не стал. Он шагнул с тропинки и повалился в сугроб, подбирая под себя лыжи.

– Куда? – раздалось сзади, и сверху на него посыпались комки снега.

– Дорогу! – гаркнули следом.

Рыбкин приоткрыл глаза. Судя по следам, первая лошадь прошла рядом с ним, две другие, делая крюк, обошли его на почтительном расстоянии. Теперь он смог их рассмотреть. Впереди ехала девчонка со светлыми волосами, остроносая, скуластая, с быстрыми злыми глазами. За ней – маленькая крепкая девочка, хвостик смешно торчал из-под шапки. Третья девчонка была чем-то похожа на вторую, такая же невысокая, крепкая, глаза ее прикрывала длинная челочка. На вид им было лет двенадцать-тринадцать. Все три лихо сидели в седлах, ловко управляясь с огромными животными.

Увидев большое количество лыжников, кони занервничали, а последняя невысокая бурая лошадка с длинной спутанной гривой начала пятиться, приседать на задние ноги, все больше и больше увязая в снегу.

– Мамай! – рявкнула наездница. – Хватит дурить!

Паганель обернулся, энергично взмахнул палками, отчего головная белая лошадь шарахнулась в сторону. Беловолосую всадницу мотнуло в седле.

– Не дергайте палками, – крикнула она, подбирая выпущенный из рук повод. Лошадь развернулась и встала.

– Это вы с утра были? – улыбаясь, спросил Олег Павлович.

– Мы, – хором ответили две похожие друг на друга девочки.

– А что? – тут же кинулась в бой светловолосая.

– Красиво. Здорово у вас получается. – Паганель похлопал белого коня по шее.

– А погладить можно? – протянула руку Лиза.

– Только осторожно, он может укусить, – предупредила светловолосая.

– А покататься можно? – выехал вперед маленький Сашка Токаев. – Чуть-чуть. Я умею!

– Прокат у нас после обеда. Приходите на фабрику, – холодно отрезала светловолосая.

– Вика! Поехали дальше! – заторопила девочка с хвостиком.

– Ну вот, лыжню испортили… – вздохнула Карина.

– Еще накатаете, – отмахнулась от нее Вика. Видно, на эту тему с лыжниками она разговаривала не раз и не два. – А лучше идите в ту часть леса, – светловолосая махнула рукой куда-то вперед, – нас там не бывает.

– Почему? По не накатанной лыжне езда плохая? – усмехнулся Паганель.

– Не ходим туда, и все, – угрюмо отрезала светловолосая. – Не наш это лес. Там другие ходят.

– Тоже лыжню бьют? – зло спросила Карина.

– Нет, не бьют… – начала светловолосая, но ее перебили.

– Вика, чего встала? – грубо окрикнула ее девочка на низкорослом Мамае. – Пошли!

– И часто вы здесь катаетесь? – уже в спину всадницам спросил Олег Павлович.

– Два раза в день, – не поворачиваясь, крикнула светловолосая Вика. – Сейчас – первый.

Две другие девчонки отозвались дружным смехом.

– Ну что? – Паганель оглянулся на притихших ребят. – Пойдем туда, где нас не затопчут?

Но их затоптали и там.

Следы копыт показывали им границу леса, где ходили лошади и где их не было. Но как только ребята выехали на чистую ровную лыжню, они снова наткнулись на свободно гуляющего коня. Сначала все подумали, что он гуляет один. Конь задумчиво шел сам по себе, печально опустив морду в снег. Седла на нем не было, только свисала с тощих боков потертая попона.

Даже на взгляд неискушенного Мишки, который за всю свою жизнь видел не очень много лошадей, в основном на аллеях парка, этот конь был очень стар. Провалившаяся спина, прикрытая попоной, обвислый живот, понуро опущенная голова, изогнутые ноги.

Но вот из-за коня выглянула девчонка. Такая же невысокая, как предыдущие наездницы, небольшой курносый носик прятался под веснушками, длинные рыжие волосы лохматой гривой были рассыпаны по плечам. Девчонка окинула взглядом лыжников, на ее бледных губах появилась улыбка.

– Ну вот. – Олег Павлович остановился, вокруг него сгрудились ребята. – А нам сказали, что лошадей здесь не будет.

– Мы уже уходим. – Девчонка коснулась рукой шеи коня, и тот доверчиво повернул к ней голову.

– Вас здесь много? – спросил Олег Павлович.

– Здесь других лошадей много, не только наши. – Девочка погладила коня по морде, тот качнулся, тяжело вздохнул и положил голову на плечо спутницы.

– А вы откуда?

– Мы с фабрики, – медленно подбирая слова, ответила девочка. – Там конюшня. Есть… – И быстро добавила: – Вам здесь делать нечего. Уходите!

– Почему это? – улыбнулся Олег Павлович.

Девочка быстро вскинула глаза и тут же опустила их.

– Нельзя, и всё, неужели не понятно? – Она дернула коня за попону и пошла прочь, с трудом выдергивая ноги из снега.

Мишка крутил головой, соображая, что ему так не нравится в этом месте. Елки, лес, изгиб дороги, большой сугроб.