Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен

— Майкл? — внезапно я чувствую себя неловко. Арзо, должно быть, замечает мой дискомфорт, потому что отмахивается от этого взмахом руки и отвечает на мой вопрос. — Да, — мрачно говорит он, — он мне сказал.

— Это должна быть женщина. Я почувствовала запах розовой воды на Уилтшор-авеню как раз перед тем, как нашла О'Ши. И тот факт, что его заклинание нацелено на мужчин, означает, что всем этим руководит женщина, которая будет невосприимчива к его воздействию, — мысль начинает формироваться, но она туманна; прежде чем я успеваю полностью осознать её, она исчезает, и Арзо снова говорит.

— Нет никаких доказательств того, что это заразно.

— Нет, но в этом есть какой-то смысл. И Люси, я имею в виду Черити Уэзерс, сказала мне, что это была женщина.

— Ты имеешь в виду человека, которого столкнули под поезд?

Я киваю.

— Меня бы тоже столкнули, если бы не появилась полиция.

В его глазах вспыхивает гнев.

— Я слышал об этом.

Я пожимаю плечами. Действия Фоксворти и Николлс, кажется, произошли целую вечность назад. Кроме того, что мне с этим делать? Я рассказываю ему о Бет и о том, что, возможно, она в этом замешана.

Он хмурится.

— И всё же ты говоришь, что она помогла тебе спасти этого типа Мэтью?

— Это может быть двойной блеф. Ну, знаешь, завоевать всеобщее доверие, создать впечатление, что она из хороших ребят. Возможно, она знала, что я за ней слежу, и это был единственный способ, который она смогла придумать, чтобы заставить меня поверить в обратное, — заметив взгляд Арзо, я коротко усмехаюсь. — Да, я знаю. Мне это тоже кажется маловероятным. Но в ней есть что-то, чему я не доверяю.

— И что дальше?

— Я собираюсь и дальше всем нравиться. Особенно Бет.

Он начинает усмехаться. Я обиженно смотрю на него.

— Что?

— Тебе, наверное, не нужно особо стараться.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты, как правило, нравишься людям, Бо. Я никогда не видел, чтобы ты очень старалась, но все, кто встречается с тобой, хотят стать твоими друзьями.

— Это неправда.

— Нет, правда. Приведи мне пример кого-нибудь из своих знакомых, кому ты не нравишься.

Я думаю о своём дедушке. Я уверена, что он любит меня; но нравиться — это другое дело. Но я не думаю, что он любит кого-то, кроме этой проклятой кошки, так что, думаю, он не в счёт.

— Борис, — говорю я наконец. — Он презирал меня.

— Это всё, на что ты способна?

— Майкл Монсеррат. Я пыталась напасть на него.

— В стрессовой ситуации, — мягко отвечает Арзо. — Кроме того, я думаю, что ты очень даже нравишься Лорду Монсеррату.

Мне нечего на это сказать, поэтому я меняю тему. Есть ещё кое-что, что мне нужно знать.

— Арзо, насколько это будет сложно?

Он знает, что я не имею в виду поиски новой жуткой вампирской Главы.

— Сложнее, чем всё, что ты переживала раньше.

— Ну и дела, не приукрашивай, — пытаюсь пошутить я. Это не работает.

Выражение его лица серьёзное.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала. У меня болит голова, и боль никак не хочет проходить. И, — я облизываю губы, — раньше, когда кто-то пил, у меня начинали трястись руки.

— Дальше будет только хуже, Бо. Ты когда-нибудь видела, как героиновый наркоман пытается избавиться от этой привычки?

— Только по телевизору.

— Тогда ты даже не представляешь, насколько это тяжело. Ночная потливость, галлюцинации, твоё тело кричит от боли…

— Знаешь, ты не упомянул обо всём этом раньше.

— Это что-то изменило бы?

Я думаю об этом. Вероятно, нет.

— Почему ты это сделал?

Он молчит.

— Почему ты решил не пить?

— Я понял вопрос. Просто я никогда никому об этом раньше не рассказывал.

— Даже Тэму?

Он слегка смеётся и качает головой.

— Нет, даже не Тэму, — он вздыхает. — Была девушка. Далия. Самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Мы познакомились в Национальной галерее.

Я стараюсь не показывать удивления. Мне трудно представить, как Арзо бродит по городу и рассматривает картины.

— Да, Бо, — мягко продолжает он, — во мне есть кое-что культурное. Я даже читаю стихи время от времени. Так или иначе, я столкнулся с Далией перед портретом Джейн Остин. Она была большой поклонницей «Гордости и предубеждения», — его лицо искажается. — Я думаю, она искала своего мистера Дарси.

Я молчу. Очевидно, что Арзо нелегко рассказывать эту историю, и я не хочу прерывать его бессмысленным вопросом, который заставит его замолчать.

— Мы сходили на несколько свиданий. Через пять минут после знакомства я понял, что влюблён в неё. Провести остаток своей жизни рядом с ней — это всё, чего я хотел, — на его лице отражается боль, и он отводит взгляд. — Затем она исчезла. Без следа. Она не отвечала на звонки. Я не смог отследить её по этому номеру, потому что тогда ещё не было мобильных телефонов. Её семья не знала, где она, и она не появилась на работе, — он снова погружается в молчание.

Я наблюдаю за ним несколько мгновений. Когда становится ясно, что он не собирается говорить, я спрашиваю:

— Ты думал, её завербовали?

Он кивает.

— Мой лучший друг сказал мне, что она собиралась это сделать. Однажды, когда я работал, она повела его посмотреть на этот самый дом. И поскольку я был готов последовать за ней на край света, я убедил Лорда Монсеррата завербовать и меня тоже.

— Майкла?

Он кивает.

— Вне сезона?

Арзо слабо улыбается.

— Я могу быть очень убедительным. И у них были свободные места. По какой-то причине тот год был особенно неудачным в плане количества новобранцев, переживших процесс обращения.

Я в ужасе смотрю на него.

— Далия была одной из тех, кто не выжил?

— Нет, — он невесело смеётся. — Нет, она не была в их числе. Она оставалась в реальном мире, сбежала в Гретна-Грин с моим так называемым другом.

(Гретна-Грин — маленькая шотландская деревушка, прославившаяся тем, что в старину люди могли там вступить брак в обход суровых английских законов, — прим)

— О, чёрт возьми, Арзо. Мне так жаль, — я протягиваю руку, чтобы взять его за руку, но он отстраняется. Жалость — та ещё сука.

— Конечно, тогда я этого не знал. Я просто подумал, что совершил ужасную ошибку, обратившись, потому что её здесь всё-таки не было. Я не пил. Это был ад, но я, чёрт возьми, не пил. Я собирался вернуться к ней. Только вот, когда я дожил до полнолуния и стал Сангвином, а не вампиром, и вернулся, я застал их вместе, — его губы кривятся. — Блаженно счастливых.

Я не могу сказать ничего такого, от чего ему стало бы легче. Это целый груз обиды, который он, очевидно, носил в себе долгое время.

— Не могу поверить, что он тебе не сказал, — бормочу я.

— Мой друг?

— Нет. Чёртов Майкл Монсеррат. Не могу поверить, что он не сказал тебе, что её здесь нет.

— Таковы правила вампиров, Бо. Ты это знаешь. Это обет молчания.

— Он мог бы сделать чёртово исключение. Ему не нужно было нанимать тебя.

— Ему нужен был следователь, — Арзо вздыхает. — Это соответствовало его целям. Что бы ни случилось, Лорд Монсеррат заботится только о Семье.

Я чувствую себя виноватой из-за того, что ввязалась в это дело, но не могу избавиться от ощущения, что меня обманули.

— И теперь у него их два, — заметив растерянный взгляд Арзо, я поясняю. — Два следователя.

На его лице мелькает понимание, смешанное с сочувствием.

— В эти дни на него работаем не только мы. И он не подставлял тебя с О'Ши, Бо. И он не имеет никакого отношения к нападению на «Крайние Меры», — голос Арзо срывается. — Я тоже помогал убедить тебя.

Я отвожу взгляд. На самом деле никто не заставляет меня делать то, чего я на самом деле не хочу — мой дедушка подтвердит это. Но Арзо не лжёт, когда говорит, что присоединился к Монсеррату, чтобы убедить меня. Но что сделано, то сделано. Я всё ещё чувствую укол предательства, но сейчас я мало что могу с этим поделать.

— Я сожалею о том, что с тобой случилось, Арзо. Мне правда жаль, — говорю я. Не только из-за Далии, но и из-за нападения на «Крайние Меры». Я смотрю ему в глаза. — Я просто не хочу быть вампиром.