Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

стенами у себя на участке, а галька с берега озера ей не нравится – вот она и собирает строительный материал, когда ходит с родителями в горы. Конечно, никаких точных координат от ребенка Ирифи получить не смогла, но примерное описание места тоже пришлось кстати, да и заветный камешек с вкраплением таллеана ей удалось прикарманить в качестве подарка.

Она начала размышлять.

Отдавать найденный камень в Комитет ей не хотелось: Ирифи быстро распробовала удобство пользования им в повседневной жизни. Порталы больше не отнимали столько сил, стали возможными регулярные эксперименты с зачаровыванием вещей. Конечно, льготы и немаленькое финансовое вознаграждение были неплохим стимулом, но Ирифи никогда не мечтала о больших деньгах. Ей и без этого хватало на все по мелочи и еще немного сверху, за последние годы она привыкла к такой невзрачной жизни и не хотела ничего менять. И пока она пыталась решить, что делать с внезапной находкой, у нее в голове родился план.

Все предыдущие варианты мести сразу же стали казаться несуразными, а новая идея захватила Ирифи с головой. Если на месте, упомянутом девочкой, найдется еще таллеан, то все сработает. Ей хватит сил.

Она отберет чувства, но не у него, нет – она украдет у всего города возможность чувствовать что-либо по отношению к нему[46]. И тогда никто – ни продавщица в супермаркете, ни официант в ресторане, где он пьет утренний кофе, ни та дамочка с бирюзовыми тенями, с которой они пару дней назад гуляли по парку, – не будет уделять ему лишнего внимания. Останется только безразличие. Безразличие да дежурные реплики, такие же, какими он награждал ее всякий раз, когда был не в духе или не хотел изображать интерес. Всем будет плевать на него. Он будет одинок – как и Ирифи все эти годы. А одиночество порой хуже, чем смерть.

Но сначала надо было проверить, сколько здесь живет арикъялнов и возможно ли их спровадить: в противном случае такой крупный всплеск магии сразу будет замечен и привлечет море ненужного внимания.

Так Ирифи и познакомилась с Берном. То, что он считал ее человеком, было выгодно во всех отношениях. Смущало лишь одно: никакой информации об арикъялнах ей не сообщат. Пришлось в очередной раз пораскинуть мозгами, вспоминая, кто мог бы помочь с решением этой проблемы.

* * *

Сотрудник, в свое время принявший у Дирка взятку, долго на рабочем месте не продержался: бдительный Шалимар спустя полгода поймал его с поличным на новой, куда более серьезной махинации. Неудачливый мошенник после уплаты штрафов был уволен и отправлен в Нибельштадт на исправительные работы, но он был не последним из тех, кто использовал широкие возможности своей должности, пренебрегая законом. Будь Шалимар немного опытнее в те годы – он бы проверил и остальных коллег и, возможно, обнаружил бы второе гнилое яблочко – того, кто на самом деле исправил Дирку фамилию в документах, а не того, кто договаривался и получал деньги. По случайному совпадению именно он оказался знакомым Ирифи – тем самым вэтте, который звал ее поработать в Совете. Еще тогда она смекнула, что он причастен к каким-то грязным делишкам и был бы не прочь ее туда втянуть, но не придала этому значения. Пришло время проверить, была ли она права.

Ирифи связалась с ним и спросила, насколько часто случается так, что человек остается без проводника. Жуликоватый вэтте сразу смекнул, что ее интересует нечто незаконное. Слово за слово, они встретились и обсудили сделку: он состряпает поддельную бумагу, утверждающую, что у Ирифи в Праге был проводник, умерший в довольно молодом возрасте. Уговаривать мошенника пришлось долго – больших денег отдавать не хотелось, но в итоге сошлись на том, что она в течение года зачарует несколько амулетов, по предназначению родственных браслету Кадера. Ирифи решила, что она неплохо сторговалась – с таллеаном это почти не отнимет времени и сил.

Берн принял новость о том, что она знает о существовании арикъялнов, с удивлением, но легко поверил в это, тем более у нее на руках была бумага. Теперь они могли свободно разговаривать почти обо всем, и Ирифи, не теряя времени, познакомилась с другими жителями города: осторожной Эсси, которую Бернхард считал почти что дочерью, угрюмым Симоном и вечно занятой Анной. Трое – это уже много, с Берном – четверо. Задача усложнялась.

Но имелись и радостные новости: ей не надо было больше платить за жилье. Бернхард предложил поселиться у него, и Ирифи, недолго думая, согласилась. Она быстро втянулась в созданную ей же самой опасную игру: ей нравилось изображать очарованную магическим миром и немного стеснительную женщину, которая приветливо ко всем относится и, возможно, неровно дышит к кобольду, но никогда в этом не признается. И никто не предполагал, что при любой возможности она спешила в горы в надежде отыскать там невзрачный серый камень, покалывающий ладонь при прикосновении.

И она нашла его. Не сразу, конечно – понадобилось множество попыток, общупанных обломков скал и прогулок между огромных сосен. Но это того стоило: мелкие вкрапления магии выделялись на шершавой поверхности, как первые капли дождя, упавшие на сухую землю – надо было лишь почувствовать.

Жизнь стала размеренной: Ирифи продолжала понемногу добывать таллеан, думала, как будет избавляться от невольных свидетелей-арикъялнов, и украдкой следила за тем, кого должно было настигнуть ее возмездие – странное, но страшное в своей изощренности. Порой, под предлогом поездок к родственникам, она возвращалась в Чехию, чтобы показаться в местном Совете, пару раз ездила вместе с Берном к его знакомым в другие города. Ирифи даже вновь побывала в Вене и, как ни странно, не посчитала ее такой ужасной, как раньше. В конце концов, в случившемся был виноват не город, а конкретный человек.

Найденные камни она нанизала на леску, сделав браслет – чрезвычайно удобную в пользовании вещь. В горах все еще оставалось несколько крошечных вкраплений таллеана: в крайнем случае она сможет вернуться и забрать их. А еще, пока Ирифи занималась насущными вопросами, к ней наконец-то пришла идея.

Выдворить остальных одновременно, да еще и на срок около недели – чтобы следы магии успели исчезнуть – было задачей сложной. Почти все планы имели изъян, но, после долгих раздумий было решено попробовать подбросить всем письма, которые могли сподвигнуть на время покинуть местность. В выигрыши в лотерею и приглашения на какие-то закрытые события в двадцать первом веке уже никто не верил, да и присылать это исключительно арикъялнам было бы странно. А вот письма с угрозами могли заставить забеспокоиться и внимание Комитета не должны были привлечь – старый знакомый сказал, что это, скорее всего, посчитают розыгрышем, пока