Бояринъ из куна-чакры - Владимир Борисович Журавлев

Прикидываю, какой Вера могла быть в юности, и погружаюсь в работу.

Через полчаса я ее нахожу. Вот она в строгом построении на выходе царствующих особ, яркий бриллиант красоты в ожерелье из фрейлин. А вот она же в танце с красавцем-офицером, глаза искрятся смехом, на губах таинственная улыбка. Не Збарская. Не Вера. И не русская — чистокровная полька.

Вероника Ягеллонка, отдаленная родственница рано угасшей Великой княжны. И вполне вероятная будущая королева Польши, если найдется кому ее поддержать. Там постоянно передел власти, единственная уцелевшая представительница древней королевской крови в любой момент может претендовать на титул.

Но вероятнее — на пулю киллера.

Ох, права была Вера, когда говорила, что из прошлого остались она, я да близняшки. Интересно, а близняшки тоже? В смысле, претендуют на что-то? Интересно-то как! А вот еще вопрос: архив младоимператорского двора — он точно младоимператорский или нечто большее? Интересно, аж жуть… Но не настолько, чтобы не спать всю ночь. Успею еще разобраться в тайнах мадридского двора.

И я решительно отправляюсь в постель. Всё, я сплю! Пусть хоть киллер в ночи заявится — сплю, и точка! Нюх, конечно, киллера засечет и разбудит, да и Слух тоже… но все равно сплю! И даже не подслушиваю, о чем там сплетничают девочки. А они сплетничают, отсюда слышно…. Х-р-р-р…

Летний бал проводится ежегодно в конце лета в день с изумительной погодой. И я на него все же иду. Вера как-то исхитрилась, упросила князя Кирилла, тот попросил кого-то из зависимых поместных князей, в результате меня пригласили.

Так что на бал мы выдвигаемся все, но имеется разница. За Мишель приезжает лично князь Бран на роскошном спорткаре. За Верой с дочками — а Риманте тоже приписали к дочкам — князь Кирилл присылает огромный лимузин, туда человек десять можно запихать, и еще останется свободное место. Но на свободное место меня не пускают. Так что женщины уезжают, а я топаю пешком. Впрочем, главный городской парк находится недалеко.

Обычно парк закрыт для посетителей. Он — для своих, для кланов. Закрытые выставки там проводятся, аукционы… так называемые конкурсы красоты, так называемые командные турниры по рукопашке, какие-то элитарные эстрадные ребята там отжигают иногда… да вот еще Летний бал. Зимний, кстати, тоже — но Зимний в Снежном павильоне, а Летний на открытом воздухе. Ах да, и выпускной вечер Магической академии тоже там.

Семейство поместных князей Ямпольских уже дожидается меня у бокового входа. Через центральный проходят только члены трех могущественных кланов — Меньшиковы, Ярыгины и Лихачевы. Ну и их приглашенные, разумеется. А мы тут, бочком-бочком, без фанфар в боковую калиточку. Весь Летний бал представляет из себя огромную машину по уточнению места каждого благородного в местной иерархии. Сюда не танцевать приходят, даже не себя показать, а показать свой статус.

Князь Ямпольский с супругой — коренастые, плотненькие и довольно пожилые. И три дочки с ними, такие же мелкие, круглые и жизнерадостные. Еще бы — они приехали на Летний бал! Это здесь они протискиваются в боковую калиточку, а у себя на районе они ого-го! Они на Летнем балу были, самих Меньшиковых вот на таком расстоянии видели! Ну и я, значит, с ними.

Князь мне мягко выговаривает за опоздание, хотя я пришел заранее. Но так принято — приглашенных и облагодетельствованных положено шпынять. Княгиня тоже не остается в стороне, критикует мой наряд. По ее мнению, лучше одеться скромно, но в натуральное, чем позориться дешевыми польскими подделками под западные дома моды. Хотя на мне не подделка, а настоящий костюм от Мерсье, испанский стиль, серая гамма. И туфли от Борджи, дороже в Старом Донце просто не нашлось. Но кто я такой, чтоб возражать? Приблудный полукровка. Поэтому принимаю упреки с вежливой улыбкой и поддерживаю светскую беседу, в смысле, слушаю бесконечные рассказы стариков об их мелкопоместных происшествиях и событиях да поддакиваю в нужных местах.

В парке пока что гуляния. Все бродят туда-сюда без определенной цели, демонстрируют себя, свои наряды, украшения и свиту. Кстати, свита. Телохранители на Летнем балу запрещены, но Меньшиковым, Ярыгиным и Лихачевым можно. Поэтому три главных семейства гуляют как бы со всеми, но попробуй подойди. Я и не пробую. Только отыскиваю взглядом своих женщин и стараюсь далеко не отходить. Впрочем, Ямпольские движутся примерно в том же стиле, то есть недалеко от своих покровителей Меньшиковых.

Что мне не понравилось — на аллеях продают спиртное просто в громадных количествах. Все дело в магии. Благородным алкоголизм не грозит, как и цирроз печени, хоть залейся пойлом. Ну все и заливаются. А с большой дозы алкоголя у некоторых сносит крышу. К утру, конечно, все проходит, но до утра такие индивидуумы представляют из себя озорных свиней. Тоже своего рода украшение и развлечение Летнего бала.

Сам я не пью. Так-то хороший алкоголь мне нравится, но в дружеской компании, не в толпе. Да и маме Вере обещал, что ни-ни.

Моя социализация продвигается успешно: князья Ямпольские без умолку оценивают присутствующих, делятся краткими и язвительными характеристиками, сравнивают с прошлыми балами — где еще я нашел бы подобную информацию? А тут за какой-то час практически разузнал все необходимое об основных одаренных и их детях. И вживую на них посмотрел, личное мнение составил. Мне с ними вскоре учиться в Магической академии. Так что выход на Летний бал уже себя оправдал.

После гуляний начинается собственно бал. Формируется проход юных пар по аллее к танцполу. И какие там горят страсти! Кто с кем, кто после кого — значение имеет любая мелочь!

Я туда не рвусь. Кто я такой, чтобы танцевать с княжнами? Всего лишь полукровка, приглашенный из милости князя Кирилла. Но своих сестричек краем глаза отслеживаю. Риманте — ту не видать, мелкая она.

— Коэн, Коэн! — вдруг возбуждаются дочки Ямпольские.

О, про этого придурка в перьях даже я слышал. Известный в узких кругах педераст. Так он еще и поет. Самовлюбленный, расчетливый и абсолютно беспринципный — хотя тоже благородный. Ну, а каким еще быть проститутке мужского пола?

Вот во время его прохода со свитой подражателей что-то с близняшками началось. Накрученным зрением я отчетливо разглядел, как круглорожий индюк с дурацкими перьями в прическе что-то презрительно цедит попавшейся под ноги Жанне — а потом с размаху бьет ее по щеке. Жанна исчезает под ногами рядом стоящих. Потому что педераст — не значит слабый. Коэн вообще-то детина под метр девяносто с соответствующим весом,