Адвокат вампира - Елена Комарова

только что съела целый лимон без сахара, и говорит: «А сделай-ка мне чаю», и я завариваю, подаю… Она только попробует – и сразу добреет. И потом только и просит постоянно: «Завари еще своего чудесного чаю». Жаль, – помрачнела она вдруг, – что мистер Грей его последнее время не слишком любит. Подумаю, может, и поищу себе другое место. Только ты не подумай, Мэри, что мне здесь что-то не нравится – и жалованье приличное, и подарки на Рождество достойные, и миссис Блэк не слишком сурова – просто хочется увидеть что-то новое. Ах, Мэри, я даже завидую тебе, ведь ты видела другие страны со своей хозяйкой! Как бы я хотела оказаться на твоем месте, хоть ненадолго!

– Это было давно, – Мэри опустила глаза. – Да и поверь, служить личной горничной оперной примадонны – не самое чудесное занятие в мире. Ох, эта артистическая публика, сплошные капризы… – она махнула рукой.

– Я бы никогда не оставила такую работу!

– Мне тогда казалось, что передо мной открываются новые двери. Потом я встретила замечательного человека, и он сделал мне предложение. – По глазам Джейн она поняла, что та жаждет продолжения. – И тогда я пришла к ней и сказала: «Ах, синьора Арлетти, вы знаете, что моя преданность вам безгранична, но мое сердце теперь принадлежит другому, самому чудесному, доброму и любящему человеку на свете». Синьора даже сделала нам на свадьбу ценный подарок. Мы были так счастливы, но мой муж погиб из-за несчастного случая, и я осталась одна. У меня были кое-какие сбережения, но я решила снова пойти в услужение.

– К мистеру Хопкинсу, – кивнула Джейн. – Знаю, хороший дом и хозяин.

– К мисс Хопкинс, – улыбнувшись, поправила ее Мэри. – Приличное место, но потом я встретила давнюю знакомую, которая рассказала, что мистер Дориан Грей ищет новую горничную и предлагает более высокое жалованье. Мисс Хопкинс, конечно, не слишком обрадовалась, но отнеслась к моему решению с пониманием.

В кухню вошел новый человек – очень высокий и худой, похожий в своем длиннополом пальто и шляпе, которую упорно отказывался снимать даже в доме, на сбежавшее огородное пугало, и страху бы он навел на полевых воришек немало. Забрав кофейник и чашку, он уселся в уголке и почти слился с тенями.

– Жуткий тип, – шепотом призналась Джейн. – У меня от него мороз по коже, сразу видно – иностранец. Да еще и пьет без конца этот кофе, вот уж отвратительное зелье! Поскорее бы хозяин от них избавился! В последний год слишком много всего изменилось, – ее передернуло. – Еще и его личный помощник, он говорит, словно лает.

– Возможно, он просто серьезно болел в прошлом. Оттого и потерял голос.

Джейн мотнула головой, давая понять, что ее такими объяснениями не успокоишь.

– На Пасху будет ровно три года, как я здесь служу. Раньше мистер Грей регулярно давал балы и приемы, и можно было найти укромное местечко, откуда рассмотреть всех самых красивых и знаменитых светских дам и их наряды. Не то, что сейчас.

– У синьоры Арлетти временами случались то, что она называла «поисками себя», – сказала Мэри. – Синьора отказывалась от всех приглашений, не отвечала поклонникам, уезжала за город, чтобы избавиться от звездной славы. Она занималась цветами и пела веселые деревенские песенки. – Из угла, где сидел мужчина, о котором они с Джейн почти забыли, донеслось ехидное хмыканье, и девушки совместно послали туда убийственные взгляды. – Правда, через некоторое время синьора решала, что благополучно обрела себя, и возвращалась в Милан, наверстывать упущенное, – закончила она свой рассказ.

Обе горничные весело рассмеялись.

– Занятная история, – глухо донеслось из темноты. – Я бывал в Италии и знавал когда-то синьору Арлетти. Прекрасное контральто, редкостный талант. Уж не встречались ли мы тогда?

– Сомневаюсь, – холодно ответила Мэри. – Должно быть, вы ошиблись.

– Все возможно, – ответил тот. Покрутив в пальцах фарфоровую чашечку с остатками кофейной гущи, он поставил ее на стол. – Bonne chance, Mesdemoiselles[6].

Когда он ушел, Джейн, наморщив носик, взяла оставленную грязную посуду со стола и убрала в сторону.

– Он ужасен, – произнесла она. – Совершенно не представляю, зачем мистер Грей его нанял.

– Таких людей нанимают обычно для защиты с оружием в руках.

– Тогда они здесь из-за нашего гостя! Он наверняка наследник какого-нибудь королевского рода, и на него охотятся другие претенденты на трон! Потому он и не выходит из комнаты – опасается покушения, а мистер Грей его защищает, чтобы не допустить страшных последствий в Европе, – с энтузиазмом продолжила Джейн, и ее глаза загорелись. – Правда, лучше бы выходил. Как прикажете незаметно убирать в его комнате, если он все время там?

– А ты была в его комнате?

– Конечно, когда устала ждать, пока он уйдет. Если приходится выбирать между необходимостью потревожить гостя и необходимостью прибраться – за грязный пол и неубранный поднос будут бранить сильнее. – Джейн встала и отряхнула платье, разглаживая складки и поправляя фартук. – Ну что ж, мне пора приниматься за работу.

– И мне тоже, – Мэри взяла поднос и вдруг внимательно посмотрела на свою подругу, прищурившись. – Погоди минутку, у тебя на шее что-то блеснуло…

Джейн быстро ощупала себя.

– Это подарок моего покойного деда, – сказала она, доставая на свет маленький серебряный крестик. – Спасибо, что заметила, попадись оно на глаза миссис Блэк – и мне несдобровать. Так и слышу, как она гнусавит, что украшения неприемлемы для приличной горничной.

– Носи не снимая, только спрячь, – серьезно произнесла Мэри, помогая подруге поправить воротничок. – Мне тоже пора, пыль в библиотеке уже заждалась.

Черная лестница, которую все слуги использовали для передвижений по дому, начиналась возле кухни, и обычно на ней было более людно, чем на самом шумном балу – кто-то несся вверх, кто-то – вниз, кто-то тащил ведра, кто-то – подносы, все спешили выполнять приказания. Но сейчас она пустовала – служанка попала в один из редчайших периодов затишья. Подобрав подол, она быстро пошла наверх, когда на ее плечо легла тяжелая мужская рука.

– Нашли, что искали?

– К счастью, нет. Я внимательно проследила и за остальными служанками вчера перед сном, никаких следов укусов.

– А последняя горничная покинула дом три дня назад… Граф наверняка проголодался. Постарайтесь не попасться ему на зуб, мисс Адлер.

Ирен поморщилась.

– Ваша забота очень приятна мне, месье Эрик.

Он тихо засмеялся.

– Заботиться о вашей безопасности – моя обязанность. В противном случае, как пообещал мне месье Харкер при нашей недавней встрече, он все-таки меня пристрелит. Вы говорили с графом?

– Нет, – покачала головой Ирен. – Он почти не выходит из своей комнаты. Я видела его всего один раз в библиотеке. Кажется, он не узнал меня…

– Вы хорошо изменили внешность, – одобрил Эрик. – И хорошо играете свою роль. Но вряд ли настолько, чтобы провести носферату.

– Он даже не взглянул в мою сторону. – Ирен замолчала и сменила тему. – Скажите, месье Эрик, в кухне… это было необходимо? Ваша ремарка?

– Мне было сложно удержаться. Более того, я ведь действительно был в Милане в те годы, когда вы там пели. А где теперь горничная Мэри?

– Мария? – Ирен улыбнулась. – Она вышла замуж и осталась в Варшаве. На Рождество мы обмениваемся поздравительными открытками, я стараюсь присылать им в подарок что-нибудь приятное. Они хорошие люди.

– Удивительно, что вам удалось оставить за собой воспоминания хороших людей, – с откровенной завистью сказал Эрик. – Мне в свое время – нет.

– Неужели у вас не было дорогих вам людей? – удивилась Ирен.

– Были. Несколько. Когда-то, мисс… Мэри, я сделал огромную ошибку. Позволил себе испытать некие чувства к одной девушке. Я потерял все, что имел, кроме горьких воспоминаний да осколков разбитого сердца. – Теперь голос Эрика прозвучал наполненным тоской. Он помолчал, затем спросил уже другим тоном: – Вы тоже разбили немало сердец?

Ирен грустно вздохнула.

– В первую очередь – собственное. Последний раз, когда я позволила себе открыть сердце, мой любимый попытался меня убить. Я оставлю вас, месье.