Магия живет три года - Алина Игоревна Потехина

гостиной и ожидали извозчика. Дима увлеченно играл в солдатиков на журнальном столике. Его, казалось, ничуть не задели ни нападение, ни предстоящая поездка. Между солдатиками шло жестокое сражение, то и дело кто-то из них падал и больше не поднимался. Я наблюдал за ними и как-то отстраненно думал, что это похоже на сражение между революционерами и волшебниками. И что я не знаю, к какой стороне примкнуть, несмотря на свою принадлежность к магическому миру.

Наконец просигналил водитель. Слуги вынесли вещи, и мы погрузились в автомобиль, который с рычанием домчал нас до вокзала.

Город выглядел плачевно: мрачные улицы утопали в мусоре, цветы в клумбах поникли – по всей видимости, их уже несколько дней не поливали. Проезжая мимо центрального рынка, я удивился царившему там запустению. Всего несколько лоточников стояли на местах, но товара на прилавках не было. Я сначала удивился, но потом понял, что люди были готовы в любой момент подхватить сумки с товаром и сбежать.

На вокзале было людно. Казалось, будто треть жителей столицы решила уехать из ставшего неуютным города, пока все не утрясется. Варенька поджала губы и нервно оглядывалась по сторонам, будто боялась, что на нас могут напасть прямо здесь. Диму она придерживала за плечо. Лишь когда мы расположились в купе и поезд тронулся, моя ненаглядная успокоилась, выдохнула и достала из дорожного саквояжа вязание.

Четыре дня пути прошли в оцепенении. Я часами разглядывал книжицу либо смотрел в окно, поражаясь красотой нашей страны.

До Мадана поезд, конечно, не шел. Мы вышли в ближайшем к нему райцентре и, поплутав по привокзальной площади, все же нашли человека, который согласился отвезти нас в Мадан.

Болтливый мужичок с трудом затолкал наши сумки в машину, затем усадил нас и дал оставшиеся вещи в руки. Затем пообещал довезти до пгт[2] за пару часов и завел машину. Ехали мы намного дольше. Дима уснул, а Варенька украдкой вздыхала, глядя на разбитую дорогу и покосившиеся указатели. И я понимал почему – мы, жители столицы, привыкли к лоску. Привыкли, что дороги ремонтируются, чуть только появляются трещины в покрытии, что фасады содержатся в порядке, а люди в основном ездят на новых автомобилях. Но здесь жизнь текла совсем иначе…

Подъезжая к Мадану, я почувствовал покалывание в пальцах, будто от магии. Книжица же стала заметно теплее. Варенька приободрилась, повеселела, и проснувшийся Дмитрий смотрел на город с любопытством и предвкушением. Мне, глядя на них, стало легче.

Всю дорогу наш водитель безостановочно рассказывал местные байки. Говорил о том, что господ-волшебников в этих краях немного, только сейчас вот зачастили. Что буквально несколько дней назад его приятель подвозил в Мадан другого столичного волшебника, но тот был так мрачен, что разговаривать с ним не больно-то и хотелось. Я внимательно наблюдал за Варенькой, но она не придала рассказу мужичка никакого значения, увлеченно разглядывая пейзаж.

Потом водитель поведал о том, что волшебники приезжают сюда редко, но уезжать почему-то не хотят. Поговаривают, будто места здесь больно благодатные, особенно для магов. Мне пришлось приложить все силы, чтобы не начать совсем уж навязчиво расспрашивать мужичка о том, что он имеет в виду.

Единственная в поселке гостиница нашлась на центральной площади. Я переживал, что моим домашним не понравятся непривычная простота и стесненность, но они с такой радостью бросились раскладывать вещи, что мои страхи отступили. Все, кроме одного. В отличие от Вареньки я знал, что тот, кто напал на них, уехал сюда же в тот же день. Я приехал в Мадан, чтобы найти его. Его и то самое место. «Источник магии», – с сомнением подумал я.

Книга жгла кожу даже сквозь рубашку и подкладку пиджака. Все мое существо стремилось к озеру с того самого момента, как водитель выгрузил наши вещи возле гостиницы. Попрощавшись, он записал на бумажке свой адрес и попросил прислать телеграмму сразу же, как только понадобится куда-то ехать. Но ни в день приезда, ни на следующий день я не смог увидеть заветную цель.

В первую очередь я проверил всех постояльцев и понял, что нападавший остановился не здесь. Признаться, мне стало заметно спокойнее. Потом я отправился в полицейский участок и долго метался между кабинетами, разговаривая то с одним начальником, то с другим. Естественно, никто не отслеживал всех въезжающих в поселок, но при отсутствии новых людей любой приезжий сам по себе оказывался в центре внимания. Спустя полдня у меня все-таки взяли фоторобот негодяя, напавшего на моих жену и сына. Как оказалось, такой же двумя днями ранее прислали из столичного отделения полиции, и лишь после этого дело пошло быстрее.

На третий день по приезде я, наконец, отправился исследовать окрестности поселка. Варенька с Дмитрием остались в гостинице. Сыну, конечно, не терпелось обойти весь поселок вдоль и поперек, но Варя осторожничала – боялась отпускать его от себя и сама пока выходить побаивалась. Я клятвенно пообещал, что сегодня осмотрюсь, а уже завтра выведу семью на прогулку по уже подготовленному маршруту. Дима согласился и спрятался в комнате с книгой, которую привез с собой из столицы.

Я вышел из гостиницы ранним утром и остановился на площади, завороженный мелодией, которая растекалась в воздухе, отражалась от домов и поднималась в небо. Скрипка пела человеческим голосом, надрывала струны души и тянула их. Я не удержался – обошел площадь по кругу и остановился, глядя в лицо молодого человека, который стоял в одиночестве посреди площади и играл с закрытыми глазами. Его руки нежно сжимали старую скрипку и смычок словно прибой метался над струнами, заставлял их стенать в такт сердечной тоске.

С удивлением я обнаружил, что на глазах моих выступили слезы. Не дожидаясь, когда музыкант закончит играть, я ушел с площади туда, куда звало меня сердце. Где в расщелине между скал ждал некто с желтыми глазами.

Поселок закончился внезапно – будто провели незримую черту, за которой уже никто не строился. Я сошел с внезапно закончившейся дороги, обернулся на поселок. «Уютное место», – подумал я и, припоминая маршрут, описанный портье, пошел прямо к стоящему стеной лесу.

Жесткая трава росла пучками. Местами выглядывали полевые цветы, но чем ближе я подходил к деревьям, тем меньше их становилось. Едва подойдя к лесу, я заприметил тропинку, бегущую между елок. Широкая, утоптанная, она будто резко обрывалась у границы леса. Я нахмурился, притянул магию, но не заметил ничего волшебного. «Почему же трава не вытоптана?» – удивился я, но ноги уже несли меня по тропинке.

Внутри лес оказался не таким